И чем больше я об это обо всё этом думаю, чем неприятнее становилась эта мысль. Хотелось очнуться от этого сна или галлюцинации как можно быстрее. Но время тянулось и ничего не происходило. Только щелчки молний стали слышнее, а они сами чувствительнее. Так больно, что приходилось уже сжимать на силу зубы.
- Ай! – особенно болезненная была в области солнечного сплетения. – Хватит! Снимите их!
- Боюсь, пока не могу, леди, - обратился ко мне врач, снимающих какие-то показания, что передавались от мелких датчиков на видимое мной ранее полупрозрачное стекло в его руках. – Прошу вас потерпеть, мы почти закончили.
Легко ему было говорить. Меня вот начало тошнить. Ощущения в какой-то момент вообще стали походить на те самые, что были после процедур и перед обмороком. Я даже испугалась и начала описывать врачу всё, что чувствую, как раз опираясь на прошлое.
- Если захотите опорожнить желудок – не сдерживайтесь, - спокойно посоветовал он вместо того, чтобы что-то предпринять.
А боль становилась только сильнее, тошнота скручивала желудок, а перед глазами плясами мушки. И, когда начало казаться, что я вот-вот провалюсь в спасительную тьму, всё резко отпустило. Чувства лёгкости затопило всё тело, а следом пришло чёткое понимание, пронёсшееся в пустой голове громким посылом: «Всё вокруг ни черта не галлюцинация. Это всё реально».
Глава 6. Догадка
Валентина Сяпкина
Чувства обострились, спала какая-то пелена. Даже дышать стало легче. Всё походило на ощущение после пробуждение ото сна. Долгого и мучительного, зато наконец-то закончившегося.
- Как вы себя чувствуете, леди? – в полной тишине голос доктора был очень громким. Он вернул собой и восприятие пространства вокруг, напомнил, что я не одна здесь.
- Лучше, - ответила по-привычке, даже не задумываясь толком, и облизнула губы – пить захотелось неимоверно. Жажда была такой яркой. Реальной.
Моё желание удовлетворил Туос, поспешивший наполнить стакан. И пока я пила, глаза наполнялись слезами, а губы начинали дрожать. Вскинула глаза к потолку и старательно стала быстро моргать, чтобы остановить слёзоразлив.
- Эмоции – это хорошо, не сдерживайте их, - высказался доктор, собирая с меня свои приборы. Теперь они не причиняли никакого вреда, а наоборот казались чем-то приятным, дарящим тепло и распространяющими внутрь тела успокаивающие волны.
- Это реальность, - тихо проговорила я скорее для себя, чем для остальных. И это было ещё большим откровением, чем та мысль.
- Реальность, - подтвердил Туос, а семья прежней владелицы тела только повздыхала, правда, её или теперь моя мать тихо всхлипнула.
- Что это было? – я честно старалась на них не смотреть, вот резко и перевела тему. Было как-то неловко, пусть я и не была виновата в сложившейся ситуации. Но всё же… это была их малышка, их родная кровиночка, точнее душа. А тут я!
- Датчики стабилизации состояния энергии в теле, - спокойно ответил доктор, закончивший свои сборы. – Их давно применяют на «подселенцах», помогая им закрепиться в теле, чтобы спасти психику и не дать сойти с ума, а также уберечь от вреда себе и окружающим. Ну и почувствовать, что всё вокруг – реально, хотя это бывает часто применяется и на тех, кто просто потерял связь с реальностью.
Ответ был более чем исчерпывающим. На этом врач и откланялся, оставляя нас с семьёй, так сказать, наедине. Нам и правда предстоял разговор, просто мы все не знали как начать. И пока они думали, я смотрела на руки этого тела, всё ещё чувствуя лёгкую растерянность, а вместе с ней и грусть – слишком многое я оставила там, в «прошлой жизни», и в тоже время ничего такого, что не могла получить в этой.
Семья из близких и родных, хорошая работа, любимое хобби, привычное окружение из друзей и коллег, ну и родной город – всё оказалось заменимым. И я смогу смириться с потерей, ведь так или иначе готовилась к ней: здоровье было откровенно плохим, как бы я ни держалась и не храбрилась. А вот Эри… настоящая Эри… Жива ли она в том теле? Или оно в принципе уже было на грани? Что было с ней, раз я очнулась в той странной стеклянной колбе с жидкостью? Может, это она умирала, это её закинуло в моё тело, а меня, в качестве компенсации, в это?
