очень смелой. Поэтому не переживай, я достойно встречусь с вашим старшим братом.
— Снашимстаршим братом. — любезно поправляет, подчеркивая, что я такой же член семьи, как и любой из ее кровных родственников. — И я на нас обеих вылью духи Armani. Те ядреные. Твой новый запах даже не почувствуют.
— Это те убийственные? — с огромной долей сомнения, уточняю я. — Отец нас изгонит.
— Вероятнее, что мать. — бесстрашно заявляет сестра. — Но что поделать. Значит, будем бродить вдвоем по темным лесам и искать приключений на свои прекрасные попочки.
— Я, в отличие от тебя, долго не протяну.
— А говорила, что чувствуешь себя смелой. Никакой веры в себя. — шутливо вздыхает Алекс и двигается к двери, но, взявшись за ручку, останавливается. — Вы сегодня с Оуэном обязательно поменяйте друг к другу свое отношение. Я это чувствую своей волчьей интуицией. А она меня никогда не подводит, сама знаешь.
Я скептически киваю, не подозревая насколько пророческими оказываются ее слова.
Алекс оказалась права.
Десять минут назад Рикарда собрала нас в большой гостиной на первом этаже, критически осмотрела наряды, сделала пару замечаний прическам и скомандовала следовать за ней.
И вот мы стоим, словно стайка волчат под предводительством королевы, ожидая приезда ее любимого старшего сына.
Главно — пережить сегодняшний день.
Единственный избежавший участи стой-смирно-не-сутулься — это папа, который сейчас спокойно сидит в своём кабинете и курит одну из своих кубинских сигар.
— А почему мы встречаем Оуэна, словно прислуга на поминках наркобарона? — флегматично задаёт вопрос Лу.
Сдержать смех удаётся не всем. Кто не справляется с задачей — получает прожигающий мамин взгляд.
— Правильнее сказать, чопорно-ориентированная прислуга, — подхватывает Мэйсон, намекая на нашу строгую одежду.
Мама одела нас всех в длинные платья. Одни лишь тёмные тона, никаких вульгарных вырезов или открытых плеч. Изысканно, утонченно, скромно.
Сама она стоит в чёрном костюме от Chanel на два шага впереди и, оборачиваясь, кидает устрашающе-предупреждающий взгляд сначала на Лу, а потом на Мэйсона. Брата сигнал об опасности не останавливает.
— Мам, серьезно, это не поможет. Если бы ты нарядила их в ещё более ужасные шмотки, он бы все равно прочувствовал распущенную натуру своих сестер. — весело хмыкает Мэйс, — Они у тебя все буйные. Кроме нашей Дженни, конечно же. Но Алекс зачем-то вылила на себя и сестру столько мерзкого парфюма, что я скончаюсь раньше, чем приедет брат.
— Алекс, папе не нравится этот запах. — строго замечает мама. — Ты же знаешь.
— Перепутала духи. — не моргнув, отвечает сестра, и Рикарде не удаётся ее хорошенько просканировать на вшитом в глаза детекторе-лжи.
Ворота в усадьбу Стефенсонов открываются. Хищный седан въезжает на дорожку и с хрустом гравия подъезжает к дому.
Алекс, чью руку я вдруг с резкостью сжимаю, поворачивается и озабоченно смотрит на меня. Улыбаюсь и спешно машу головой.
Не знаю, вина ли это эликсира, но я не ощущаю страх. Скорее… нездоровое предвкушение.
Машина останавливается около дома и первой открывается водительская дверь.
Из неё выходит совсем не тот юноша, которого я так хорошо помню, хотя прошло уже целых пять лет. Из неё выходит возмужавший и широкоплечий мужчина. И тут же посылает нам улыбку и приветственный взмах рукой. Я знаю, что ко мне этот жест не имеет никакого отношения, но почему-то радуюсь вместе с остальными. На нем темно-синие джинсы и белая рубашка, расстегнутая на пару верхних пуговиц, умело подчёркивающая загорелый цвет его кожи.
Оуэн достаёт с заднего сидения пиджак, закрывает дверь. Обходит машину, на ходу поправляя густые чёрные волосы, успевшие выгореть на концах, и открывает переднюю пассажирскую дверь.
Сначала появляется элегантная рука, а затем и сама девушка.
— Ого, какая красотка. — одним предложением озвучивает мои мысли Мэйсон.
— У неё локоны доходят до попы. — негодующе замечает Мэг. — А меня в прошлом месяце заставили постричься…Вот где после этого справедливость?
— Надеюсь, в тактических местах она себя все же стрижёт, — тихо хихикает Лу, — Хотя, может, наш старший брат предпочитает натур продукт… — договорить не успевает. Мамин взгляд и недовольный рык сразу лепят из нас послушных деток.
Парочка тем временем начинает подниматься по лестнице.
Я договорилась сама с собой, что не буду смотреть ему в глаза, когда он приедет. И сейчас нервно кусаю губу, когда понимаю, что час икс настал. Он и его невеста здесь. Вот он обнимается с мамой, целует ее. Представляет нам всем свою даму сердца.
— Семья, — говорит старший сын Рикарды, — Знакомьтесь, моя будущая жена, Патриция.
Не могу перебороть собственное любопытство, и все же поднимаю глаза, чтобы посмотреть.
Не на него.
На неё.
Она и правда очень красивая. Сияющая кожа, идеальные пропорции лица, густые брови, карие глаза, тугие темные локоны, а ещё тренированное тело со всеми округлостями в нужных местах.
Если меня поставить рядом с ней, то я буду исполнять роль блеклой тени.
Сердце убеждает, что мне давно все равно.
Ещё с семи лет, когда он подарил мне первую коллекционную машинку.
Тогда я первый раз оказалась в доме Стефенсонов, и была сильно напугана. Меня пугали все вокруг. Все, кроме него. Даже отец, который спас, приводил в трепет. Но когда я встретилась утром с Оуэном, улыбка двенадцатилетнего мальчика будто влила в меня тепло. Мы дружили с ним ровно неделю. На выходные он уехал куда-то со своим дядей, а после того, как вернулся, все изменилось.
Навсегда.
Вернувшись после прогулки с мамой и сестрами в свою комнату, я обнаружила, что все машинки, подаренные им, сломаны, будто их специально и тщательно крошили. Расплакавшись, побежала искать Оуэна, чтобы рассказать другу о случившемся, но вместо того, чтобы поддержать, он накричал на меня, выгнал из своей комнаты и велел никогда больше к нему не подходить.
С тех пор все в доме стали мне родными. Все, кроме того, к кому всегда стремилось глупое сердце. Большую часть времени сводный брат игнорировал меня, пугал, холодно отталкивал и указывал на место лишней в доме. Но несмотря ни на что, какая-то сила всегда бессознательно тянула к нему.
Он знакомит свою невесту с мамой. Потом, двигаясь по старшинству, наступает очередь Мэйса, и братья обнимаются.
— А ты вырос, дружище. — звучит совсем рядом голос, похожий на бархатно рокочущий гром.
— Скоро мои плечи будут шире твоих, брат. — улыбается в ответ Мэйсон и протягивает руку Патриции. — Я Мэйсон, очень рад знакомству. Как такую красотку угораздило связаться с этим типом?
Девушка заливисто смеётся, а голос старшего брата, насмехаясь, грозно произносит:
— Поговори.
Дальше к нему подходит Алекс и я замечаю,
