— Уходи, просто уходи, — Рейган, не закрывая лица, начала плакать. Слезы катились градом. Она впервые плакала от собственного бессилия. Когда она не могла ходить, то упорно трудилась и старалась, не проронив ни одной слезинки, а сейчас сидела и рыдала от собственной беспомощности.
— Слушай, я не знаю, что у тебя случилось. Возможно, плохой день, возможно, быть новенькой это не круто, возможно, у тебя умер любимый мопс по кличке «Каппи», я не знаю этого, но сейчас, ты утрешь свои слезы, подашь документы на чирлидинг, а потом мы пойдем на математику.
— Я хочу, чтобы меня оставили в покое, — Рейган хотела встретить друзей и найти хорошую подругу, и когда она получила желаемое в свой первый день, то сама же собственными руками все разрушила.
— Слушай, я не люблю плакаться, но начну. Я живу в одной комнате со своим братом-идиотом. Мои отношения с родителями не заходят дальше слов «привет-пока». Летом я работаю на трех работах, чтобы самой оплатить свое обучение. Поскольку у родителей хватило денег только на одного ребенка и, как ты понимаешь, выбор пал на моего брата, который совершенно не горит желанием учиться. Я всю жизнь была серой и незаметной мышкой, потому что я не умею общаться с людьми, с которыми хочу дружить. Но я пообещала себе, что в этом году приду в университет и начну новую жизнь. Съеду из дома в кампус, начну учиться и больше никогда не буду лузером. Найду хорошую работу и стану отличным специалистом, а не разносчиком пиццы и гамбургеров. И тут появляешься ты, нормальная вроде девчонка, и я думаю: «О, да, Эмбер, вон он твой шанс», — девушка театрально вскинула руки вверх, словно даруя свою благодарность небесам. — А в итоге что? Ты сидишь и рыдаешь в спортзале. К тебе подошел капитан команды по регби, а ты убежала, так еще оставила меня одну, как полную идиотку. Ты просто уничтожила все одним махом.
— Тогда какого черта ты все еще здесь? — зло выпалила Рейган.
— Да потому что я знаю, что такое быть новенькой, и что в такие моменты, всегда нужна поддержка. — Она слегка толкнула Рейган плечом. — Ну, будем мы лузерами в университете, ну что поделать? Зато у меня будет подруга, это важнее, — девушка похлопала Рейган по плечу. — Что у тебя случилось? У тебя есть ровно пять минут для того, чтобы рассказать мне, что с тобой не так.
— Со мной все не так, — она встала со скамейки. Сделав шаг вперед, Четвин развернулась лицом к Эмбер. Постояв так пару секунд, она взялась за края кофты и подняла ткань, оголяя свой живот. Затем она повернулась спиной к Сноу, все так же держа руками низ кофты.
Девушка смотрела на Рейган с замиранием сердца.
— Откуда у тебя этот ужасный шрам? — как только Четвин стала поднимать кофту, Сноу удивилась, но увидев шрам в виде звездочки на ее животе, глаза Эмбер еще больше округлились. А стоило Рейган повернуться спиной, как ее новая подруга затаила дыхание. Она только могла догадываться, откуда у ее новой подруги такой шрам, и почему она так сильно переживает о нем, ведь его никто не видит под одеждой. Да и она всегда может сделать татуировку и скрыть этот шрам от любопытных глаз. — Что с тобой произошло?
— Я не знаю, — опустив кофту, Рейган вернулась на прежнее место. — Родители говорят, что я играла с друзьями и провалилась в какую-то яму на площадке, и там напоролась на штырь. Он прошел насквозь, повредив четыре позвонка.
— Но как…
— Как я могу ходить? — договорила за нее Четвин. Эмбер кивнула на ее вопрос. — Четырнадцать лет назад я и не думала, что когда-нибудь встану на ноги и смогу ходить. Три года назад я стала первым и пока что единственным пациентом, которому вживили вместо позвонков титановые имплантаты с помощью нанотехнологий. Они соединяет мой позвоночник и полностью выполняет функции поврежденных позвонков. Но пока эти технологии на стадии разработки. Я первый пациент, которому удалось встать на ноги. Но помимо травмы позвоночника, когда я упала, то ударилась головой. Два года находилась в коме. Некоторые части головного мозга перестали функционировать в прежнем режиме. Собственно, из-за чего я ничего не помню до момента, как очнулась. Выйдя из комы, я в буквальном смысле родилась заново. У меня было нарушение речи, я почти не могла говорить, я даже не помнила своих родителей, пришлось привыкать к ним и принимать их как должное и необходимое. Наряду со всеми этими катастрофами, мое тело было парализовано, и врачи буквально собрали мой позвоночник по частям, в надежде дать возможность хотя бы шевелить верхней частью своего тела. Я перенесла больше двадцати операций и это еще не предел. — Сноу не перебивая, слушала Рейган. — И каждый год мне нужно менять титановые имплантаты, проходить реабилитацию и учиться ходить заново. Так же я должна принимать огромное множество таблеток в день. И сегодня мой первый день в обществе нормальных здоровых людей. Чаще всего меня окружают люди с разными дефектами. Таких, как я, общество называет инвалидами.
