пансионное? Ладно, будем есть руками.
Я умилилась. Какой же он хороший, предусмотрительный, заботливый. И кубики. Главное кубики. Все пора влюбляться. Но сначала надо подкрепиться.
Мы жрали. По-другому это действо обозвать нельзя. Вгрызаясь в отломанные руками куски, перемазавшись кремом, я глотала тающий бисквит, не жуя. В какой-то момент веки отяжелели, а голова опустилась на сложенные руки. Отключилась прямо с куском торта во рту. Если это смерть, то я умерла счастливой.
Удалось ли мне выспаться? Нет.
Я, конечно, слышала, как рычит злобный пес, но тут минимум целая стая надрывает глотки так, что стены содрогаются.
Несколько минут полежала, бездумно пялясь в темноту и взывая к Единой, но спасения от храпа не спустилось с небес. На соседнем матрасе эпично выругался Винс.
- Может его разбудить? – я покосилась на парня. – И убить.
- И все-таки тебя выгнали из пансиона, - сделал неожиданный вывод парень. – И чем ты насолила коменданту?
Я покраснела. Хорошо еще ночь, темнота.
- Посоветовала проветрить его каморку, а то там кто-то сдох и плохо пах. А оказалось у старика новый одеколон. А ты в честь чего поселился в этой шикарной комнате?
Винс коротко хохотнул.
- Да когда он мне стал намекать на лучшие условия с доплатой, обозвал его взяточником.
Стены сотряслись от новой рулады.
- Нелька, просыпайся, - меня настойчиво трясли за плечо, - на работу опоздаешь.
Ха, да я за время жизни в пансионе научилась собираться на лекции с закрытыми глазами, лишь бы урвать еще пару минут сна. А искусство зевать, не раскрывая рта, на утреннем молебне постигла в совершенстве.
- Или ты встаешь, или завтрак я съем сам, - перешел к угрозам Винс.
От вчерашнего ужина все слипалось в желудке, и о торте я уже думала менее мечтательно. Скорее даже с отвращением. Но и разбрасываться едой пока у самой в кармане пусто глупо.
Я села на импровизированной кровати и вынула вату из ушей. Ночью, как это странно бы не звучало, нас спасла грудь. Точнее наполнитель в обманке. Готовые платья обычно шьют по стандартной фигуре, а у некоторых девушек, типа меня, не хватает объема спереди. Перешивать наряд часто не хватает времени и чтобы он не висел подозрительным мешком, вставляют такую наполненную ватой замену. Винс мне даже сначала не поверил, когда я озвучила то, что ищу в чемодане посреди ночи. Помолчал, подождав пока я извлеку находку, и мрачно потребовал:
- Гони одну грудь.
И вата нас спасла. Хоть полностью и не заглушила рев голодного медведя, но перевела уровень шума в приемлемый. Даже отдаленно стало напоминать морской прибой.
С приятным удивлением обнаружила на столе… бутерброды и стакан с чаем. Точно так же проснувшись ночью от храпа, я с благодарностью отметила, что лежу на матрасе и лицо у меня не в креме. Винс обтер мокрым полотенцем? Вот это забота. Но лучше не думать о том, что он им до того прикрывал.
Влюбленность, ау. Видишь, какой хороший парень пропадает? Смотрит на меня с улыбкой. Ну где там пресловутые бабочки?!
Пред грозными очами мэтра Форея я предстала образцовой выпускницей пансиона: волосы собраны в строгий пучок, глаза в пол, спина прямая. Я гордилась собой ровно до вопроса недовольным тоном:
- Почему я вижу твои колени, Хэштер?
- Простите? – пролепетала я, понимая, что ответив в духе «потому что у вас есть глаза», я получу пинок для ускоренного вылета с работы.
- Хорошо, спрошу по-другому. Ты форму получила? – Я помотала головой. – Отлично, сейчас и проверим, насколько ты расторопна, Хэштер. – Мэтр поправил полы пиджак на пузе, сделавшем бы комплимент любой хозяйке, пригладил седые бакенбарды и как рявкнет: - Бегом! Двадцать минут на все про все! Не успела – покуй чемоданы!
До ног приказ дошел быстрее, чем до мозга. Очнулась я уже перед дверью завхоза. Вот что с людьми правильная мотивация делает!
Начальник не выказал никакого удивления, когда я появилась перед ним на две минуты раньше срока, облаченная в форму служащего правопорядка: серая рубашка, темно-синий пиджак и такого же цвета юбка-клеш длиной до середины голени. Все чинно и благопристойно. И волосок не выбился из прически.
- Хорошо, Хэштер, - по тону понятно, что мне хорошо сейчас не станет, - я изначально был против пансионерки в приемной, но твоя характеристика позволяет надеяться на лучшее. Ты же не будешь в рабочее время флиртовать с парнями, да? - Я старательно замотала головой. – И замуж через пару недель не выскочишь, правда ведь?
От неожиданного поворота разговора я поперхнулась воздухом:
- Ик?
- Проклятое место, - тяжело вздохнул Форей. Скорбь в его голосе могла заставить все цветы в здании завянуть, и даже плешивый фикус на входе, который держался на чистом упрямстве и окурках, регулярно прибавляющихся в кадке.
- Ик?
- Только одну введешь в курс дела, как уводят из-под носа в храм жениться. И почему секретарем начальника отдела правопорядка нельзя взять какую-нибудь старую кикимору?
- Ик.
- Да знаю-знаю. Лицо отдела. Но все же хотелось, чтобы мое не менялось так часто!
- Ик.
- Что «ик»? Я даже парня пробовал посадить сюда! Хэштер, ты не поверишь, но он скоропалительно женился! И переехал с семьей в другой город! Точно, место проклято.
- Ик!
- Да меняли уже и кресло и стол. Все без толку. – Мэтр Форей отмахнулся зажатой в руке папкой. – В общем, ты поняла? Никаких мне тут замуж! Теперь о работе. Это приемная. Там мой кабинет. А там комната с плиткой, чтобы варить посетителям чай или кофе. Видишь папки? – Не заметить шкафы до потолка забитые под завязку этими самыми папками, да я вроде не ослепла, хотя от резкого запаха в помещение глаза начали слезиться. Видимо, под горами мусора спрятан труп предшественника. – Это часть твоей работы. Я говорю какое дело мне нужно – ты приносишь, так что заучи расположение. Ждать по часу я не намерен. Если вдруг сюда проберется какая-нибудь мадам с убежавшей кошечкой, посылай ее… ах да, ты ж из благовоспитанных… просто посылай ее в отдел к «потеряшкам». А у нас тут только жмурики. Работаем с трупами. Крови боишься? – Я неуверенно пожала плечами. Скажем, пара капель меня не впечатлит, но вот, например, от бассейна с кровью сознание потерять могу. – Ладно, не бледней. Иногда на
