— Дай подумать минуту? И покажи еще раз младенца?
Король протянул ей сверток, Мерседес откинула уголок простыни, прикрывающий лицо младенца, тот в это время проснулся, скривился и закряхтел, собираясь расплакаться. На женщину взглянули мутно-голубые, обиженные глаза.
— Мокрый, — тихо сказала королева, — у тебя с собой запасные пеленки есть?
— Есть, конечно! В сумке, прикажу сейчас принести.
Женщина кивнула и стала деловито перепеленывать младенца.
— Он же, наверное, голодный!
— Я вез с собой кормилицу, но в Лакри я ей заплатил и оставил, сказал, приехали. Так что он ел часов пять назад! Но я поил его сладкой водой.
— Значит, голодный. И что там Элиза так долго ищет кормилицу!
В этот момент аббатисса Элиза ввела в комнату толстощекую, здоровую девушку, тоже с ребенком на руках.
— Вот, это Мари, она тоже позавчера родила, девочку, у нее второй ребенок, и очень много молока, с прошлым, парнем, пришлось тоже второго ребенка брать, а то молоко заливало! Так что двоих выкормит! Она девушка аккуратная, чистоплотная, первому ребенку скоро три года. Родители мужа держат небольшую лавку со всякой мелочью, так что тяжело она не работала. Молоко хорошее, я проверяла! М е рси, отдай ей малыша, а ты отдохнешь немного!
Мари деловито уложила своего на постель, попросила чистой воды, вымыла руки, умылась и обмыла большую, раздутую от молока грудь.
— Давай-ка отсюда, братец, думаю, Мерседес с девушкой сами разберутся, не первый младенец у обоих!
— Конечно, конечно. Вам, леди, после родов надо больше лежать, ложитесь! Это мы, простые, деревенские, приучены, а вам отдыхать больше надо, да и не молоды вы уже, простите, конечно! –добродушно сказала молодка, обмыв грудь, подсунула к крупному соску младенца. Тот присосался к источнику пищи и энергично засосал.
— Проголодался! А что с прошлой кормилицей вышло?
— Молоко как-то ему не подошло, — соврала королева, — все плакал и наесться не мог. Лекарка сказала — жидкое у нее молоко!- выдала первую пришедшую на ум версию «роженица». Она поняла, что примет предложение мужа. Она почти смирилась с ролью разведенной жены, и вполне понимала Эрсенио. Мало одного сына для прочного престолонаследия! Вдруг что случится, дети такие хрупкие! И с первым ребенком у нее были проблемы, лекари говорили, кровь у нее необычная, не совпадает с мужем и сыном. Из-за этого у новорожденного первенца была сильная желтуха, у второго ребенка все было в несколько раз сильней, и он не выжил, а потом пошли выкидыши, и все раньше и раньше. Врачи убеждали ее, что все бесполезно, но она все надеялась, и беременела снова, надеясь, что в этот раз пронесет! Пока муж не сказал — Хватит! И стал готовить развод. Она его понимала и не порицала, но было горько. Особенно, когда забеременела молодая любовница, маркиза Алларинская. Он предупредил пока еще жену, что если она родит сына, то он женится на ней, происхождение у нее высокое, дочь герцога Алларина, подходит для королевы. А она родила и умерла! И вот у жены появился шанс сохранить семью, растить своего сына самой, вместе с бастардом мужа. Всего-то надо сделать вид, что этого малыша родила она. Тут ей в голову пришел еще один довод в пользу ребенка. Ясно же, с молодой мачехой ее родной Эрнест окажется в опасности, какая мать не захочет видеть на троне своего сына! А так она воспитает сыновей в дружбе, внушит младшему уважение к наследнику, и он станет ему опорой, а не соперником! Одни плюсы! Женщина улыбнулась. Да, Эрсенио хороший человек, раз предложил такое. Она согласна, и уже почти приняла малыша. Затронул он ее неудовлетворенные материнские чувства.
