Ни о тебе, ни обо мне. Решено! Если что, представлю тебя своей незаконной доченькой. Главное, что тебя не отберут. А со временем... Со временем я найду способ тебя легализовать, солнышко. Обязательно найду.
Я уже более оптимистично взглянула на кряхтящий комочек.Малышка издала смешной звук губками, ручки и ножки заходили ходуном.
«Одеть, — соображала я. — Нет, сначала обтереть от крови»
С этой светлой мыслью мы спешно отправились в ванную комнату. Удерживая кроху одной рукой, второй стирала с нее грязь мягкими гигиеническими салфетками, не жалея их.
— Вот, готово, моя конфеточка! — улыбнулась я. — Теперь поглядим, во что тебя нарядить. Будешь у меня первая красавица.
Вернувшись в комнату, уложила свое самое великое сокровище на большую подушку, и, подоткнув ее с двух сторон на всякий случай, кинулась искать по квартире детскую одежду. Чепчики, распашонки, подгузники, которые оказались столь велики, что просто свешивались с ножек. Одноразовые пеленки.
Какое счастье, что я позаботилась обо всем заранее.
Кое-как спеленав наряженную в новые вещички малышку, снова уложила ее на подушку.
Вот теперь она выглядела совсем прилично. Моя куколка!
— Сейчас, милая, мама оденется, и мы побежим в приют. Там должны быть смеси. Там нам помогут. Правда! Как же хорошо, что этот мерзавец Марджи убрался из моей жизни. Как же вовремя. Он бы никогда не захотел тебя оставить. Мужчинам не нужны чужие дети да еще и нелегалы. Они думают лишь о себе. А нам такие не нужны, правда? Мы и вдвоем будем очень счастливы, — я выдохнула и кивнула сама себе.
Да, я потеряла свою крошку, боль не ушла, но пустота в душе стремительно наполнялась. А Марджи... да и скатертью дорожка. Как хорошо, что я потащилась выкидывать его шмотки на ночь глядя. Это не просто удача, а сама судьба.
— Мы с тобой станем настоящей семьей, так ведь, милая?!
Малышка моргнула.
— Какая ты спокойная! Надо бы имя тебе дать.
Все те варианты, что я готовила для своей неродившейся девочки, как-то вылетели из головы. Да и суеверия одолевали. Нет, я даже допустить мысль, что с моим обретенным сокровищем что-либо случится, боялась.Нужно особенное имя. Редкое. Символичное. Но я не могла придумать ничего стоящего.
Поджав губы, схватила грязные тряпки, в которых вытащила кроху из контейнера и понесла в мусорный пакет.
Что-то выпало и плавно опустилось на пол.
Информационно-новостной буклет.
Подняв его, зачем-то вчиталась.
"Началось освоение новой планеты, отданной расе гурсан. Переселенцам гарантируется получение участков, субсидий для строительства дома, помощь в оформлении документов..." — тут я запнулась и тяжело вздохнула.
На бумаге это все, конечно, выглядит легко и заманчиво, а на деле...
Гурсаны — одна из самых благополучных рас нашей системы. Они поклонялись материнству. Дети и женщины для них бесценны. Семья в приоритете. Вот уж действительно за кого замуж выходить нужно.
«Мужчина, он и гурсан — мужчина. А значит, кобель» — проворчал мой внутренний голос.
И все же, те, кто добирался до их планет, действительно могли считать себя счастливцами.
Правительство гурсан приветствовало смешанные браки, ведь их генотип абсолютно доминантен.
От гурсана рождались только гурсаны.
Но вот как долететь до них?!
Это было опасно и безумно... просто неприлично безумно дорого!Почти невыполнимо.
Неужели родители этой крохи раздумывали о том, чтобы рискнуть? Нет, это маловероятно. Скорее нежеланный ребенок, рожденный вне брака. Законы системы Сатурна вынуждали людей идти на низость и подлость.Я снова взглянула на буклет.
— Оюта, — вслух прочитала название системы, пробуя слово на вкус.
Красиво звучит.
Да, мечта. Символ благополучия. Счастья.
Действительно, замечательное имя.
— Вот и будет у меня своя маленькая Оюта, — шепнула я. — Оюта Вонг!
Девять лет спустя
Солнечная система
Пояс Сатурна
Спутник-планета Энцелад
Южное поселение.
