Мне стало так горько, так невыносимо тоскливо, что этот, то ли сон, то ли бред со мной продолжался, что захотелось зареветь в голос, и выть не переставая, пока снова не оказалась бы дома или, хотя бы, в родном городе. Тут я еще вспомнила, что и нахожусь неизвестно где, в каком месте, а не в родной Москве, и это меня доконало. Я не выдержала осмысливания чудовищных неприятностей и начала всхлипывать.
-- Эй! Ты там что? – тут же раздалось из-за двери.
Я испугалась, что патлатый снова заявится ко мне в комнату, а там, чего доброго, и второй нарисуется, и поспешно закрыла себе рот кулаком.
-- Маринка! Есть будешь? Я тут стряпаю! Подходи к столу, как надумаешь покушать.
Поесть бы надо было. Ведь выходило, что без пищи я просуществовала уже где-то сутки. Но тягостные мысли и переживания никогда не повышали моего аппетита, скорее наоборот. Вот и сегодня голода почти не чувствовала. Да еще и голова сильно болела, и бок, и нога… Я стянула с себя одеяло и посмотрела на ногу. Увидела подсохшую ссадину на лодыжке и огромный синяк на бедре. Потом села, повернулась боком к зеркалу, задрала повыше пижамную сорочку и смогла наблюдать свое отражение с кровоподтеком в половину моей спины.
-- Вот это, да! – себя было очень жалко, и чуть снова не расплакалась, но вовремя вспомнила, что мои враги не дремали и вострили уши на любой шорох.
Поэтому посидела на кровати в горестном молчании немного, а потом дала себе дельный совет включить мозги и придумать, как выбраться из всего этого дерьма. Так и подумала, «дерьма». Раньше я таких слов не употребляла. Видно, произошедшие события так на меня подействовали, что словарный запас начал пополняться в зависимости от обстановки.
-- Так, проведем разведку...
Заставила себя подняться с постели. Покряхтела немного, простонала тихонечко, но встать получилось. Нащупала голой ногой тапки, а надев их, сделала осторожные шаги к шкафу. Открыть его бесшумно не получилось. Дверца предательски скрипнула, а я затаила дыхание. Но все обошлось. Никто меня не окликнул и не стал ломиться в комнату. Поэтому продолжила свои исследования.
В шкафу оказалось полно женских вещей. Гораздо больше, чем мужских. Там были платья, юбки, брюки, блузки. Вещи все из дорогих. На мою учительскую зарплату можно было купить, разве что, топик из увиденного. Да, выходило, что Вячеслав денег на жену не жалел. А она все равно от него сбежала. Или что там с ней стало? Спрашивалось, отчего? Что в нем не так?
-- Ладно, узнаю, – подумала, закрывая створки шкафа. – А еще разведать бы, куда делась его супруга.
И так, на вешалках и полках было полно вещей, но все чужие. Мне бы хотелось знать, где были мои собственные вещи. Вчера снимала с себя блузку и бриджи, а сегодня их и след простыл. И белье мое пропало. На мне теперь была только шелковая пижама, в которой и по дому-то ходить было неприлично, и что тогда говорить об улице. А у меня была цель покинуть, все же, это строение и постараться добраться до Москвы.
Для этого надо было действовать. Хоть как, но шевелиться. Поэтому я дотянулась до чужого халата, надела его и отправилась в разведку дальше. Для начала вышла за дверь. Чтобы меня не шатало, придерживалась за стены и окружающие предметы. Прошла по коридору до поворота. Направо, в арке, была видна кухня. Там суетился Виктор. Как только я появилась в коридоре, он сразу обратил на меня внимание, как был с кастрюлей в руках, замер и уставился в мою сторону.
-- Иди, поешь. У меня все готово.
-- У тебя есть кофе и печенье? – прищурилась на него.
-- Кофе точно есть. Можно растворимый, можно молотый. Тебе какой надо?
-- Все равно… А, печенье?
-- Найдем. Ты проходи, садись, – он посторонился и проводил меня взглядом до стула. – Как себя чувствуешь?
-- Неважно.
-- Да, вид еще тот… Зачем тебе понадобилось позволять себя толкать? Чего ты этим добилась? Неужели, думала этим сбить нас с толку? Потом еще, взяла и брякнулась с платформы. Напрасно старалась, должен тебе сказать. Только себе урон нанесла, а нас обмануть не смогла.
