восстановившееся зрение, благодаря которому я увидела настоящего “электрического” дракона, по серо-голубой чешуе которого пробегали крошечные молнии.
Нет, в Архонте этих драконов называли грозовыми. Но от этого конкретного чешуйчатого пахло почему-то морозной свежестью. И тут до меня дошло, что не одна я изучающе принюхиваюсь.
– М-м-м… Какая ты вкусная, Мотылек. Твоя магия пахнет так сладко. И ее чересчур много в таком слабом теле. А тут еще этот урод со своей отравой…
Дракон негодующе рыкнул, обдав меня дыханием с примесью озона. Так странно, от дракона пахло грозой, а не серой или дымом. И это был очень приятный запах.
А дракон продолжал меня забалтывать.
– Держись, Мотылек. Сейчас я выведу из тебя глумбику и стабилизирую дар. Позабочусь о тебе, малявка. Ещё кое-что подарю, магом северного ветра ты не станешь, но для вступительного экзамена сойдет.
И по чешуе серо-голубого дракона побежали извилистые молнии. Я потрясенно вскрикнула и захотела отнять руку, но ее словно примагнитило. Ладонь охватило золотистое сияние, медленно поползло по руке и вдруг замерло, точно застыло на полпути.
– Вот зараза! – неожиданно сердито рыкнул дракон. – Да не ты, а ситуация. Магии не хотят сливаться просто так.
Дракон прикрыл глаза, подумал и хмыкнул.
– Надо же… Нет, бросать не буду. Обещал же. Так, Мотылек, чтобы подправить твою магию, мне нужно твое согласие. Скажи, что принимаешь мой и дар, и мою защиту.
Мотылек! Вот же прозвище дурацкое! Дракон относился ко мне как к забавной мошке, но он хотел помочь и ничего не требовал взамен, в отличие от лорда Гарта. И поэтому я быстро произнесла:
– Я принимаю все, что ты предлагаешь, дракон.
А в ответ услышала и совсем невообразимое:
– Клянусь уберечь и защитить, ну и даром из сокровищницы тоже делюсь добровольно, – нехотя добавил дракон.
Золотое сияние, охватившее мою ладонь, тут же дрогнуло, пальцы начало покалывать иголочками, а сияние медленно ползло по коже, становясь из золотистого белесо-серебристым, точно иней.
Что-то яркое промелькнуло перед глазами. Надо же! Мотылек. Золотая бабочка покружила возле моего лица и села на мой нос. Фыркнув, сдула ее с носа и мысленно отправила к дракону. Мне просто безумно захотелось что-то подарить ему в ответ.
И получилось же! Бабочка подлетела к чешуйчатому и, ударившись о его грудь, исчезла.
– Экх… Какого ты это сделала… – прохрипел дракон, словно не бабочку грудью поймал, а как минимум проглотил.
Хотела сказать, что ничего страшного не будет, это же от чистого сердца, можно сказать, что благословение, но вдруг сама начала хрипеть, хватая воздух ртом. Что-то снова сдавило тисками грудь, а потом окатило все тело прохладной воздушной волной. И вот я сама уже кружила в холодном вихре, такая легкая и беззаботная, как та моя бабочка, что улетела к дракону. В какой-то момент я закрыла глаза, отдаваясь этой восхитительной морозной круговерти. Она приятно пощипывала электрическими разрядами кожу, а воздух кругом был такой морозный и свежий…
А где дракон?
Открыв глаза, поняла, что осталась одна. Вздрогнула от осознания. И тут же вернулась в свое тело.
Я снова сидела на диване, но рядом никого не было. Парень, обещавший мне помощь, исчез. А до меня с большим опозданием дошло, что я так и не узнала его имя.
Зато голова больше не кружится, а в теле появилась странная легкость. Я бросилась к двери, чтобы догнать своего нечаянного помощника. Нужно было хотя бы сказать спасибо, но в холле меня настигла магическая кричалка и потребовала, чтобы я, Рина Томс, немедленно отправлялась на экзамен, а со всех сторон раздалось недовольное шиканье конкурентов, считавших, что я туплю и задерживаю очередь.
Так что я и опомниться не успела, как меня дотолкали до двери и помогли попасть в комнату, где поступающих ждал длинный стол, за которым располагались мужчины и женщины в разноцветных мантиях. Впрочем, они меня заинтересовали не так сильно, как разложенные на столе предметы.
Я уставилась на них, как сорока на золотые украшение, смотрела и не могла отлипнуть от сокровищ, как вдруг получила экзаменационный лист с вопросами из рук статного симпатичного брюнета. И это когда лорд Гарт обещал, что мои теоретические знания никого не заинтересуют!
Лорд Обманщик тоже находился за столом, по соседству с мужчиной, выдавшим мне опросник. По холодной, циничной улыбке Гарта я поняла, что меня не ждет ничего хорошего. Раз я не стала следовать инструкциям, то все договоренности отменялись.
– У вас есть несколько минут, чтобы ознакомиться с вопросами, Рина Томс, – змеем прошипел он. – Отвечать можно в произвольном порядке.
Я кивнула и уставилась на лист, который вдруг покрылся инеем и затвердел, словно щит. Вскрикнув, выронила его из рук, и твердая ледяная пластина со свистом пролетела по воздуху, словно бумеранг. Мужчина, выдавший мне опросник, шустро закрылся чем-то светящимся, а вот лорд Гарт выставить защиту не успел и поймал мой экзаменационной лист головой.
Из рассеченного лба брызнула кровь.
Уж не знаю, как члены комиссии, а я испугалась до смерти. Бросившись искать на столе что-то, чем можно остановить кровь, умудрилась зажечь какой-то кристалл. Потом вспомнила о платке в кармане и полезла помогать раненому. Попутно дотронулась до какой-то пластины со стрелочкой, которая издала жалобный звон и почему-то задымилась.
Лорд Гарт прохрипел что-то нечленораздельное и замахал руками. Я решила, что это все от боли или потрясения. А может, от всех печалей одновременно. Другие члены комиссии тоже пребывали в ступоре и почему-то в ужасе смотрели на потолок.
Подняла взгляд – и тоже прониклась. Мой обледеневший экзаменационный листок продолжал раскручиваться по спирали, и никто не хотел получить этой “гильотиной” по шее.
Из экзаменационной комнаты я выбежала, не попрощавшись, а до домика Томсов бежала так, словно за мной на всех парах несся дракон. Позже вечером, когда я ревела на кухне, к нам заглянул тот самый симпатичный брюнет, возглавлявший приемную комиссию, и представился как лорд Гайл Оторн. Он оказался не просто важным лордом и магом в чине архимага, но и ректором королевской академии, где особо одаренные изучали высшую магию. Причем про особо одаренных было заявлено таким тоном, что я сразу поверила, что я прямо-таки альтернативно одаренная особа. А как услышала, что умудрилась сломать измерительную пластину, определяющую глубину резерва, и мимоходом зажгла какую-то раритетную каменюку, которая ни один десяток лет не реагировала на прикосновения, то осознала – в высшую академию меня примут и без теоретических экзаменов, как общественно опасный элемент, который нужно срочно обучать и воспитывать.
Я добилась своего! Поступила в магическую академию и