— Прости… я не знала, — Эмбер было тяжело найти нужные слова. Она поделилась своей историей жизни, думая, что это она жертва ситуации, а в итоге все оказалось с точностью да наоборот.
— Вот только не надо меня жалеть, — возмутилась девушка. — Я с лихвой наслушалась и увидела жалости к себе.
— Я и не жалела тебя. Я слишком шокирована всем, что ты рассказала. Ты лучший пример для тех, кто потерял надежду. Чтобы пережить такое, нужно иметь недюжий героизм.
— Только прошу, не жалей меня, — прошептала девушка и прислонилась спиной к стене. Рассказав свой секрет, стало легче дышать. Она разделила с кем-то свою тяжелую ношу.
— О какой жалости может идти речь? Ты — герой! — восторгалась Эмбер. — А героями восхищаются. И еще, у меня подруга наполовину киборг, что может быть круче? — улыбнулась Сноу. — Ты, случаем, не умеешь делать какие-нибудь фишки, на которые способны роботы или супергерои?
— Во мне всего лишь четыре позвонка из титана, я не обладаю способностями супергероев. — Это была глупость, но все же лучше, чем жалость со стороны другого человека.
— Не, ну а вдруг? — Сноу слегка толкнула девушку в плечо и улыбнулась. — Мы живем в мире, где полно пришельцев, и делим планету с инопланетянами, почему бы моей подруге не оказаться со сверхспособностями? Это же прикольно.
— Инопланетянами? — удивилась Рейган. Скорее всего, девушка пошутила. Или, говоря про инопланетян, она имела в виду кого-то, кто не подходил под ее нормальное описание обычного человека. Если она для нее уже киборг, то могло быть всякое.
— Ты разве не знаешь? — Эмбер удивленно вздернула брови.
— Чего я не знаю? — возможно, девушка шутила.
— Ты хочешь сказать, что не в курсе, что в нашем городе есть резервация пришельцев? — увидев непонимание в лице Рейган, Сноу продолжила говорить. — На юге города? Революция? И день столкновения с бездной? — девушка продолжала перечень возможных вещей, о которых ее подруга могла ранее слышать, но не придавала этому значения. Ее жизнь и так была перенасыщена различными событиями, особенно такими, как борьба за собственную жизнь. — Двадцать второе октября! — в отчаянии произнесла Эмбер. Что можно было еще привести в пример? — «День независимости» смотрела?
— Да, — кивнула Рейган. — А как это связано с резервацией пришельцев на юге и с бездной?
— Боже… ты и впрямь не знаешь? — в голосе Сноу прозвучало столько удивления, словно она только что сказала Четвин о существовании президента, а та об этом даже не предполагала.
— Я два года была в коме и еще девять лет училась двигаться, разговаривать и хоть что-то делать. А последние три года я пыталась адаптироваться к инородному телу в своем организме и заставить себя ходить. Поэтому я не знаю, о чем ты говоришь.
С того момента, как она вышла из комы, она еще два года не могла жить нормальной жизнью, не могла общаться, ее тело не двигалось. Она реагировала только взглядом на различные внешние факторы, как чей-то голос, обращающийся к ней, как ее касались, проверяли реакцию на свет. Спустя пять операций Рейган смогла шевелить руками и головой. После девушка начала понемногу говорить, учить заново алфавит, училась писать и читать. Через год было сделано еще несколько операций, которые позволили ей сидеть. Тогда она смогла передвигаться не только по больнице, но и выбираться домой на выходные и праздники. И только к пятнадцати годам, ее тело и мозг заработали в нормальном режиме. Она четко произносила каждое слово, спокойно могла вести беседу без помощи постороннего, делала все сама, за исключением умения ходить. У нее не было возможности узнать то, что она пропустила за годы своей реабилитации. У нее было время лишь на изучение школьной программы и на занятия в лечебном зале, а по выходным она могла сидеть в Интернете, изучая обычную жизнь человека, глазея на красавцев Голливуда, изучая моду, дизайнеров и интерьеры. Но ее внимание никогда не заострялось на пришельцах, живущих на юге Канзас-Сити.
