Но дворцовый прохвост не унимался:
— Думаешь, она останется с тобой? Она к тебе ничего, кроме страха, не испытывает.
Хотел поставить его на место, но стало жаль. Марьян понимал, что проиграл.
— Думаю, она сама сделает выбор.
Софи
Садовый качели-диванчик медленно раскачивались. Поросший диким виноградом купол защищал от солнца, а стена высоких кустов отгораживала от любопытных глаз. Укромное местечко я заприметила давно и пришла сюда сразу после интервью.
Гавриил подарил Кларе Грифонской кольцо. Но ведь это ничего не значит… Кого я пытаюсь обманывать? Их брак уже решен. Совсем скоро они выйдут из церкви рука об руку. Гости будут посыпать их монетками, а я буду стоять где-то в стороне. Уверена, Клара Грифонская побеспокоится, чтобы мое место было в первом ряду наблюдателей ее триумфа.
Больно, горько и очень-очень страшно. Ведь у моего вида одна любовь на всю жизнь. И как бы я себя не убеждала в обратном, но я люблю Гавриила. Вот же угораздило простую девушку влюбиться в императора.
Смахнула с лица выступившие слезинки.
Из-за кустов появилась мужская фигура. Гавриил тепло улыбнулся и сел рядом со мной. Мы стали раскачиваться вместе.
— Что случилась? У тебя скорбный вид? Тебя кто-то обидел?
— Никто. Вспомнила Станиса, — солгала я.
Нет смысла предъявлять претензии человеку, который тебе не давал никаких обещаний.
— Мы найдем того дуэлянта.
Гавриил приобнял меня, и я не сопротивлялась. Слушала размеренные удары его сердца.
— Мне нужно уехать на несколько дней.
— Что-то срочное? — забеспокоилась его внезапному отбытию.
— Небольшое осложнение на заставе, не о чем беспокоится. Это займет пару дней, и я вернусь в Савойю.
— Я буду ждать тебя.
Он ласково поцеловал меня в висок.
***
Вопреки обещанию скоро вернуться, Гавриила не было больше недели. С заставы доходили тревожные вести, а кто-то даже пустил слух, что императора ранили. Все это время я не находила себе места, но ничего поделать не могла, оставалось только бессильно ждать его возвращения.
Марьян в эти дни пытался проявлять ко мне внимание, но я всячески избегала его общества. Одно дело быть другом, а другое — давать ложные надежды. Я подбирала момент, чтобы прямо ему сказать, что не соглашусь на роль его избранницы. У него оставался выбор из двух участниц: Жанны Иволги и Татьяны Клест. Пусть с Жанной у нас произошло отчуждение в дружеских отношениях, я все же болела больше за нее, чем за Клест. Марьян заслуживал хорошую девушку, а ничего хорошего в Татьяне я не видела.
Когда появились первые весточки о том, что Гавриил возвращается, я не могла унять волнения. Вглядывалась в лазурное небо в поисках мощной птицы с огромными крыльями.
В метаниях прошел самый дорогой день в моей жизни. Когда солнце село, и загорелись фонари, я сдалась и вернулась к себе в комнату. Скорее всего, Гавриил прибудет поздно ночью, и ему будет не до меня. Завтра утром мы обязательно увидимся.
С этой приятной мыслью я приняла ванну и надела шелковый халат. Села на туалетный столик, расчесывая белые волосы.
Стук в дверь в такое позднее время стал неожиданностью. Я подскочила и схватила за ручку, надеялась, что вернулся Гавриил.
— Кто это?
— Открой. Это Марьян.
Стараясь не выказывать расстройства, открыла. Полумрак коридора скидывал его черты лица.
— Что-то случилось?
— Можно войти?
Я отошла, пропуская его внутрь. Марьян прошел в комнату. У него был виноватый вид, что меня еще больше насторожило.
— Случилось что-то? — я переживала за Гавриила, но опасалась, что Марьян не так отреагирует на его имя.
— Нет. Все в порядке. Я просто крутился в постели, много думал… мне нужно было тебя увидеть.
— Марьян, сейчас не самый подходящий момент для встреч, давай перенесем разговоры на завтра.
— Софи-и-и, — эхом отдался его голос. Комната стала пошатываться… или я это плохо стояла на ногах?
— Что?
Почему-то говорить было очень тяжело, язык стал неповоротливым.
— Покажи мне свои шрамы.
