здесь за старшего.
— Да я ж так просто, я всем раздаю, вы возьмите…
— Девушка, вам же сказали — нам не надо.
Металл в его голосе стал еще холоднее и острее. Танюшу он сразил, как удар ножом в живот. Она замерла с открытым ртом, моментально покраснев и вспотев. Девушки презрительно отвернулись: их участие не требовалось. С ними были настоящие мужчины, умеющие и разжечь мангал, и прихлопнуть докучливое насекомое. Все три потом украдкой посмотрели на своего банданного спутника, и каждая решила, что он, пожалуй, хоть и староват, но еще вполне ничего. Особенно в сравнении с двумя другими. И что, пожалуй, стоит удостоить его внимания…
— Да-да, конечно, извините…
Если бы ей можно было уйти туда, откуда она пришла, все разрешилось бы проще. Но путь Танюши лежал через самое сердце оккупированной территории. Обойти лагерь она никак не могла: тропинка вливалась в вытоптанную поляну, и вытекала из нее уже далеко за спинами банданщика и его щуплого друга. Вернуться назад, чтобы потом совершить большой обход, она не догадалась, о чем потом пожалела. Сейчас она шла прямо по вражескому тылу. И как она не изворачивалась боком, как не улыбалась униженно, все равно для настоящих мужчин в комуфляже это выглядело, как дерзкая атака.
— Девушка, вы ваще чё тут забыли? — голос банданщика стал угрожающим. Его руки отпустили мангал, демонстрируя, что при необходимости он готов взять в них что-то другое, потяжелее.
— Ничего… Я ухожу. Мне по берегу дальше нужно. Я…
— А ничего, что мы как бы тут отдыхаем?!
— Я ухожу. Извините.
Дамы курили и хихикали между собой, подчеркивая, что происходящее их ни разу не касается. Доминантный самец уже понял, что выдуманный враг побежден и растоптан, но законы жанра требовали довести боевой ритуал до конца. Тем более что Танюше пришлось перед выходом на вожделенную тропинку пройти всего в двух метрах за его спиной. Он медленно, грузно и грозно повернулся, придав глазам за темными стеклами очков взгляд разъяренного быка. В компании его звали Серый; в армии он никогда не служил, хотя всюду доказывал ее пользу как «школы жизни». Но даже свежеиспеченный дембель не смог бы так убедительно поставить себя, как умел делать он. Он был в этом уверен.
— И не надо тут больше ходить, ясно?
Парень на квадроцикле хмыкнул, тощий мангальщик с достоинством промолчал. Танюша быстро повернулась и засеменила прочь. Это была полная и сокрушительная победа, но вид удаляющейся спины вкупе с молчанием показались настоящему мужчине оскорбительными. Побежденная должна была пятиться задом и сбивчиво оправдываться, трепеща под его взглядом.
— Вам ясно?!
Это уже был почти рык, похожий на рев двигателя. В полной тишине и при отсутствии сопротивления он прозвучал неуместно.
— Да ладно тебе, Серый. Она же уходит, — миролюбиво протянула рыжая девушка.
Наличие поблизости настоящего мужчины позволяло почувствовать себя настоящей женщиной, нежной и милосердной.
— Вот ходят тут всякие юродивые, мешочки раздают, а потом вещи пропадают!
Танюша не выдержала и порывисто обернулась. Губы ее дрожали, глаза готовы были расплакаться. Настоящий мужчина сообразил, что перебрал, но не в его правилах было отступать. Поэтому он смело выдержал ее взгляд. Лишь тогда, когда ее фигура исчезла в молодом ельнике, он тяжело перевалил тело в прежнее положение.
— Ну и шизота тут ходит, — снова хмыкнул молодой ездок.
Но на него даже не обернулись. Мужская пальма первенства безвозвратно ушла к банданному.
— Я про нее слыхал. Типа живет тут, мусор собирает, за экологию агитирует. Городская сумасшедшая. То есть лесная, хе-хе, — вступил щуплый мангальщик.
— Чё, прямо в лесу живет? — спросила другая девушка, крашеная блондинка.
Дамы тем временем окружили своего героя.
— И зимой?!
— Ну да. Вот там где-то у нее палатка. — Щуплый махнул рукой на дальнюю часть озера, где был низкий заболоченный берег. Там редко стояли туристы.
— Аха-ха, лешая! То есть это… кикимора! — заржал ездок.
— А чё она тут ест? — не унимались девушки.
— Неужели непонятно? Чё из палаток сп…дит, то и ест.
— Ворует, что ли? — притворно удивилась рыжая.
— А вы как думали? — усмехнулся банданный. Он прокашлялся, готовясь произнести поучительную тираду: — Дети мои, настоящих героев не бывает. Все эти типа экологи, зеленые там, гринпис — у них у всех свой интерес. Против кого топят — значит, кто-то другой им денег дал… Ну чё, дамы, пора мясо насаживать! — сказал он уже другим голосом, вспомнив о более насущных задачах.
— Ну а у этой какой интерес? — невпопад поинтересовался ездок.
Банданный не знал ответа на этот вопрос, поэтому нахмурился.
— Ты догони да спроси.
— А может нам сначала это… за встречу?
Щуплый, хитро сощурившись, кивнул в сторону большого пакета с надписью «Пятерочка» позади себя. В нем угадывались очертания нескольких продолговатых сосудов. В глазах мужчин сразу блеснул интерес.
— Ма-альчики, рано же еще! Утро… — не очень искренне завозмущались мотоциклетные нимфы.
Проникновение в кровь спиртного и последующее за ним раскрепощение обещали скорейшее исполнение надежд, которые каждая из них втайне связывала с доминантным самцом.
— Утро было утром. А сейчас день. Смотрите, как солнце высоко!
— Ага, пашите, негры, а-ха-ха!
На самом деле небесное светило только-только появилось над кромкой леса и пролило первое оранжевое золото на озерную гладь. Но авторитетный баритон настоящего мужчины не допускал возражений. Претенциозная фигурная бутылка, извлеченная из пакета, была торжественно откупорена. Жидкость чайного цвета разлилась по металлическим стаканчикам, вытащенным из чехла, также одетого в воинственный камуфляж. Девушки осторожно обняли их пальцами с длинными разноцветными ногтями. Перед тем, как выпить, каждая горделиво откинула назад волосы — соответственно светлые, рыжие и черные — и томно взглянула на доминанта, будучи почти уверенной, что именно сегодня сбудется ее главная мечта, которая от долгого хранения уже начала подергиваться плесенью разочарования. Но сейчас верилось только в хорошее.
— Кхе-кхе… За прекрасных дам! — лаконично изрек доминантный баритон.
…
Танюша решительно свернула с тропинки, огибавшей маленькую болотинку по пригорку, и зашагала к берегу прямо по мочажине, ступая по знакомым кочкам и поваленным стволам. Здесь росли маленькие, чахлые, но очень частые елочки, помогавшие надежно укрыться от чужих глаз. Даже в теплый летний выходной, когда все стоянки на Озере были забиты палатками, а по тропинкам то и дело сновали люди, сюда никто не заходил: мало кто хотел мочить ноги ради небольшой срезки пути. А сейчас, в мае, когда вода еще не прогрелась, здесь ожидало гарантированное одиночество. О том, что у самой воды в ельнике лежит большой ледниковый валун, на котором можно удобно посидеть, уж точно никто не знал. Только Танюша. «Ты специально
