слава богам. Я не знала, привыкну ли когда-нибудь к голосу человека — искаженному и рычащему — звучащему из пасти волка. Все в нем было неестественным и жутким. То, что его послали наблюдать за мной, не делало его присутствие приятнее.
Он уже дважды пытался меня убить. Один из этих случаев был две недели назад, когда мы с Валерой искали бабушку, желая попросить о помощи.
«Валера…».
Во мраке моего разума появилось лицо сестры, когда я видела ее в последний раз. Она склонилась надо мной, пока я лежала на кровати, почти мертвая от ужасного проклятия, ее лицо осунулось от тревоги, было отмечено болью. Болью в душе из-за меня. Она хотела как лучше, конечно. Но последствия были катастрофическими.
«Валера…».
Где она была теперь? Она ушла, когда договорилась с бабулей о спасении моей жизни. Только этой сделкой она могла меня спасти. Я знала это. Правда. И я не хотела презирать ее за это. Но порой…
Она ушла. Ушла глубже в Шепчущий лес, в странные миры фейри. Может, погибла. Боги знали, она не была готова ко всему, что лес и фейри могли бросить ей!
Она была потеряна для меня. Навеки.
Я скрипнула зубами, крепче сжала сломанный лук. Я не буду думать об этом. Я не буду думать о ней. У меня была своя жизнь, свои проблемы. Меня ждали семь лет службы ведьме.
Ведьме, которая хотела превратить меня в личного палача.
Я заметила красные ягоды среди зелени. Куст остролиста. Заостренные листья блестели, яркие плоды выделялись в тенях полянки. Я оглянулась. Дир все еще был близко, но я не могла заметить даже мельком серую шерсть. Для такого большого монстра он умудрялся поразительно незаметно двигаться.
— Жаль, что бабушка попросила не его голову, — буркнула я, поправляя обломки лука на плече. Я бы не стала медлить, если бы нужно было его убить.
Я трижды обошла куст остролиста. Была хитрость для открытия ворот в измерение Хинтер. Я не овладела навыком полностью, ведь у меня были лишь крупицы магии. Как внучка бабули Доррел, я должна была обладать хотя бы каплей. Не так много, как у Валеры, но этого хватало, чтобы ощущать мерцание магической энергии в атмосфере вокруг меня. Этого хватало, чтобы поймать магию и управлять ею, чтобы открыть проход между реальностями.
На третьем круге тень куста остролиста вдруг удлинилась, стала темной линией в лесу. Деревья по бокам тени отступали, их корни двигались под землей, пока тень создавала прямой путь среди зарослей. Тропа приведет к калитке бабушки. Мое обычное зрение все еще видело только тень. Но кусочек меня видел куда больше — нечто твердое, по чему можно было идти.
Я замерла и оглянулась. Оборотня все еще не было видно. Но я знала, что он был там. Следил за мной.
— Ты идешь? — крикнула я. — Врата скоро закроются.
Ответа не было. Это не удивляло. Вряд ли Диру нравилось использовать пути Хинтер, он предпочитал ходить в глубинах Шепчущего леса, по следам, которые он чуял. Это было не так быстро и эффективно, но у него получалось. Он всегда был близко ко мне.
— Как хочешь, — я пожала плечами и ступила на тропу.
Я использовала тропы Хинтер годами. Я узнала тайну почти случайно в детстве, вскоре после того, как хитрый фейри украл у меня Валеру. Меня всегда влекло к Шепчущему лесу, но после той ужасной ночи я погрузилась в его глубины, не думая ни о чем, желая найти ее и спасти. Вскоре я попала на первую тропу и испытала ужас измерения Хинтер.
Такой ужас потрясал каждый раз, сколько бы ни испытывал его.
Я ощущала его сейчас, он был готов впиться в меня. Но я игнорировала ощущение и шагала по теневой тропе. Вокруг меня мир ощущался — на поверхности — как лес, который я покинула. Зелень и пятна солнечного света на листьях на земле. Но это было не настоящим.
Настоящим было пространство за этим впечатлением. Большой простор, тянущийся во все стороны к бесконечному горизонту, озаренный зловещим серебряным сиянием. В том пространстве были существа. Большие. Не подлежащие описанию. На них не стоило смотреть прямо.
Это измерение — Хинтер, непознанная загадка — было реальнее леса. Но я держалась за ложные впечатления всеми силами. Это был единственный щит между мной и безумием. Лучше было смотреть только вперед, на цель впереди.
Наконец, теневая тропа закончилась спутанными кустами остролиста. Я выдохнула с облегчением. Я была теперь близко к дому бабушки. От этой мысли облегчение пропало, оставив тревогу. Семь богов, я почти предпочла бы убежать в безумие Хинтер, чем говорить с той женщиной и признаться в поражении!
Но она спасла мою жизнь. Я служила ей. Я не могла ослушиваться, даже если хотелось.
Я опустилась на четвереньки и проползла сквозь заросли остролиста. Острые листья царапали открытую кожу, и ветки цеплялись за мой колчан и сломанный лук. Я двигалась вперед, выбралась в лес, оставив позади странность Хинтер. Было сложно измерить время в Шепчущем лесу, но когда я взглянула на небо, едва заметное за ветками сверху, я решила, что на обратный путь ушло меньше часа.
Я отряхнулась и прошла мимо последних деревьев к каменной стене в двенадцать футов высотой, покрытой темно-зеленым мхом, словно она стала естественной частью пейзажа. Стена была так хорошо замаскирована, что можно было почти пропустить ее, если бы не большие железные врата. Железо не принадлежало Шепчущему лесу. Оно было омерзительным для фейри и жителей мира фейри. Только ведьма такой силы, как бабуля Доррел, осмелилась бы принести так много железа в лес.
Но бабуля завела себе много врагов за годы. Ей нужно было больше защиты. И с железными вратами и проклятиями с чарами в каждом камне стены она создала для себя крепость. Я не могла представить фейри, монстра или человека, которому хватило бы глупости напасть на ее дом.
Я прошла к вратам, загремела обломком лука по прутьям. Они запели не в такт, и я добавила к шуму свой голос:
— Бабуля! Бабуля Доррел! Это я!
Ответа не было.
Я ждала, эхо железа звенело в ушах. После минуты я шагнула ближе и посмотрела сквозь прутья, пытаясь понять пейзаж на другой стороне. Я жила в доме бабушки две недели, оправляясь после раны, которая и отправила меня в лапы старой ведьмы. За это время я так и не поняла четко, что находилось за вратами. Бабуля покрыла все слоями морока и чар, но
