он и передал сыну, немало не задумываясь о последствиях. А потом добавилась еще одна 4 обида, теперь уже за дочь.
Лариссия.
Далеко не самая красивая девушка, которая влюбилась в красавца принца. А к ней даже свататься не стали. Даже не рассматривали Авестер, чтобы выбрать невесту Ричарду Ативернскому. Ну да, родство близкое, но альдон мог бы выдать диспенсацию1. Тем более, что союз мог быть выгодным, да и приданое давали хорошее, и сама Лариссия влюбилась — разве мало? Более, чем достаточно для любого.
Ан нет!
Второй раз королеве из Авестера предпочли какую-то девку!
И не то, чтобы Леонар был сильно неправ. С точки зрения любви — виконтесса Иртон просто любила. С точки зрения морали — как называется женщина, которая соблазняет чужого мужа?
То-то и оно. И не надо отговариваться, что для королей другие правила. Порядочность всегда остается порядочностью, а подлость — подлостью. Джессимин и Эдоард любили друг друга, но недаром говорят — не давши слово — крепись, а давши — держись. Они и не крепились, и не держались...
Разве Имоджин была в чем-то виновата?
Нет.
Но поступили с ней бесчестно. И не стоит оправдывать это чувствами — человек на то и не животное, что хозяин и своим чувствам, и своему разуму.
А уж Анелия Уэльстерская, которую предпочли Ларис- сии! Это вообще плевок в лицо!
’ В данном контексте — разрешение на брак. — Примеч. авт.
Да, не все были в курсе той истории, но его величество Леонар смог кое-что разузнать по своим каналам. Тоже мне, девственница-невеста! Которая до свадьбы спуталась с учителишкой, а потом вообще сбежала невесть куда!
Образец достоинства!
А раз одна такая, то и сестры там не лучше, разве нет? И вот ЭТО выбрали вместо Лариссии?
Наглость и оскорбление!
И с точки зрения ныне покойного Леонара, и с точки зрения Энтора. Может быть, Леонар, останься он жив, и не полез бы в драку. И не стал ничего предпринимать. Худой мир, он завсегда лучше доброй ссоры, особенно в политике. Но Энтор не обладал мудростью своего отца, был молод, азартен и жаждал реванша. За что?
А, за все и просто так!
Ох, не вовремя умер его величество Леонар.
Отчего умер его величество? Нет-нет, ничего необычного в его смерти не было. Лиля могла бы квалифицировать болезнь его величества, как прободную язву. А такое и в двадцать первом-то веке не всегда лечат, иногда просто довезти не успевают.
Бывает. Больше тут ничего не скажешь.
Увы, человек умер; а ненависть осталась. И ладно бы — ненависть!
Легко стерпеть, когда твой враг болен, несчастен, в печали... но так?
Чтобы все в Ативерне было замечательно? Чтобы Ричард счастливо женился и уже ожидал первенца, чтобы королевство богатело, славясь своими зеркалами и кружевами, стеклом и лекарями...
Ативернский докторус — последнее время это словосочетание стало едва ли не знаком качества. И это было еще более обидно.
Почему Эдоарду доступны лучшие докторусы, а его величеству Леонару, а теперь и Энтору — нет?
Почему им все, а в Авестере ничего такого нет?
Это не просто обидно, это может подвигнуть на определенные действия. Какие?
Да простые. Отнять и поделить. Если у богатого взять немножко, это не грабеж, это дележка. Так рассудил его величество Энтор и принялся узнавать подробности.
И выяснилась интересная вещь.
Новинки идут из замка Тараль и графства Иртон.
Лекари идут из графства Иртон.
И вообще, куда пальцем ни ткни, выплывает одна светловолосая графиня. Энтор заинтересовался и приказал копать глубже. Понял, что Лилиан Иртон если и не стоит за многим, то уж точно причастна. А еще...
Еще она замужем за иртонским ублюдком, еще она дружит с его величеством и с его высочеством.
Информатор уверял, что Лилиан Иртон очень многое знает. Даже если на передний план и выставляют кого-то другого, она обязательно там тоже будет. И она стоит за всеми новинками...
Именно она.
И она — женщина.
Слабая, податливая, привыкшая подчиняться мужчинам. Ее легко запугать, заставить, в конце концов...
В конце концов, ее исчезновение причинит горе всем, кого ненавидел Энтор. А раз так...
Надо действовать.
Так что барону давалось задание.
Похитить Лилиан Иртон. Привезти в Авестер. Сделать это тайно, чтобы и следов не нашли...
Справится — графом будет. Не справится — вообще не будет. Не то, что графом, а просто, на этом свете.
Барон слушал внимательно. Но особого значения миссии не придавал.
Похищение?
И что в нем сложного? Ладно бы кого другого красть, а то какую-то бабу. Пусть о ней и отзываются крайне лестно, что в этом такого? Баба — она и есть баба.
Барон поклонился и согласился выполнить поручение его королевского величества.
Конечно, это не займет много времени и сил. Надо просто съездить в Ативерну, вот и все.
Причины для самоуверенности у барона были. Если в Ативерне популярностью и славой покорителя дамских сердец пользовались Ричард Ативернский и Джерисон Ир- тон, то в Авестере это место принадлежало барону Лоф- рейну. Хорош барон был, словно картинка.
Темно-каштановые волосы кольцами, зеленые глаза, черные брови вразлет, твердый подбородок, высокие скулы — лицо то ли падшего ангела, то ли распутного демона. И телосложение соответствует: высокий рост, широкие плечи, узкие бедра, длинные ноги... в его объятиях побывала не одна придворная дама. Даже не один десяток придворных дам.
Уважение к женщинам барон потерял еще на третьем десятке. А веру в женскую честь — еще раньше.
Лилиан Иртон?
Барон искренне считал, что и тут проблем не будет. Съездить, соблазнить, уговорить на побег — месяца хватит. Крайний случай — два месяца. Ничего сложного, ничего страшного.
Почему бы не прокатиться в Ативерну?
Он еще раз поклонился его величеству и заверил, что поручение будет выполнено. Любой ценой.
« « *
Энтони Лофрейн в жизни не знал ни в чем отказа. Единственный сын Ганца Лофрейна и Аманды Лофрейн был любим с детства всеми окружающими. Сестрами — за
то, что отец, получив долгожданного наследника, перестал напиваться, как свинья и швыряться всем, что попало под руку. Амандой — за то, что Ганц вновь стал обожать свою супругу. И разумеется, отцом.
Для Ганца сын в этой жизни был всем. Продолжением его рода, надеждой, опорой, гордостью и радостью. Он мечтал о сыне, желал сына всем своим существом, но как назло, супруга рожала ему только девочек.
Дворовые девки исправно приносили мужчине бастардов, но кому были интересны ублюдки?
Грязная крестьянская
