взять на себя последствия. – Нравоучительно посоветовал он.
И бедняга Ир просто психанул:
– Я бы взял! – Громко воскликнул он, уязвлённый и задетый. – Я был готов выйти с Айзеком на магический поединок! И я бы вышел, не сомневайтесь, если бы не этот!
Кем являлся «этот» было очевидно – Ир в Айзека пальцем обличительно ткнул, глядя на него же гневно и негодующе. Он, что интересно, в одних чёрных трусах себя чувствовал вполне комфортно, его не напрягали даже свои сильно волосатые конечности. И неоднозначность ситуации парня тоже не задевала.
– А что он сделал? – Нет, ну мне правда интересно было.
Блондин и зеленоглазый с трудом подавили улыбки, рыжий рассмеялся не скрываясь, а Ир решил пожаловаться.
– Напился! – Едва ли не закричал он. Потом, правда, кашлянул и добавил куда сдержаннее: – Все знают: Айзек, когда выпьет, откровенно неадекватным становится. Начинает всё вокруг огнём поливать. А уж если ему в руки меч попадёт…
К величайшему разочарованию, договорить парню не позволили, как не позволили и мне узнать, что там в этом случае происходит.
– Ты сюда как попала? – Перебил парня зеленоглазый, с живейшим интересом глядя на меня.
Блондин выразительно хлопнул Ира по плечу, призывая того заткнуться и банально не отсвечивать. Парень тихо взвыл, не питая никаких наивных надежд на своё светлое продолжительное будущее.
– Ну так как? – Подключился блондин.
– Сама прошла или тебя Ир перенёс? – Снова зеленоглазый.
– Ваш друг что-то перепутал, – пожала плечами. – Не представляю даже, как у него получилось меня вызвать.
– А он у нас всегда одарённый был, – на второе плечо Ира легла ладонь уже рыжего.
Черноглазый тем временем вдруг прекратил криво усмехаться, опустился перед пентаграммой на одно колено, провёл по неровному краю кончиками пальцев… вскинул голову, молча посмотрел на зеленоглазого. Тому слова и не нужны были вовсе, уже через секунду он в точности повторял позу Айзека, ещё через две вынес вердикт:
– Пентаграмма не призывает – переносит.
Понятия не имею, что всё это означало. Парни же в этом деле оказались куда сообразительнее, потому что все всё поняли и на меня опять посмотрели.
– Покажи, где ты живёшь, – не просьба – приказ от рыжего.
– Ещё что сделать? – Не в моих правилах кого попало в дом пускать. Особенно ночью. Особенно, если это четыре незнакомых мага.
– Ну, можешь грудь показать, – рыжий даже не шутил, он вроде как просто раздумывал вслух. Неуверенно склонил голову к плечу, поджал губы, придирчиво меня осматривая. И пусть, что на мне было ночное платье, довольно сдержанное и скромное, прикрывающее ноги до щиколотки и руки до локтей, я всё равно с трудом подавила желание прикрыться хоть чем-нибудь, пусть даже и руками. А рыжий, игнорируя моё смущение, добавил: – Не уверен, что увижу там что-то новое, но чисто ради интереса…
Щёки запылали. Уязвлённая, я выпалила:
– Ну, покажи тогда и ты что-нибудь. Не уверена, что у тебя получится меня удивить, но попытаться можешь.
Рыжий слегка так подзавис. Моргнул удивлённо, поднял взгляд с моей груди значительно выше, недоумевающе посмотрел в глаза. А потом до него дошло. С запозданием, правда, прямо как до утки – лишь на третьи сутки.
И вот тогда-то я и поняла, какую ошибку совершила. Потому что хуже разозлённого парня может быть только парень озабоченный и всерьёз решивший доказать свою уникальность.
– Думаешь, мне нечем тебя удивить? – Вкрадчивый тон рыжего заставил мурашки забегать по моей коже.
Его правая бровь выразительно выгнулась, взгляд стал мрачно уверенным.
Мне, честно, и проверять не хотелось.
– Тебе вовсе необязательно что-то доказывать, – попыталась успокоить особо нервного парня. – Не подумай, я совсем не сомневаюсь в твоих выдающихся…э-эм, во всём твоём выдающемся… ну, в общем, я вообще в тебе не сомневаюсь. Просто, сам понимаешь, анатомия, она же у представителей вашего пола одинаковая. Да чего ты так задышал? У представительниц моего пола она тоже одинаковая, так что не стоит принимать на свой счёт!
Разговор решительно бежал не в ту степь, что мне и демонстрировали. Рыжий и правда задышал тяжело и часто, от чего крылья его носа стали раздуваться, а голубые глаза нехорошо прищурились.
К счастью, узнать, чем там всё могло закончиться, нам не позволили.
– Ар, ещё слово, и будешь зубы по полу собирать, – грубо бросил Айзек, поднимаясь на ноги.
Они с зеленоглазым активно что-то вытворяли во время нашего разговора: водили руками, касались некоторых символов, с помощью магического воздействия что-то где-то подправляли и, сдаётся мне, разговаривать в процессе не могли.
– Да пошёл ты, – сморщился рыжий.
– Обратную связь настроили, – прервал обоих обладатель чёрных волос по плечи, тоже на ноги медленно поднимаясь.
Я только-только подумала, что это очень даже хорошо – конкретно для меня, не придётся в таком виде по ночному городу домой идти, как блондин решительно заявил:
– Нужно проверить с той стороны.
Вот только этого мне и не хватало для полного счастья.
– Не нужно, совсем не нужно, – вставила ведьма торопливо, осторожненько протискиваясь ближе к кривому рисунку на неровном полу.
– Это мы сами решим, – у зеленоглазого голос таким страшным сделался, тяжёлым, мрачным, серьёзным.
Айзек в своих словах зашёл куда дальше.
– Не забивай свою хорошенькую головку, ведьмочка, – насмешливо посоветовал он, игриво подмигивая. – Взрослые маги сами со всем разберутся.
– Да? А когда они придут? – Я не вредная, просто не люблю, когда со мной говорят так, словно я маленький несмышлёный ребёнок.
Но Айзек не обиделся. Он, наоборот, хищно ухмыльнулся, чуть опустил голову, взглянул на меня из-под бровей и проникновенным шепотом заверил:
– К тебе приду только я один.
Меня такая злость вдруг охватила! От его тона, вида, взгляда, но больше от намёков.
– А кто ж тебе разрешит, умертвие? – Воинственно сложила ведьма руки на груди.
Демонстрируя непробиваемый характер, маг не обиделся и на это.
– А кого ж я спрашивать буду, ведьмочка?
– Ведьма, – исправила мрачно.
– Ве-е-едьмочка, – явственно издеваясь, протянул парень с хитрющей ухмылкой.