Пришла лекарка, сестра Авида, попросила кормилицу удалиться в соседнюю комнату, чтобы осмотреть королеву, но сначала попросила распеленать малыша. Осмотрела, послушала сердечко деревянной трубочкой, кивнула, осмотрела малыша кормилицы и отпустила Мари укладывать детей в приготовленные колыбельки. Подошла к Мерседес и тихо сказала:
— Давайте я помогу вам лечь, Ваше Величество! После родов леди не встают так рано. Я все знаю, и дала клятву о неразглашении. Его Величество поступил верно, поручив вам малыша. Так никто не догадается о его происхождении. Я осмотрела и его, и кормилицу, и ее ребенка. Все здоровы, даже удивительно, после такой дороги! Крепкий малыш!
— А как же крещение?
— Крещение завтра, приедет сам Архиепископ из Эстины. Он уже объявил о чуде. Скоро у нас будет не протолкнуться от несчастных матерей, теряющих детей!
— И что вы будете делать? Как им помогать?
— Ну, часть сама справиться, в привычных выкидышах много психологии. А неудачи спишем на недостаточную набожность и необходимость искупить распутное поведение. Чаще всего выкидыши бывают именно после беспорядочных связей, и, как следствие этого, перенесенных срамных болезней. Такие ситуации, как у вас редки. Раньше, во времена моей молодости, существовали тесты для определения такого состояния, но потом запасы истощились, а проба со смешиванием крови жениха и невесты работает не всегда. Раньше иногда даже вызывали преждевременные роды, что бы спасти второе дитя. Лучше дитя родиться семимесячным, чем на последних неделях его убьет организм матери! Но в вашем случае медики не решились, хотя я и старый профессор Дуглас настаивали. А потом уже было поздно, ваш организм стал бороться с собственными детьми все увереннее и увереннее. Так что благодарите Бога за посланного вам сына! А тайну мы с Элизой сохраним. На крестины вас доставят на носилках, будете изображать только что родившую!
Крестины прошли торжественно. Крестными отцами стали матушка Элиза и наследник герцога Алларинского, приехавший на праздник, несмотря на траур по сестре. Так фактический дядя получил возможность принимать участие в воспитании тайного племянника, о котором, кстати ничего не знал, так как считал, что он тоже умер вскоре после родов. В стране праздновали, привозили подарки родителям и новому принцу. Наследник, Эрнест тоже обрадовался, что отец с матерью помирились, и они снова будут вместе, как раньше. Он благодарил новорожденного брата за эту возможность. В свои восемь лет он уже все хорошо понимал, и боялся появления мачехи. Фаина была красива, но, увы, не добра.
* * *
Сегодня была годовщина со дня смерти королевы Мерседес, вдовец, Эрсенио, с сыновьями должны были посетить место ее упокоения и отстоять заупокойную службу. Церемонию назначили на полдень, но младший принц, Эльриан Эдмонд, не удержался и поскакал вперед, желая побыть у гроба матери один, без толпы безразличных придворных, отбывающих время на церемонии. Монастырь Санта Крус, где находилась королевская усыпальница, был расположен в 30-ти километрах от столицы, на берегу большого озера Эстилак. Юноша доскакал туда за час с небольшим. Спешился, бросил поводья подоспевшему послушнику и прошел к усыпальнице. Махнул нетерпеливо рукой, прогоняя суетившихся монахов, занятых последними приготовлениями к церемонии. Прошел к нише с телом матери, положил руку на холодный мрамор запирающей плиты, и прошептал:
— Я пришел, мама!
Перед глазами снова был тот печальный день, когда сыновьям разрешили проститься с умирающей матерью. Первым прошел Эрнест, вышел в слезах, потом впустили его. Мама лежала совсем исхудавшая, казалось, ее тело даже не продавливало перину кровати. Но глаза были пока ясные, с отголосками прошлой боли, которую немилосердно глушили наркотиками. Отец сидел рядом, гладя жену по предплечью. Мать протянула иссохшую руку, которую он прижал к губам, она высвободила кисть и провела ему по волосам.
— Эльри, мальчик мой, — прошептала умирающая, — одуванчик! Будь счастлив, сынок! С братом не ссорьтесь, он старше и степеннее, всегда сдерживает твои порывы. Вы хорошая пара. Сохраните эту дружбу на всю жизнь!
— Да, мама!
— Все, иди, сейчас снова вернется боль, не хочу, что бы ты видел меня страдающей. Не переживай, сейчас мне сделают укол, я засну, и ваш отец сможет отойти и поработать. Я очень рада увидеть вас, сыновья мои! Иди же!