— Оюта!!! — Мой вопль сотрясал стены нашей небольшой квартиры-студии. — Если ты сейчас же не встанешь, я приду за тобой сама! Так и знай!
Замерев, прищурилась. За плотной ширмой не было слышно ни звука.Обернувшись, уперла руки в бока.
— Оюта!!! — снова рыкнула, начиная потихоньку злиться.
Минут десять как встать должна была, а она все нежится. Соня! Вот хоть действительно иди и за ногу ее вытаскивай из импровизированной комнаты. Ты глянь на нее, шторкой отделилась и возомнила себя самостоятельной единицей общества.
Мама ей не указ и даже не будильник.
— Ну! Я долго буду ждать, госпожа ленивица?! Или мне к тебе в апартаменты с чайником заявиться?
— Ну, мама, — раздалось страдальческое из-за ширмы. — Я хочу спать!
— Не нукай! Спать нужно ложиться, когда говорят, а не читать под одеялом комиксы. Или ты думаешь, я свет от планшета через занавеску не увижу? Если так, то твой план провалился. Подъем, кому сказано!
В ответ тишина, на кровати и не пошевелились.
Покачав головой, включила телевизор. На развернувшимся экране появился репортер. Особо не приглядываясь, за его спиной заметила митинг довольно известных активистов за отмену закона о нелегальном положении второго и более ребенка в семье. Я много лет следила за их деятельностью и все надеялась, что они хоть как-то продавят наше правительство. Но все тщетно. На экране крупным планом показали женщин с измазанными красной краской лицами. Так они, по всей видимости, добивались схожести с кровью. В руках они держали плакаты с изображением светловолосого голубоглазого мальчишки пяти лет, а может, и младше. Но ужаснула меня подпись под этими фототранспарантами: «Марк пропал, а властям нет дела!», «Нет ребенка — нет и преступления».
Содрогнувшись, я трусливо выключила новости. Такие сюжеты всегда меня тревожили, не могла я спокойно смотреть на то, в каком положении находятся наши дети. И моя девочка в частности.
Кстати, о ней…
— Оюта, нужно спешить в приют. — И снова никакой реакции. Я приподняла бровь и хитро улыбнулась. — Мне сегодня составлять списки тех, кто поедет на экскурсию за Плутон. А туда попадут лишь избранные, самые дисциплинированные...
— Экскурсию?! — резко перебили меня. Из-за шторки появилась заспанная, но весьма заинтересованная смуглая мордашка, окруженная торчащими в разные стороны короткими черными кудряшками. — А я там буду? Я же самая-самая... ну хотя бы для тебя.
— Не знаю, — протянула я. — Что там соням делать?
— Мама! — Лицо моей доченьки приобрело крайне возмущенный вид. — Я хочу поехать туда. К тому же, кто знает, может, мы здесь последние месяцы живем...
— Чего это? — нахмурилась я.
— Ну, тот дядя гурсан звонит тебе по видеосвязи все чаще... И чаще... Он кто? Безопасник с Оюты? Это так интригующе...
— Марш умываться, сваха недоделанная! В моей жизни уже есть Оюта... Хватает для полного счастья!
— Но я ведь не красивый дядя, — она поиграла бровями.
— Тебе всего девять лет, откуда это сводничество? — я возмущенно развела руками.
Дочь у меня была развита не по годам. Шустрая, пронырливая, и с таким длиннющим носом, который она умудрялась засунуть везде!
— Ты вообще откуда про господина ШуЭхора знаешь? Оюта!
— Ой, да все уже в курсе, — отмахнулась она от меня. — Эти сплетни даже не первой свежести. А откуда сводничество...? Ну, мамочка, как ты не догадываешься. Все просто! Здесь два волшебных слова... Хм... даже три: мама, холостой гурсан, Оюта! Это же наш шанс!
— Четыре слова, математик доморощенный! И какой такой шанс, милая! — уже и слов не было на эту продуманку. — Господин ШуЭхор действительно начальник охраны жилого сектора на Оюте. Но его интересую не я, а приют. Дети, хорошая моя. Вот это реальный шанс. Если они решат, что наши сироты им нужны, то я смогу тебя легализовать. И только поэтому я столь любезна с ним.
Пока я объясняла ей истинное положение дел, сама думала, что же там за сплетни такие. Вот это новости, я даже не подозревала, что меня за спиной пристраивают
