— Конечно же, не повториться! Будь уверена! — угрожающе прошипел муж.
Огнеяр еще сильнее сжал мои волосы на затылке, так, что слезы на глазах выступили невольно.
— Я больше никогда не позволю тебе позорить себя! Скажи спасибо, что это произошло в другом мире, а не на глазах у моих подданных, иначе, мне бы пришлось казнить тебя немедленно! Ту же! На месте! Понимаешь ты это? Понимаешь!
— Да, понимаю! — выдохнула, похолодев от ужаса.
Муж так задирал мне голову, что я боялась, что шейные позвонки вот-вот треснут. И пусть действо происходило во сне, боль я испытывала вполне реальную, а это значит, если он убьет здесь, мое астральное тело, умрет и там, в Заполье, мое реальное.
Из учений ведьм и жрецов, я знала, что у человека семь тонких тел. Располагающихся на разных уровнях бытия одновременно и наше физическое тело, не сможет выжить ни без одного из тонких.
Муж отпустил мою голову, и я упала у его ног. Очень хотелось заплакать от боли и переполнявшего душу страха, но не буду. Он говорил мне никогда не забывать, что на моей голове венок Владычицы Северных земель и вести себя соответственно. Вот я и буду. Даже при нем.
Дракон смотрел на меня зло. Пытался выровнять свое частое глубокое дыхание.
— Что ж ты делаешь со мной южная чаровница? Откуда в тебе сила такая, будить всех моих ангелов и демонов одновременно? Вроде даже и времени еще привязаться к тебе не было. А я уже спать без тебя не могу и даже дышу с трудом! Словно без истинной пары своей.
Слова дракона стали для меня подобны громы средь ясного неба. Он, что, в любви мне сейчас признался? Серьезно?
Дракон отвернулся к пылающему камину, поняв, что явно сболтнул лишнего, показав, что я его слабость теперь.
Да, сейчас по нему никак не скажешь, что шутит, но могла ли я, уже сказать о себе нечто подобное в его адрес?
Глава 40
— О себе того же сказать не можешь? — горько усмехнулся муж, словно прочтя мои мысли.
— Я обещаю, что тебе больше не в чем будет меня упрекнуть, — ответила максимально подходящее сейчас.
— Виртуозно увернулась, — снова усмехнулся муж.
Молчать сейчас было нельзя, и я поспешила перевести тему:
— Когда мне можно будет вернуться?
— Побудь еще. Выдай замуж сестру, потом посмотрим, как там дела будут, — Огнеяр встал и подал мне руку.
Как только я встала, тут же оказалась прижата к нему очень близко. Так, что почувствовала, как наливается его уд и не знала, куда себя деть от смущения.
Руки мужа легли на мои ягодицы и жадно начали их сминать. По моему телу, мгновенно разлился будоражащий жар, вызванный совсем не смущением.
Муж дернул завязки на сорочке, что стягивали ее у грудей и, обнажив их, стал пощипывать соски, отчего я вся покрылась мурашками, а в самом низу живота, образовалась томящая тяжесть.
Все это муж проделывал, смотря мне в глаза. Ему явно была интересна моя реакция на его действия. Я бы и хотела закрыть глаза, но не могла. Была прикована к его пронзительному взгляду, исполненному желания. Он ничего не говорил и не пытался поцеловать, просто смотрел, но так, что я словно плавилась изнутри, под его огнем.
Сама не заметила, как сорочка с меня соскользнула на пол, и я осталась совершенно нагой перед мужем. А его пальцы тем временем, сместились ниже и просто гладили, ставшую вдруг невероятно чувствительной, кожу живота. Просто гладили, а меня аж трясло от волн блаженства, что разливались по всему моему телу, от этих нежных прикосновений. А когда пальцы его второй руки спустились, ниже и чуть раздвинув складочки стали ласкать сокровенное, я вздрогнула от неожиданности, невольно сжалась, но мне совсем не хотелось, чтобы муж останавливался. А он и не думал. Кружил нежно и неспешно. С удовольствием наблюдая как огонь страсти заполняет меня всю. Я невольно расставила ноги чуть шире, а совсем скоро, к своему стыду почувствовала, как капли моей влаги падают ему на руку.
Я закусила губы, чтобы не застонать и вцепилась руками в его плечи, чтобы удержаться на уже дрожащих ногах.
