– Нет, от упрямства.
Не дойдя до дома шагов двадцать, я резко остановилась.
– Брендан. Развернись, и шагайте в замок. До утра твоя помощь мне не понадобится.
– А может я все же…
– Брендан, не нужно спорить с ведьмой. Это всегда плохо заканчивается. И поверь, не для ведьмы.
– Понял. Ну, я пошел.
И парень стал медленно отступать. И вот правильно же отступал. Пятясь назад и не поворачиваясь к дому спиной. Умный мальчик, может быть, ему и повезет, доживет до старости.
Я сделала шаг. Потом еще один. Нда. Работы то сколько.
А уж проклятий то, сколько понавела посмертных. Это ж надо умудриться их всех еще и активировать? Я просто в восхищении. Нет, не от старой ведьмы, а от себя, что меня так угораздило вляпаться.
В дом я входила аккуратно и тихо. Около дома все зачистила достаточно быстро. Там местные жителя сами все на себя цепляли, и почти ничего убирать не пришлось. А вот не зачем было к дому подходить. Теперь наверняка болячки у всех, а мне лечи и снимай.
Так. Охотник Олаф малую часть на широкую грудь принял, но осталось тут еще больше. И я засучила рукава. Очищение, омовение, благодать. И так по кругу. Это как сор из избы выметать, потом полы мыть, а уж потом травы душистые расставлять. Принцип такой же. Старая карга постаралась от души. Столько проклятий после себя оставить, а местные жители ее не сожгли. И кости ведьмы продолжали их подпитывать, так бы и продолжалось пока кости окончательно бы не истлели. Или же не пришла другая ведьма и все это не сняла. Чем я сейчас и занималась.
Сожги они ее сразу и развей пепел, проклятия еще бы постояли какое-то время и сами без подпитки сгинули. А теперь мне работы непочатый край. Еще и на кладбище идти. Ну да. Кости нужно упокоить. Я не некромант, но с этим должна справиться. Если из-за каждой ведьмы некроманта вызывать из столиц, то они совсем переведутся. Их и так не хватает. Днем с огнем не найдешь опытного успокоителя нежити.
Что-то я разворчалась от монотонной работы. Не отвлекаюсь, а то так можно что-то пропустить. Очищение, омовение, благодать.
Закончила я только ближе к ночи и уже очень хотелось лечь поспать. Только вот делать этого было категорически нельзя, и я решительно оторвала свою уставшую тушку от косяка, к которому прислонилась.
Нужно идти. Только после того как упокою старуху можно осматриваться и заселяться. А пока это ее дом. И мне тут делать нечего.
Я вышла из дома и огляделась. Местное кладбище найти будет не сложно. Храм Матери всего сущего со шпилем виднелся невдалеке. А кладбище с могилой ведьмы рядом. Это надо же было додуматься похоронить там ведьму. Или они думали, что Мать убережет их от ведьмы? И на земле рядом с храмом им ничего не грозит? Ага. Сейчас.
К кладбищу я подходила в сумерках. Ну и денек. Столько всего случилось, а он и не думает заканчиваться. Так. Сгусток магии на поиски нужной мне могилы. Однако. Они похоронили ее прямо рядом с храмом? Даже не на отшибе кладбища? Думали, так будет надежнее? Нда. Человеческая глупость. Трудно было пригласить ведьму из города? Заплатили бы ей те же два золотых и жили бы дальше припеваючи. В дом она бы за эти деньги не полезла, но вокруг дома почистила бы. За год все самые сильные проклятья бы разрушились без подпитки. Жадность и глупость. А теперь наверняка пол деревни под порчей.
Я присела у могилы. Она вся была усыпана синенькими ягодками. Вороний глаз называется. Его очень легко перепутать с черникой. И даже одна ягодка способна вызвать смерть. Оборотня или взрослого человека отравить на смерть вряд ли можно одной ягодкой, а вот ребенок может погибнуть. А вот если слопать целую маленькую корзинку, а именно столько с могилки наберется, можно убить сильного оборотня. Или пирожок испечь. Хорошо, что у местных срабатывает табу на сбор чего бы то ни было на кладбище.
Я провела рукой и спалила все это богатство на корню. Я не использую его в своих отварах. Возможно, что рецептов с ним и не мало, но ничего хорошего в них нет. А я клятву давала, что вредить не буду. Так что до весны мне эта трава и ягоды не нужны. А там новые вырастут.
