должен был.
Букер покачал головой.
— Ладно, малец. Ты уже поел?
— Я еще не ходил домой. Не хочу, чтобы все злились на меня.
— С чего им злиться? — Букер пошел к дому, зная, что Даниэль последует за ним.
— Потому что я убил? А почему им не злиться?
Они были не такими. Цирк был семьей, и не было важно, что он сделал. Они заступятся за него. Даже если он того не заслуживал.
Букер твердо верил, что Даниэль заслужил новую семью, которую получил. Мальчика бросили у реки те, кто не ценил его, это было правдой. Но теперь у него была семья, которая пошла бы на все, лишь бы он был счастлив.
Они не обвинят его. Они немного подразнят его, особенно мужчины. И все. Они забудут, что это произошло.
Если бы он любил касаться людей, Букер обнял бы мальца и прижал к боку. Он бы потер кулаком его голову, сказал бы не переживать. Но Букер никого не трогал. Даже мальца, которого считал младшим братом.
— Ты перестанешь переживать? — бросил он через плечо. — Никто не обвинит тебя в смерти того мужчины, Даниэль. Я скажу лишь раз. Ты его не убивал. Его сердце это сделало.
Пространство между ними заполнил стрекот сверчков. Они шли по полю, светлячки разлетались точками света вокруг них.
Мать Букера говорила, что это были души погибших. Светлячки были знаком, что кто-то все еще любил его. Конечно, потом она умерла.
Светлячки без нее не казались такими интересными.
Даниэль шел по полю за ним, пока не оказался рядом с Букером. Он кашлянул.
— Ты правда так думаешь?
— Я знаю, малец.
Букер знал, что такое убийство. Он выжимал жизнь из людей голыми руками. Он знал, какой след остается на человеке. Этот след никогда не пропадал, и казалось, что призраки всех людей, которых он убил, еще стояли рядом с ним.
Цепи сдавили его запястья. Змея зашипела на шее.
— Ладно, — тихо сказал Даниэль. — Я тебе верю.
— Хорошо. Я не вру, — хоть что-то хорошее он сделал в жизни. Он мог получить билет в Ад, но он хотя бы мог посмотреть Богу в глаза у ворот и сказать, что никогда в жизни не врал.
— Я знаю. Потому я доверяю тебе больше всех.
— Ты не должен никому доверять, малец.
— Кому-то доверять нужно, Букер. Всем нам нужен тот, кто не бросит нас волкам на съедение.
Это напоминало то, что он говорил себе. Даниэль уловил от него больше, чем хотел Букер. Малец подрастал, и Букеру пора было уважать его как мужчину.
Он взглянул на высокого юношу рядом с собой и выдохнул.
Они так быстро росли.
Жаль, Букер не мог стать для него лучшим примером.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Если бы ее отец нашел ее за лестницей, побил бы ремнем. Ирен знала это, но была там. Она хотела знать, что происходило.
Прошлой ночью в их дом прибыл незнакомец, что было необычно для понедельника. Они не принимали гостей в начале недели. Она не узнала его, хотя казалось, что должна была. Черный костюм и белая вставка на воротнике указывали, что он — пастор. Как ее отец.
Голос демона, следовавшего за ней, всю ночь шептал, что ей нужно бежать. Из-за этого мужчины. Настоящий демон пришел забрать ее душу в Ад.
Желтые глаза глядели на нее из шкафа всю ночь, но она не двигалась.
Теперь ей было интересно. Ее отец представил его как пастора Харриса. Мужчина был с пухом белых волос на макушке, очки придавали ему добрый вид, и он вел себя медленно и методично. Но что-то ощущалось неправильно. Словно что-то скрывалось под кожей мужчины и ждало мига, чтобы вырваться.
Ирен хотела узнать, что это было. Родители не расскажут. Они хотели, чтобы она сидела в комнате, молилась и не попала в беду. Они говорили, чем больше она молилась, тем чище будет ее душа.
Это казалось неправильным. Если Бог создал это прекрасное место, этот чудесный мир, разве он не хотел, чтобы его дети исследовали его? Увидели все хорошее, что он сделал, и наслаждались всем в нем?
И она спряталась под лестницей, когда ее мама ушла на кухню. Она готовила ужин для отца и пастора Харриса, пока они говорили в гостиной.
Из-под лестницы Ирен слышала все их слова.
Ее отец кашлянул, прошел к двери, посмотрел на тени. На миг Ирен показалось, что он заметил ее. Но он отвернулся и кашлянул.
— Спасибо, что пришли, пастор.
— Рад помочь. Хотя я удивился, когда вы позвали меня.
— Не сомневаюсь.
Удивился? Это не был обычный визит? Ирен склонилась, чтобы лучше слышать.
Ее отец сел на стул возле пастора. Она видела только их ноги, знакомые туфли отца подпрыгивали.
— Дело в моей дочери.
— Милая девочка. Но я никого раньше не видел такого цвета.
— Я подозреваю, что она одержима.
Тишина звенела в ее ушах. Одержима? Ее отец думал, что демон был в ней? Нет. Не так. Она говорила ему, что не впустила его в себя. Она не работала с демоном, она хотела, чтобы демоны ушли.
Пастор Харрис кашлянул.
— Одержима?
— Она видит мертвых. Души тех, кто умер. И она говорит, что ее преследует голос, говорит ей бежать. Я не знаю, что делать. Я заставлял ее молиться на коленях месяцами, а демон все еще тут. Боюсь, он уже внутри нее.
Нет! Ирен хотела выбежать, закричать на отца, что она не одержима. Она не поддалась голосам.
Тонкие пальцы сжали ее плечо. Голос со знакомым хрипом сказал:
— Видишь? Ирен, тебе нужно бежать отсюда.
Она не хотела бежать. Она хотела жить тут с семьей, с людьми, которые должны были любить ее и верить, когда она говорила, что в порядке. Она была их дочерью! Почему они это не понимали?
Вторая ладонь легла на ее плечо, эта была теплой и плотной.
— Ирен, — прошипела ее мать. — Что ты тут делаешь?
Ирен вытащили из-за лестницы, ее мать отряхнула ее волосы и пригладила желтое платье.
Гнев сделал глаза матери сияющими от отвращения.
— Подслушиваешь? — спросила она. — Не такой я тебя растила. Как ты смеешь? Что за демон убедил тебя так себя вести?
Не демон, просто ее любопытство, которое чуть не разбило ее сердце. Ирен открыла рот, но вместо