— О, да, Веда. Притворяться ты действительно не умеешь. Совсем, — прошептал дракон мне прямо в ухо и чуть прикусил его мочку.
Одновременно с этим, я почувствовала, как его пальцы спустились чуть ниже и вошли в меня. От неожиданности вскрикнула и невольно сжалась там.
Муж сдавленно застонал. Его возбуждение достигло пика. Он быстро повернул меня к себе спиной, расстегнул свои брюки и чуть прогнул меня вперед, вынуждая ухватиться руками за спинку кресла.
Вошел сразу, очень глубоко, не щадя. Каждое движение его было резким, отрывистым и до упора, словно удар хлыста. Каждым своим движением он наказывал меня, вымещал свою обиду, злость, раздражение.
Мне было больно, но я терпела, крепче впиваясь пальцами в кресло. Пусть лучше так накажет, чем реальной плетью. Это можно стерпеть.
Муж очень крепко держал меня руками за бедра и с каждым движением, резко дергал на себя, пронзая мою плоть изнутри резкой болью. Но к моему удивлению, через некоторое время, я увлажнилась, и боль стихла, сменившись обжигающим наслаждением. Мне определенно нравились те ощущения, что приносили глубокие проникновения мужа. И совсем скоро, я сама начала двигаться в такт с ним, подхватив его яростное нетерпение. Я наслаждалась вскриками мужа, и сама еле сдерживалась, чтобы не кричать, может и зря, конечно, но мне не хотелось показывать ему, что наказание, превратилось в наслаждение.
— Замри!
Прохрипел муж, я послушалась. Он прогнул меня еще сильнее, уцепился правой рукой за волосы, заставив вскрикнуть от боли и начал вбиваться в меня еще быстрее прежнего, пробуждая во мне ураган будоражащих ощущений и, вот теперь, я уже больше не могла сдерживаться и контролировать себя. С этим мужчиной, это, похоже, никогда и не получится. Мое тело, снова меня переиграло. Но на сей раз, это было во благо. Терпеть ту боль, что была в начале, до сих пор, было бы просто невыносимо.
— Ты моя жена! Моя женщина! Хочешь ты того или нет. И ты хочешь меня! Хочешь экстаза и блаженства, что я могу тебе дать и буду давать каждую ночь! Ведь хочешь! Не смей отрицать.
На моих глазах выступили слезы, сказать да, сейчас, было бы самым очевидным, самым разумным, самым правильным, но я еще не чувствовала, что готова к этому. Это слишком откровенно, и близко. А еще это значило бы окончательно проститься с Михалом, даже в своем сердце проститься. А мне было страшно это сделать, мне казалось, что без него, я окончательно осиротею в чуждых и холодных Северных землях.
Но ответить дракону хоть что-то было нужно.
— Я твоя. Твоя! — признала очевидное, в нетерпение.
— Хочешь меня? — прорычал дракон, еще крепче вцепившись в мои волосы. — Отвечай жена! Отвечай и не смей лгать, ни себе, ни мне.
— Да! — выдохнула, проглотив тяжелый ком.
— Что, да? — не унимался муж.
— Хочу тебя! — выдохнула, дрожа всем телом, я уже была близка к пику, но на время разговора, муж прекратил движение, отчего в низу у меня все свело болезненным спазмом.
— Громче женщина! Громче! — потребовал дракон, шлепнув меня по ягодице.
— Я хочу тебя, дракон! Хочу! — сказала громко, так, словно сама себе приговор вынесла.
— У меня есть имя, жена!
Я сцепила зубы, злясь на мужа. Разве честно вытаскивать нужные признания словно клещами? Если сам мне в любви почти признался, думает и я ему теперь признаваться обязана?
Я просто физически не могла разжать свои челюсти, чтобы произнести требуемое. Я до слез не хотела расставаться с очень тонкой ниточкой своей внутренней свободы.
— Ладно. Как знаешь, — муж резко отпустил меня и отошел. Оставшись без его поддержки, я едва не рухнула на пол, на ослабевших ногах, — одевайся и досыпай. В другой раз поговорим.
Я ошарашенно уставилась на мужа, а как же завершить соитие? Он ведь тоже был уже близок к пику.
Обавницы учили нас никогда не оставлять мужа без завершения любжи. Если максимального расслабления и наслаждения не дает одна жена, значит, рано или поздно, муж возьмет себе вторую, более умелую, искусную, терпеливую, согласную обучаться всему, что пожелает муж.