Его просьба не вызвала никакой эмоции, словно это была самая заурядная вещь. Повернулась к нему спиной и сбросила с плеча шелковый халат, позволяя рассмотреть старые рубцы. Не было ни стыда, ни стеснения. Словно сознание застелило пеленой, притупляющей разум.
Марьян ласково провел пальцем, очерчивая один из рубцов, и опустился к лопатке, откинул волосы. Поцелуй у основания шеи обжег кожу. Марьян целовать мои плечи, шею, волосы… На задворках сознания я понимала, что происходит что-то неправильное, но тело не слушалось. Я вязла в непроглядной тьме из его поцелуев и нежных объятий. Мне казалось, что это не он рядом, а Гавриил, и его вкус я ощущала на губах.
— Софи, любимая… — сипло прохрипел мне на ухо.
Это не Гавриил! В один миг меня выдернуло из наваждения, я отстранилась, с размаху зарядив ему пощечину. На ватных ногах подошла к кровати и схватилась за изножье.
— Какого черта ты делаешь, Марьян?
Перед глазами все еще плыло, но ему меня уже не околдовать. В том, что это магия, я даже не сомневалась.
— Все-таки я был прав. Ты выберешь его, — зло процедил, срывая последнюю маску. В два шага он подошел ко мне и схватил за предплечья. — Ты ему не нужна, Софи. Ты же сама говорила, он игрок. Он женится на Кларе — это все знают. А я тебя сделаю императрицей, ты не будешь ни в чем нуждаться, лишь позволь мне тебя любить.
Потянулся меня поцеловать, но я увернулась:
— Нет. Не хочу. Отставь меня, — вырвалась из его рук и отбежала в другой конец комнаты. Сердце бешено грохотало. — Я тебя не люблю. Между нами никогда ничего не будет.
Мои слова, как удары хлыста по лицу, больно ранили. Но это была правда, которую давно нужно было сказать.
— Ты мне не оставляешь выбора, — в его руке замерцал синий туман, который тут же подлетел ко мне. — Спи, Софи-и-и…
Слова Марьяна я слышала размыто. Ноги меня не послушали, и я бы рухнула на пол, если бы он не подхватил меня. Его усталый взгляд было последним, что я запомнила перед тем, как провалиться в царство Морфея.
***
Голова трещала так же, как когда я случайно перепутала чашку воды с домашним ликером Лаврентия и выпила содержимое одни глотком. Тело ломило. Я потянулась и застыла, когда коснулась чего-то большого и теплого в моей постели. Отдернулась, поджимая под себя ноги, натягивая покрывало по самое горло. Благо я в ночной рубашке. Хотя с чего мне быть без нее? По крупинкам стали возвращаться воспоминания вчерашнего вечера: колдовство Марьяна, ссора и провал, после которого я ничего не помню.
Мои движения разбудили мерзавца. На его сонном лице остался отпечаток подушки.
— Что ты вчера сделал?
— И тебе тоже доброе утро, — Марьян зевнул, прикрывая рукой рот. На нем не было рубашки, и меня бросило в холодный пот.
— Как ты посмел? — мой голос дрожал от гнева.
— Что именно я сделал? — издевался он.
— Ты… воспользовался моим положением.
Марьян скривился от моих слов и беззаботно поднялся с постели. Подошел к пуфику возле зеркала и стал надевать аккуратно сложенные вещи.
— Можешь не переживать. Я не позарился на честь спящей девушки. Я не совсем скотина.
Он застегнул рубашку и брюки. Я следила за его действиями, дожидаясь объяснений, но он молчал.
— Сними браслет, я не хочу быть твоей участницей отбора, — протянула ему руку.
Он подошел ко мне, взял за запястье, рассматривая цепочку, и поцеловал тыльную сторону ладони.
— Не дождёшься, Софи.
И с таким счастливым выражением лица пошёл из комнаты, словно мы провели страстную ночь, и я сказала, что буду его навеки. Я была рада, что он ушел. После вчерашнего не хотела его видеть.
Его поведение было странным. В раздумьях я стала приводить себя порядок. Наверное, Гавриил уже приехал во дворец… Гавриил! Что если Марьян расскажет, что провел ночь в моей комнате, скажет, что я с ним переспала?
Меня бросило в жар от этой мысли. Наверное, сейчас полдворца видели, как Марьян вышел из моей комнаты.
