могла только прерывисто дышать и стонать.
И когда он зарычал, она распалась на части. Напряжение внутри нее спало так быстро, что у нее перехватило дыхание. Быстрый взрыв блаженства, и ее тело наполнилось радостью, когда она оседлала волну удовольствия.
Она выкрикнула его имя. Громко. С ее телом, все еще дрожащим от того, как сильно она кончила, и с затекшими ногами, она попыталась набрать в легкие достаточно воздуха, чтобы не потерять сознание. Именно тогда он пополз вверх по ее телу, целуя ее губами, которые все еще хранили вкус ее собственного оргазма.
Он скользнул в ее киску быстрым жестким движением. Она впилась ногтями в его гладкие плечи и тяжело задышала. Их взгляды встретились. Страсть вспыхнула ярко. Она притянула его голову для поцелуя, вцепившись ногтями в его короткие волосы и сжимая пряди на затылке.
Языки переплелись. Дыхание смешалось. И мир перестал существовать. Она обвила ногами его талию, скрестив лодыжки на пояснице. Прильнула к нему, позволяя владеть собой с каждым толчком. Ее тело теперь принадлежит не ей, а ему.
Дикий поцелуй превратился в обжигающий. Ничего, кроме ощущения его языка, проникающего глубоко в ее рот, в то же время, когда он наполнял ее своим членом. Он просунул руку между их потными телами и стал водить кругами по набухшему клитору. Она со стоном оторвалась от поцелуя.
— О, Боже! Нейт…
Он провел своим прохладным влажным языком по ее шее, потирая ее сильно бьющийся пульс.
— Отпусти себя, детка.
Одно прикосновение пальца к клитору, и она взлетела. Цвета танцевали в радуге линий и форм за веками. Крик застрял у нее в горле, когда спина выгнулась дугой от того, как сильно она кончила. Тело вибрировало с каждой новой волной удовольствия, захлестывающей изнутри.
Прерывисто дыша, Карла открыла глаза, чтобы встретиться с его яркими глазами. С его членом, все еще твердым, как камень, он вышел из нее. В тот момент, когда у нее перехватило дыхание, она оказалась на животе, а он высоко поднял ее задницу в воздух. Она оглянулась через плечо и увидела, как он стиснул зубы.
— Оставайся так, детка, — сказал он низким, грубым голосом. — Мне нужно быть внутри тебя.
Боже, она тоже нуждалась в нем внутри себя. Вонзив ногти в траву, она наклонилась и стала ждать. Он скользнул руками вниз по ее спине, поцеловал ее спину, а мгновение спустя просунул головку своего члена в ее киску. Его толстый член растянул ее, когда он взял ее быстрым толчком.
— Ох! — она тихо прошептала. Напряжение скрутилось в тугой клубок потребности в ее теле. Каждый толчок вырывал из ее горла все более громкие стоны. Его пальцы впились в бедра, удерживая ее на месте. Еще один выпад. Теперь сильнее.
— Да! Боже, как это приятно.
Ее слова, казалось, подтолкнули его ускориться. Все, что она могла сделать, это наслаждаться. Его член терся о стенки ее киски, трение, за которое она заплатила бы, чтобы чувствовать его вечно. Дрожь пробежала по ее спине, пробуждая к жизни никогда не использовавшиеся клетки удовольствия. Она сжала мышцы своей киски вокруг его члена.
— Бл*ть!
Он опустился на четвереньки позади нее, ни разу не сбившись с ритма. Его тело окружало ее, окутывая своим теплом. Это было сексуально и эротично. Позиция не была новой, но именно Нейт с его большим телом, накрывающим ее своим теплом, запечатлел этот момент в ее мозгу. Незабываемо. Его поглаживания продолжались в быстром темпе, который усиливал шипение в ее крови с каждым скольжением. Она потерялась в этих ощущениях. Потерянная от того, насколько близка она была к оргазму.
Затем он сделал это снова. Он быстрыми движениями потер ее сверхчувствительный клитор и заставил ее воспарить.
— О… Боже мой!
Она растворилась в удовольствии. В блаженстве адреналина, который наполнил ее вены и взял верх. Его зубы царапнули заднюю часть ее плеча в укусе, который только усилил ее оргазм. Лишал ее рассудка. Его толчки внезапно прекратились, его тело напряглось, а затем он зарычал.
— Моя. Только моя.
Его оргазм потряс его достаточно сильно, она почувствовала это, когда Нейт прижался грудью к ее спине. Укус оказался достаточно болезненным, чтобы заставить ее кричать громче, когда он наполнил ее своим семенем. В течение долгих мгновений она продолжала испытывать мини-оргазмы. К ее удовольствию, он продолжал кончать. Ее киска сжалась на его члене, не желая упускать ни одной капли его спермы.
Когда они, наконец, смогли двигаться, он перевернул ее, чтобы она легла на него сверху.
— Это было…
— Я знаю. — Он казался более чем довольным собой. Она не могла винить его. У нее не было слов.
— Знаешь, — сказала она едва слышным шепотом, — я бы никогда не подумала, что ты сделаешь что-то, что…
— Удивительное? — он усмехнулся.
Она подняла голову с его груди и нахмурилась.
— Сильно самонадеянный?
— Думаю, тебе стоит сделать татуировку с моим именем. — Он ухмыльнулся, его глаза искрились озорством.
— Да ты пьян! — обвинила она, хлопая его по потному плечу.
Его смех гремел вместе с шелестом ветра в деревьях. А грудь приподнимала ее с каждым смешком.
— Ты должна. Теперь ты принадлежишь мне.
— Принадлежу? Ну конечно. — Она пощупала его лоб. — Ты либо пьян, либо болен, чтобы нести такую чушь.
Он, должно быть, был пьян. Она была влюблена в него много лет. И кроме поцелуя, который он подарил ей на вечеринке у Элли, он никогда не проявлял к ней никаких знаков внимания. Какой-то звук заставил ее повернуться к деревьям. Мысль о том, что кто-то был рядом, ей не нравилась. Она поспешила одеться, пока кто-нибудь не застал ее голой.
— Я иду домой, Пятнышко.
Он помог ей встать и обхватил ладонями ее лицо.
— По крайней мере, ты не называешь меня Пушистиком, как Джордан называет Арика. Я пойду посмотрю, есть ли кто-нибудь поблизости. Дай мне несколько минут, и я отвезу тебя домой.
Она покачала головой.
— В этом нет необходимости. Я… мне нужно подумать.
— Ты же не собираешься внезапно изменить свое мнение о том, что здесь произошло, не так ли? — спросил он.
— Нет, но я не занимаюсь подобными вещами. Ты это знаешь. Будет лучше, если я поеду домой, и мы увидимся через несколько дней. Нужно сделать перерыв.
— Не на несколько дней. Завтра, — сказал он властным голосом, который ей не нравился.
— Я подумаю об этом. Знаешь, для дворняги ты довольно властный, Пятнышко. — Она развернулась, чтобы собрать оборудование, но он повернул ее лицом к себе.
Она должна была уйти. Все произошедшее затуманило ее разум.