Так. Теперь ведьма. Я без стеснения потянула силу из храма. Раз уж я тут, то почему бы не воспользоваться. Я же действую во благо.
Вот же держите меня семеро праведников, старая перечница поболтать решила! Это ж на полночи. А я спать хочу, устала за день. Но делать нечего, пока не поговорит, не уйдет, и кости не сжечь. Вот так всегда.
И я принялась рисовать круг пентаграммы. Нужно как следует поворчать на несправедливость этого мира, и я приступила не очень громко, но мои слова отчетливо разносились по всему кладбищу.
– И чего тебе старой неймется? Вот чего ты такого мне поведать собралась, что вот прям обязательно? Ведь не расскажешь же толком ничего. Так, одни намеки и загадочные паузы. Знаю. Сто раз одно и то же. Нет у тебя никакой информации, а если и есть, ты все равно из вредности ее не поведаешь живым. Вы, кстати, можете присоединиться ко мне в круге, я сразу на двоих черчу. Эта не та информация, которую я собиралась от вас скрывать. И кстати если собирались остаться незамеченным, то памятник нужно было выбирать побольше. Тот, за которым вы прячетесь, вам маловат.
– Давно вы меня заметили?
– Почти сразу, как вы зашли на кладбище. Вообще дурацкая идея прятаться от ведьмы на кладбище, где ей каждый кустик про вас шепнет, – и я, распрямившись, в упор посмотрела на Маркграфа Роланда Бретонского собственной персоной.
– Значит, это не та информация, что вы собирались скрыть? Догадываюсь, что скрываете вы многое.
– Только то, что касается меня лично. Я поклялась вам, если помните. И клятву я намерена держать, пока могу. Так что всю информацию, касающуюся вашей земли и того, что на ней творится, вы от меня получите. Я бы пришла завтра в замок, если бы вас так удачно не встретила. На кладбище. Ночью, – хмыкнула я.
– Мне было любопытно.
– Я почему-то так и поняла. «Любопытство сгубило кота»
– Что?
– Пословица такая есть. Ведьму убили, – просветила я Маркграфа.
– Вы всегда такие резкие переходы в разговоре делаете?
– Не люблю паузы, они мешают.
– Кто?
– А я почем знаю? Я только утром пришла на вашу землю.
– Это точно?
– Абсолютно. Она вам это сейчас сама подтвердит. Убийцу не назовет, не сможет, а вот сам фак свершившегося подтвердит. В круг вставайте, – и я кивнула ему на пентаграмму.
– А почему он не из соли?
– Какой еще соли?
– Я думал, что все пентаграммы солью рисуют.
– Ага. А еще муки добавим и блинчики испечем. Нет, тут вам не королевская кухня, а я не главный повар. Все пентаграммы рисуют магией. И вообще, что за дурь? Как вы себе это представляете?
– Ну… – и он затылок почесал, видать от сложного мыслительного процесса.
– И в самый такой ответственный момент – мышка побежала, хвостиком махнула, вся соль и просыпалась. Так что ли?
– Простите, глупость сказал.
– В круг вставайте, я устала как дворцовый распорядитель после королевской свадьбы. И спать очень хочется. За талию меня обнимите. Нет. Талия выше. Отлично, вы нашли у меня талию. Вот там и держите руки, не выше и не ниже, а то выпихну из круга и за последствия отвечать не буду. Ладно, начинаем.
Бабка, появившаяся из могильного холмика, была милым божьим одуванчиком. Вот ни за что бы не подумала. Судя по количеству проклятий, оставленных в доме и его окрестностях я ожидала старую каргу, со скрюченным носом и длинными ногтями. Но бабушка очень походила на ласковую старушку у печки, а не на старую злую ведьму. Она была в длинном платье старомодного покроя, белом платке, накинутом на плечи и с доброй улыбкой на лице.
И грубые слова, что, мол, ей нужно, застряли у меня на языке и я спросила вполне мирно.
– Ты звала. Я могу помочь?
– Деточка, просьба у меня к тебе, – скрипучим голоском сказала старушка.
– Я слушаю.
– Присмотри за ним, деточка? Не дай его убить. Все к этому идет, и если не вмешаются другие силы, то погибнет мальчик. А как без него? Без него все тут погибнет.
