и вообще сторонилась гостей. Мало ли, а вдруг они решат, что она что-то затевает против них. Кантелия, поначалу не понимавшая такого поведения сестры, наконец, догадалась о его причинах.
— Глупо из-за сплетен бросать то, что тебе хорошо удаётся, — сказала на это она.
Но Оникс не переубедить. Её назвали ведьмой. Снова. И это при том, что она никому не подавала повода так думать и тщательно скрывала от чужаков свой дар. Собственно, что она умела? Ничего особенного. Ни тебе заговоров на счастье, ни общения с мертвецами. Колдун наделил её только голосами, предвещающими беды. Внешне её сила никак не проявлялась. Разве что резкие перепады настроения и неожиданные восклицания наводили на мысль, что с ней что-то не так.
Вошёл король, но садиться на трон не стал. По взволнованному шепотку Оникс поняла, что принцы островов Авалониона уже прибыли. Сначала в зал вошла их свита, несколько слуг.
— Принцы Карл и Симеон, — громогласно объявил представитель, — прибыли с островов Авалониона…
Мелиса тайком зевнула.
— С дарами в честь прекрасной Аксельдатус, её сестёр и короля…
— Это уже интереснее, — шепнула, улыбаясь, Снежна.
Аксельдатус выступила вперёд, чтобы поблагодарить за оказанную честь, подняла глаза на принцев и тут же опустила их с лёгким разочарованием. Младшему из них было лет сорок, не меньше.
— И когда нас отпустят? — заканючила Мелиса, — хочу проветрить мозги.
Клеомена закатила глаза:
— Лучше бы язык проветрила. Иначе зараза заведётся от твоей речи.
— Меня уже изводит одна зараза, другая не привяжется, — не осталась в долгу Мелиса.
— Тсс! — шикнула Горгия.
К счастью, перепалку слышали только няньки, стоящие сзади принцесс. Они и вида не подали. Но Оникс знала, что им обязательно выскажут потом.
***
— Как же я рада, что всё закончилось, — Мелиса первой ломанулась из тонного зала, не обращая внимание на вытянувшееся лицо придворной дамы задетой ею, — я так хочу есть!
— Всё закончится теперь не скоро, — «утешила» её Горгия, успевшая выудить откуда-то из необъятных юбок книгу, — это только первые из женихов нашей очаровашки, скоро прибудут и другие.
— Больше всех повезло Аксельдатус, — заметила Фелиста, — ей придётся все дни проводить в обществе женихов.
— Нам тоже не дадут покоя, — добавила Оникс, — няня говорит, что эти женихи будут присматриваться и к нам. Так что поспешим насладиться последним спокойным завтраком.
— Поспешим! — подхватила Мелиса.
***
В самый разгар завтрака в комнату королевским фрегатом вплыла Альберика. Так и есть: прическа ни на миллиметр ниже моды, на губах блестит улыбка, которую по утрам Альберика наносит раньше помады. Создавая книгу «Этикет при дворе», знаменитый модник Альф Лер то и дело бегал к ней за советами. Ровно девятнадцать лет назад Альберику, Фиалку, Кантелию и Горгию в плетёных корзинках-лодочках прибило к берегу реки в королевском саду. Это означало одно: богиня-мать ниспослала благословение на короля Роберта, лишившегося любимой жены. Так случалось в королевстве, река или вечерний ветер приносили детей тем, кто потерял уже всякую надежду обрести их. Чудесные дети всегда походили на того, у чьего порога появлялись корзинки. Один чудесный ребёнок одному человеку. Но чтобы четыре сразу, да ещё в королевском саду, такого не бывало! Но этого оказалось мало.
Спустя два года та же река принесла ещё две корзинки. В одной из них была Оникс. Тайком от всех, нарушая свои собственные запреты, король послал за гадалкой. И та предсказала ему, что появится ещё восемь корзинок. Ещё восемь дочерей. И ни одного сына.
Хотя б этом знали единицы, по королевству поползли слухи, что это не последнее появление чудесных детей в королевской семье. Так и вышло, предсказание сбылось. Люди сочли это хорошим предзнаменованием. Дети, появившиеся чудесным способом, даже у простых людей становились особенными. Талантливыми учёными, успешными торговцами и воинами, менявшими исход сражения. Бывали и плохие примеры, но о них старались не вспоминать. Но все чудесные дети были яркими личностями. Одним из них был молодой вестник Михаил, недавно возглавивший церковь, не смотря на более умудрённых годами противников.
— Где пропадала так долго? — поинтересовалась Ольгерд с набитым ртом. От этого вопрос её прозвучал «гфе профавала а голг»…
Альберика скривилась, но нотации читать не стала.
— Отис имел несколько вопросов по оформлению бальных зал. Я была рада ему помочь, — степенно промолвила она, накладывая себе немного овощей.
— Возьми сладкие бобы и побольше земляной груши, — посоветовала Снежна, — она сегодня удалась.
— Нет уж, — Альберика даже покраснела от возмущения. Предлагать ей такие вещи, когда вокруг столько гостей!
— Опять будешь мучить себя? — полунасмешливо-полусочувственно спросила Ольгерд. В отличие от толстушки сестры она всегда была по-мальчишески тощей, словно не питалась вовсе.
Альберика проигнорировала вопрос и принялась за свои овощи.
***
Ближе к вечеру принцесса ощутила беспокойство. Чтобы это могло значить? Неужели снова её дар?
Принцесса ни за что не могла взяться, с трудом слушая щебет сестёр. Голоса, копошащиеся внутри её головы, что-то навязчиво шептали. Она узнавала всё больше о том, что случиться. Это произойдёт где-то на улицах города. Она чувствовала, как внутри её поднимается болезненная жгучая волна. Опять насилие, опять смерть…
И всему этому она будет свидетелем. Перед глазами проносились немые сцены, словно всё что она видит, уже произошло. Это ближайшее будущее. Так уже бывало, она знает.
Неужели все тёмные ведьмы переживают такие же проблемы как она? Видения чужих смертей, большинству которых не миновать, да и стоит ли пытаться что-то изменить? И почему это мучает её? Есть ли в этом какой-то смысл?
Голоса были с ней с тех самых пор, как она себя помнила. Иногда она шептали еле слышно и были сродни шороху листвы, иногда перекрывали собой все остальные звуки. Она заметила, что в сложные минуты жизни, не всегда, но часто, они подсказывали ей что делать. Сперва она делала вид, что не слышит их, она никому ничего не сказала, хотя это было так сложно. Но время от времени голоса сообщали ей такое, что сложно было их игнорировать. «Ал в большой опасности. Если она сядет сегодня утром на лошадь, то сломает обе ноги», — услышала она однажды и приложила все усилия, чтобы уговорить Ал не ехать. Когда та не послушалась и всё же собралась на прогулку, она подговорила Мелису и вместе с ней заперла сестру в комнате до обеда. Предсказание голосов сбылось — вместо Ал на лошадь сел один из её приятелей, та понесла, и он сломал обе ноги. Чувствуя свою вину к постороннему человеку, Оникс тайком послала ему зелье, которое быстрее поставило бы его на ноги.
