Она поёжилась в холодном воздухе пещеры. «Когда-нибудь, Абракс, я остановлю твоё иссохшее сердце».
— Ты знаешь, что я помолвлена с Баэлом. Законы Никсобаса защищают меня.
Абракс дёрнул её за цепь так сильно, что она пошатнулась в его сторону. Он схватил её за волосы, так что её лицо оказалось всего в нескольких дюймах от его лица.
— Позволь мне внести ясность, Урсула. В моих владениях тебя ничто не защитит, — он провёл острым краем ногтя по её горлу. — Никто даже не знает, что ты здесь.
— Кестер…
— С Кестером разберутся, — Абракс оттолкнул её. — Если хочешь жить, тебе нужно начать отвечать на мои вопросы. Расскажи мне о горе Асидейл.
Урсула покачала головой.
— Я ничего не помню. Агнес подарила мне кусок маминой блузки. Полностью залитый кровью.
Глаза Абракса сузились.
— Агнес? Ведьма с Темзы, о которой ты упоминала?
— Да.
Абракс шагнул к ней.
— Что тебе сказала Агнес?
— Она сказала мне, что мама умерла. — ей следовало бы почувствовать немного больше боли при этом воспоминании, вот только Урсула совсем не помнила свою мать. Трудно горевать о ком-то, когда ты даже не знаешь, как он выглядит, не можешь вспомнить его голос или улыбку.
— И это всё?
— Агнес разрешила мне задать только три вопроса.
«Думай, Урсула, думай». Ей нужно найти способ выбраться отсюда.
Абракс помолчал, и его взгляд сделался рассеянным, пока он обдумывал сказанное ей.
Теперь стоя на ногах, Урсула воспользовалась возможностью оглядеться по сторонам. Они стояли на платформе в центре пещеры, сплошь окружённой фиолетовыми кристаллами. Сама платформа была вырезана из обломка огромного кристалла, на её поверхности было начертано ещё больше извилистых рун, которые она видела в туннеле. Если бы не ледяная магия теней, это было бы удивительно красиво.
Урсула взглянула на пару охранников-онейроев, стоявших у основания платформы. Они наблюдали за ней серебристыми глазами, их лица ничего не выражали. Если она попытается убежать, ей придётся проскочить мимо них. И прямо сейчас она далеко не в полной силе.
Прежде чем Урсула успела придумать план, Абракс потянул её за волосы так, что ей пришлось посмотреть в его серо-стальные глаза.
— Ты сказала, Агнес показала тебе кусок блузки твоей матери?
— Да. У неё была тряпка, которая, по её словам, принадлежала моей матери. Почему тебя это волнует?
— Как она выглядела?
Урсула попыталась представить себе этот клочок материи. Всё, что произошло в тот момент на берегу Темзы, казалось расплывчатым, как будто она носила очки с неподходящими диоптриями. Ведьма отдала ей обрывок блузки, а позже Урсула засунула его в пластиковый пакет. Как именно он выглядел? Воспоминание постепенно расцвело в её сознании.
— По-моему, ткань была фиолетовой. С золотым шитьём. Вся в крови.
— Твоя мать была членом королевской гвардии? — лицо Абракса расплылось в злобной улыбке. — Убитой в униформе. Интересно, была ли она той, кого завербовал Никсобас?
— Завербовал для чего? — Урсула уставилась на Абракса, пытаясь понять, о чём он говорит.
— Теперь я понимаю, почему Кестер и Эмеразель ничего тебе не сказали.
— О чём ты говоришь? — в голосе Урсулы послышалась паника.
— В битве при горе Асидейл мы переманили одного из королевских гвардейцев. Эта женщина работала на нас. Когда Баэл подал сигнал, она атаковала короля, как и было запланировано. Ей удалось убить только королеву. Если бы Кестер не стоял рядом с королём Мидаком, она бы убила и его тоже.
Пульс Урсулы участился. Баэл приказал её матери убить короля? Когда она мысленно вернулась назад, то вспомнила встревоженную реакцию Баэла, когда он узнал, что она родом с горы Асидейл. Но было ли это вообще правдой, или просто очередная чушь от Абракса?
— Ты хочешь сказать, что моя мать пыталась убить короля?
Голос Абракса был мягким, как шипение змеи.
