тем, что у нас нет родителей? Нет тех, кто мог бы за нас постоять.
Оглянувшись уже у канцелярской лавки, некромантов на том месте, где мы столкнулись, я не нашла. В мыслях тут же возникли десятки язвительных фраз, которые я могла бы сказать, но так и не произнесла. И вот так всегда. А ведь я могла бы выйти из этой перепалки победителем.
Лавка старика Моргана всегда жертвовала Дому Покинутых такие необходимые для учебы товары. Для малышни он дарил краски и стопки листов, для ребят повзрослее – тетради, писчие перья и карандаши. Мы всегда радовались, когда нам привозили новые коробки с канцелярскими принадлежностями, да и вообще с любыми подарками.
Жаль, что сегодня подарок я получила в последний раз. Мне нравилось то ощущение праздника, которое я испытывала.
Насобирав мне целую стопку того, что считал необходимым, господин Морган по-отечески потрепал меня по щеке.
– Рад за тебя, Лицка. Теперь настоящим магом станешь. Не потеряй этот шанс.
– Не потеряю, господин Морган, – прилежно ответила я, перекладывая все в наплечный мешок. – Спасибо вам большое.
– Да иди уже, обормотка. Главное, учись хорошо. Уже известно, какая у тебя специализация?
– Нет еще. Думаю, сегодня определят.
Колокольчик звякнул за моей спиной, когда дверь лавки закрылась, но старик Морган еще долго махал мне через окно, провожая взглядом. У него не было детей, лишь шебутная племянница, чьи родители погибли от взрыва неправильно сваренного зелья. Эта девчушка в свои восемь лет была настоящим ураганом, но, чего не отнять, дядю любила безмерно и старалась помогать ему в лавке. Она даже к нам в Дом Покинутых забегала, совсем не чураясь уличных оборванцев.
Выбравшись на пустую дорогу, что находилась на окраине Абтгейца, я наслаждалась прекрасными видами. По обеим сторонам от меня раскинулись красивейшие лиственные леса, а прямо передо мной над высоким кованым забором возвышалась Академия Проклятых с вытянутыми арочными окнами.
Не было видно, где заканчивается забор, настолько обширной являлась территория академии. Темно-серые шпили башен пронзали хмурое небо. Тяжелые облака сегодня загораживали солнце. Без него все строение казалось мрачным и холодным.
Мимо меня проносились наемные экипажи, несколько студентов в длинных мантиях шли по направлению в город. Казалось, что я лишняя на этом празднике жизни – меня словно бы и не замечали. Да и я сама считала себя здесь лишней, но тем не менее массивные ворота пересекла.
И остановилась.
Потому что вблизи академия оказалась еще внушительнее, хоть и имела всего три этажа. Прямо передо мной находилась башня, к которой из главного здания на уровне второго и третьего этажей тянулись стеклянные мосты. Такие мосты имелись и с других сторон массивного сооружения. Мне со своего места было видно как минимум три башни.
Зеленый сквер с деревянными лавочками словно взял в плен каменный фонтан с четырьмя чашами. Вода в нем громко журчала, перекрывая шум ветра, а вокруг него сидели и стояли те самые Проклятые.
Странно, но несколько веков назад магов действительно считали проклятыми. Людей, в которых просыпался магический дар, по обыкновению сторонились. Даже по одной улице не ходили, а если маг появлялся близ дома, люди в нем просто запирались, закрывали ставни.
Спустя время отношение к магам изменилось. Появились учебные заведения, маги стали занимать все более высокие должности, пробрались на самый верх, получив титулы и земли в свое владение, но конкретно эту академию так и не переименовали. Потому что она была самой первой, а теперь являлась самой древней, сохраняющей свои собственные традиции в воспитании студентов.
Кого только эта академия не выпускала.
Мантии у всех студентов имели иссиня-черный цвет, но каждый факультет отличала особая вышивка, отмечающая несколько направлений магии.
Так, например, зеленый рисунок принадлежал магам земли. Они управлялись со всем, что касалось растений. Они повелевали ими, могли вырастить их из ничего, а могли избавиться, скажем, от сорняков. Я даже где-то слышала, что им поддавались дриады, но в основном эти маги работали целителями. Причем, вылечив пациента, например, соком одного растения, цветами другого они запросто могли его убить.
Розовый рисунок на мантиях отмечал магов внушения. Повсеместно считалось, что они специализируются на любовных чарах. Больше того, говорилось, что магами этого направления становятся только девушки, но на самом деле все было не так просто.
Да, большинство магов внушения принадлежали к слабому полу, однако, многие из них работали в разведке, потому что их дар позволял им в буквальном смысле вскрыть защиту и проникнуть в чужой разум. В любой разум. Для этих магов не существовало секретов. Они могли внушить что угодно.
Красный узор демонстрировал всем и каждому, что перед ними маги огня. Огонь жил в их крови, оплетал их тела. Большинство из них были мужчинами, боевыми магами, но встречались на факультете и девушки, которым поблажек, увы, не давали. С каждого спрашивали равно, потому что они были опорой и защитой государства.
Желтым рисунком отмечали магов-артефакторов. У них было невероятно развито чутье на своего рода эксперименты. Эти маги умело соединяли металлы, камни, уже имеющиеся предметы и свою силу, создавая вещи, способные разрушить или воскресить этот мир. Скрыть то, что необходимо, и показать всем вокруг совершенно другое. Артефактом мог стать даже ботинок. Например, портальным артефактом или защитным. Эти маги были способны почти на все.
Черный цвет принадлежал некромантам. Их узор почти не просматривался на мантиях. Они управляли мертвыми и работали с мертвыми материями. Из них выходили отличные следователи, патологоанатомы и медэксперты, потому что их учили подмечать малейшие детали, а еще заставляли учить анатомию.
С последними двумя цветами узоров все было просто. Голубым расшивали мантии магов воздуха, а синим – мантии магов воды. Первые легко управляли воздушными потоками, умели левитировать и перемещать предметы по воздуху, а вторые свободно плавали и даже ходили под водой, управляли своей стихией, например, для того, чтобы в засуху направлять воду для полива полей.
Неспешно прогуливаясь по зеленой траве, я рассматривала студентов, с которыми мне теперь придется учиться бок о бок. По каждому из них было видно, что они принадлежат совсем к другому миру. Не имелось на их лицах отпечатка извечной усталости от изматывающей тяжелой работы. Их не одолевала худоба, что являлась спутницей постоянного недоедания.
Золотые украшения, хорошая крепкая обувь вместо стоптанных ботинок, одежда без потертостей, что выглядывала из-под мантий. Эти люди не знали, что такое голод и холод, не знали всех страхов и тяжестей жизни, и я завидовала им. Не черной завистью, совсем нет, но завидовала. Их беззаботности, их легкости, их счастливым улыбкам и простым проблемам вроде «какое платье выбрать».
Да, в этом мире я была чужой. И то, что я услышала, лишь еще больше подтвердило мои убеждения.
– Говорят, что