Вопросы всё множились в голове. Я даже не пыталась их систематизировать, зато некоторые сразу сходу, едва они появлялись, задавала семье девушки. Особенно, меня интересовал ответ на последний. Хотелось хотя бы для себя пояснить, кто из нас с ней на самом деле этот их подселенец. И судя по тому, как помрачнел Туос, мои догадки были небезосновательными.
- Брат? – один из мужчин «новой» матери и его соотечественник тоже приметил перемену в нём.
- Аруат передал мне все данные, - ответил вместо него врач семьи, просматривая какие-то файлы. Его глаза очень быстро бегали по упомянутым данным и наливались негодованием, когда как лицо оставалось безэмоциональным. – Когда леди Эристина поступила в его распоряжение, было зафиксировано сильное токсикологическое воздействие. Иными словами – да, именно молодая леди умирала. Причина: завышенная концентрация яда рарши в одном из напитков.
- Рарши? – ахнула леди Лаона, практически серея лицом. Кажется, она сейчас в обморок свалится.
- Но он же смертелен и действует мгновенно, - нашёл несостыковку Аритор. Видимо, он у них в семье специалист по многих вопросам. Много знает. Своеобразный такой заучка. Но, по мне, это было очень даже хорошо. Иногда даже самое простое знание чего-то, на первый взгляд, элементарного может спасти жизнь знающему и не только.
- Он был добавлен в туарское вино, что и погасило моментальный исход. Моё предположение: исполнитель не знал о его свойстве, либо у него просто не было выбора, ведь леди Эристина предпочитала употреблять только его. Это, если можно так сказать, спасло её, - сказал врач, а потом посмотрел на меня и добавил: - и вас.
С этим нельзя было поспорить. Но кое-что это всё открывало:
- Если она должна была умереть, то значит, я жива. То есть моё тело. И теперь она в нём.
Глава 7. Семейный порядок
Валентина Сяпкина
Интереснее всего было то, что, смотря на руки этого тела, я полноценно ощущала их своими. Каждую клеточку уже считала своей. Даже понимая сознательно и подсознательно, что это не так, эти ощущения полностью затопили меня. И я не чувствовала отторжения или дискомфорта. Наверное, так и должно быть: всё же своё прежнее и родное тело я воспринимала так же.
Семья прежней Эри смотрела за тем, что я делаю, и не вмешивалась. Мужчины иногда тихо переговаривались между собой, а двое из них прижимали к себе её мать, почти закрывая от внешнего мира. Женщина была бледна, глаза полны слёз и горя, но я видела ещё и облегчение – она рада, что её малышка жива и может продолжить свою жизнь.
А вот у меня возникли странные чувства от этой картины. Только сейчас в голове возник вопрос: почему её окружает столько мужчин? Один из них точно муж, а остальные кто? Её братья? Братья мужа? Друзья?
И чем дольше смотрела на них, тем больше странная тревога забиралась в душу. А ещё я хмурилась, что бросилось в глаза уже заботливому Туосу.
- Если что-то болит, лучше не терпи и скажи. Процедура была не такой щадящей, как ожидалось, ведь ты очень рьяно отрицала реальность, что говорит о том, что душа с трудом закрепилась в теле и была на волоске от того, чтобы снова его покинуть, - и пока он говорил, я не знала, как сказать, что именно меня встревожило.
- Можно мне зеркало, - попросила вместо этого, решив отвлечься. Привыкать к новой внешности придётся в любом случае, и чем раньше, тем лучше. Тем более, как повернуть всё вспять – неизвестно.
- Ты привыкнешь, дорогая, - всхлипывая отозвалась уже родительница Эри. – И мы привыкнем. Главное, что наша девочка жива. Она сильная, она справится с новыми обстоятельствами. Хотя, я даже уверена, что сейчас она счастлива, - и как-то грустно улыбнулась, а мужчина, который прижимался к ней со спины, поцеловал её в уголок губ, а она полноценно поцеловала в ответ.