— Вот именно. И та кровь, которую ты видела на её рубашке, была от клинка Кестера, пронзившего её сердце.
Глава 3
— Нет, — воздух вокруг, казалось, сделался разреженным. — Ты не можешь знать, что это была моя мать, только по тому, что на ткани была кровь. Она могла умереть любым из множества способов.
Но как только эти слова слетели с её губ, Урсула начала сомневаться в них. Когда она сказала Баэлу, что она родом с горы Асидейл, он, казалось, застыл, а его взгляд затуманился — как будто он собирал частицы пазла воедино. Возможно, версия событий, изложенная Абраксом, не являлась полной картиной, но что-то в ней было.
Тем не менее, Урсула имела дело с Абраксом. Не совсем надежный источник. И всё же в этом присутствовал определённый смысл. Это могло объяснить, почему Эмеразель так интересовалась ею, почему Кестер был таким отстранённым.
Урсула сердито посмотрела на Абракса.
— Ты сказал, что Баэл приказал моей матери убить короля?
Абракс улыбнулся.
— Действительно. Баэл был тем, кто отдал приказ. Мне жаль сообщать плохие новости, но я думаю, что твой любовник не был полностью откровенен о своей роли в смерти твоей матери.
Урсула, прищурившись, посмотрела на Абракса. Она не собиралась верить ни единому его слову, пока сама не поговорит с Кестером и Баэлом. По крайней мере, если выберется отсюда живой. Она никогда раньше не чувствовала себя такой поверженной, лишённой вариантов. И словно в подтверждение сказанного, Абракс послал поток теневой магии, обвившийся вокруг неё.
Боль пронзила её рёбра, и Урсула обнаружила, что вглядывается в бездну Никсобаса, тьма завладела её зрением и разумом.
— Никсобас! — закричала она в бездну. — Твой очаровательный сынок хочет, чтобы я поверила, будто ты убил мою мать. У тебя есть что сказать по этому поводу?
Её встретила тишина. В последний раз, когда она погружалась в бездну, к ней пришёл Никсобас. Он помог ей победить Абракса.
— Никсобас! — крикнула Урсула. — Скажи мне правду.
Ответивший голос принадлежал не Никсобасу, а другому богу — сухой, скрипучий, полный ярости… и женский. «Аххх, богиня огня». Медленно из зияющей тьмы возникла женская фигура, сотканная из танцующего пламени. Был ли это желанный визит, или всё должно стать намного хуже?
— Общаешься с Богом Ночи? — голос Эмеразель обжигал её кожу. — Ты обязана быть моей слугой.
— Может быть, ты могла бы немного помочь, Эмеразель. Я тут вроде как в затруднительном положении.
— Найди способ выбраться оттуда живой. Ты будешь работать на меня до тех пор, пока я не освобожу тебя от твоего рабства. Твоя душа принадлежит мне.
— Я просто намекаю на то, что если бы ты решила убить Абракса, это было бы полезно, — честно говоря, боги были дико иррациональными и почти безумными, насколько могла судить Урсула.
В глазах Эмеразель полыхнул ад. Вокруг неё вспыхнули языки пламени. Она возвышалась над Урсулой, и её кожа сияла, как поверхность солнца. В каждой руке она держала по хлысту.
***
Руки Урсулы дёрнулись вверх, золотые наручники врезались ей в запястья. Она оказалась на холодном хрустальном полу. К счастью для неё, она сразу же вышла из этого транса, прежде чем имела несчастье узнать, что Эмеразель планировала сделать с хлыстами. В любом случае, не похоже, что она приняла предложение Урсулы убить Абракса. Вполне возможно, что Эмеразель не обладала никакой властью в Царстве Теней. Или она просто была ненормальной.
— Подними её, — прорычал Абракс.
Охранник-онейрой снова дёрнул за цепь, заставляя Урсулу встать на колени.
Действительно ли Эмеразель собиралась отхлестать её кнутами, или это был кошмарный сон?
Губы Абракса скривились в мрачной улыбке.
— Теперь ты понимаешь, почему мы должны сражаться с ними. Для богов мы всего лишь пешки в их игре власти и доминирования. Мы будем свободны только после того, как свергнем их. Мы заставим магические миры подчиниться, заменив их богов.
Это именно то, что сказало бы Дитя Тьмы. Абракс хотел править Землёй и магическими мирами как единый бог.