-- Что? – я сидела и слушала его, открыв рот от изумления, это же надо было такое сказать. – Ты в своем уме?! По-твоему, я сама себя изувечила?!
-- А, кто же?
-- Нет. Ну, бред. Нет, у вас, вообще, тут не сумасшедший дом случайно?
-- Не начинай, а! Надоело, слушай. Если снова решила разыгрывать сцены, то это будет все напрасно. Только выведешь нас из терпения. Оно и так уже на пределе. Сиди лучше и ешь. Вот тебе кофе и печенье. Только заткнись со своей галиматьей.
Я на него надулась и косилась с обидой. Но он перестал обращать на меня внимание, принялся помешивать в кастрюле, внимательно наблюдая за кипением в ней, должно быть, супа. Пришлось дальше грызть печенье в молчании и задумчивости. И еще, не давал покоя вопрос, кто такая эта Марина. Ну, просто загадочная личность, получалась. Могла увернуться от удара, стоя на кончике опоры. А если бы падала, то непременно, как кошка, встала бы на все четыре лапы.
Но додуматься до чего-либо толкового не получалось, только голова больше разболелась. Поэтому решила, что отложу оценку полученной за утро информации на потом, а пока пройдусь еще немного по дому и осмотрюсь. Приподнялась со стула и пошмыгала в другой конец коридора, приметив там еще одну дверь.
-- Ты куда? – навострился на мои движения Виктор. – Шла бы отдыхать, через два дня будет работа. А ты не в форме. Или думаешь отлынить? Не выйдет, дорогуша! Лучше копи силы.
-- Какая работа? – замерла я на пороге от неожиданности.
-- О, черт! – кинул он в сердцах половник в раковину. – Снова глаза начала таращить! Иди отсюда, пока я теперь тебя не зашиб, артистка погорелого театра.
Он так искренно негодовал, что поспешила поскорее от него убраться подальше. Ускорилась и добрела до неизвестной двери. Толкнула ее и оказалась в прихожей, а там была и дверь на улицу. Нажала на ручку, и замок открылся. В образовавшуюся щель замаячила свобода. Когда вышла во двор, не могла поверить, что все так просто. Теперь я знала, что входная дверь не закрывалась. Оставался забор. Он опоясывал участок по периметру, был высок, и в нем имелась калитка и ворота. К ним и направилась. А когда подошла, в пору было сплясать от радости. Замки на них представляли собой обыкновенные засовы. Отодвинь, и они откроются. Ну, не красота ли?
Очень довольная результатами разведки я решила вернуться в дом и отдохнуть, потому что сил на перемещения ушло многовато для моего травмированного организма. Решила их копить, подсобрать побольше и тогда решиться на побег. А в благополучном его исходе теперь не сомневалась, ведь что было проще, как просто выйти из дома, пройти за калитку, там по дорожке… Стоп! А еще дальше, что стала бы делать? Автобус или такси? А деньги где?
-- Вот дерьмо! Ой!
От того, что это гадкое слово снова вылетело изо рта, сначала удивилась, а потом и расстроилась. Не хватало еще перейти на уличный сленг… Тоже мне, учительница младшей школы! Посоветовала себе контролировать речь и поведение в целом. Не хватало еще перейти на мат и орудовать кулаками, как эти негодяи. То, что смогу устоять против липких выражений, к сожалению, так к месту приходящихся, не сомневалась, только небольшой контроль и нужен был, все же я была девушка воспитанная и этим гордилась. Ну, а про кулаки и мордобой, пожалуй, погорячилась. Это было совсем не про меня. Даже представить такое не могла, поэтому лишь улыбнулась и тихо хихикнула.
У меня явно улучшилось настроение. Жизнь перестала казаться сплошной черной тучей. В конце моего пути забрезжил свет. Пока чуть-чуть, но все было в моих руках. Теперь я не сомневалась, что смогу выбраться из этой никуда не годной компании, из этой деревни и из этого де… Ну, вот, что ты будешь делать. Контроль! И еще раз контроль! Не забывать, кто я есть. Никаких пакостных слов! Дала тут же себе установку думать лучше о том, где бы достать денег на дорогу. По всему, выходило, что их надо было позаимствовать у этих двоих мужланов. И это значило, что надо было решиться на кражу. Ну, дела… Подобные мысли огорчили, конечно. Но потом прикинула, что к чему, и решила, что моей вины в этом не будет, раз эти придурки сами меня сюда завезли. По всему это они мне задолжали.
