В длинных пальцах серая тряпка. Как в замедленной съемке Том видел, как горбунья приседает к ведру — слишком грациозно для старухи. Плеск воды, снова блестящие серебряные капли летят в стороны.
— Снимай тряпье! — проскрипел старческий голос. — Тебя нужно вымыть, иначе сдохнешь здесь, как собака.
Морщась от боли, принялся стягивать с себя лохмотья, оставшиеся от рубашки и штанов. В темнице холодно и влажно, Том мгновенно покрылся гусиной кожей и поежился.
— Замерзнешь ты здесь, тщедушный, — проскрипела горбунья и, бросив тряпку, вышла из камеры. Педантично закрыв за собой дверь, в чем не было нужды, к этому железу Том не мог прикоснуться.
Вернулась она через пару минут, таща за собой нечто отдаленно напоминающее матрас. Очень старый и побитый жизнью, грязью и в паре мест погрызенный крысами. Но лучше, чем лежать на холодном полу.
— Садись ровно. Буду лечить, — скомандовала горбунья.
Тому вновь пришлось повиноваться. Сил оставалось все меньше, помощи ждать не откуда. В такой ситуации только одна первоочередная задача — выжить. Тогда мысли станут четче, силы начнут возвращаться и, возможно, получится сбежать.
* * *
Пытка холодной водой и тряпкой продолжалась несколько часов. Горбунья скрупулезно обрабатывала каждую рану, словно наслаждалась его мучениями. Больно безумно. Холодно — не меньше. Том искусал губы в кровь, но ничего, кроме шипения, стены темницы не услышали.
Но даже боль не могла затмить странное чувство. Слишком нежные прикосновения, слишком аккуратные и, можно сказать, деликатные. Подобное совсем не свойственно черновым рабочим, особенно тюремным служащим. И эти странные покалывания, чувство стянутой кожи. Как будто раны затягивались сразу и довольно быстро.
Догадка подтвердилась, когда горбунья оказалась напротив, и принялась промывать раны на груди. Ожоги мгновенно бледнели, кожа стягивалась.
— Что это? — Том нахмурился. С тонкой руки женщины отвалилась криво препленная короста, под ней оказалась бледная, совершенно чистая кожа. — Кто ты такая?
Сцена 106
— Позвони ей, — требовательный голос Максимилиана в голове. Ирэн устало потерла виски. Общение забирало слишком много сил у них обоих. Она не была говорящей, но слышала свое властное самоуверенное создание, которое упорно стремилось общаться даже ценой неимоверных энергетических затрат.
Сам Виллар объяснял это красиво. “Ты для меня больше, чем автор. Я люблю тебя” — разумеется, первое время Ирэн думала, что сходит с ума. Грешила на переутомление и даже ходила к психиатру, но после выхода последней книги, количество читателей резко увеличилось и Максимиллиан предстал перед ней во всей красе.
Высокий, сильный, сочетающий в себе манеры аристократа и темперамент воина. Темные глаза, заглянув в которые, теряешь волю, как героиня твоего же романа. Шепчешь слова, которые не говорила никому раньше. Отдаешься удивительным прикосновениям, не похожим ни на что, испытанное раньше.
Максимилиан был её идеалом. Как делали многие до неё и будут много веков делать после — она написала того, о ком мечтала, и стала его жертвой. Вот и сейчас от бархатистого голоса мурашки пошли по телу.
— Позвони. Скажи, что Том у меня. Если не нарисует, я превращу его жизнь в ад. Убить его без книги невозможно, но есть вещи хуже смерти. Он испытает на себе всё.
— Не слишком ли велика цена за наше счастье? — тихий ответ Ирэн.
— Оно того стоит, любимая. Ты этого стоишь. Сколько времени ты хоронила себя, помогая этой девочке? Чего лишилась из-за нее? Всё, что ей нужно сделать ради тебя — нарисовать один портрет. Я сделаю тебя счастливой…
— И найдешь амулет? — холодная улыбка на тонких губах. Девушка зажмурилась, наслаждаясь его голосом.
— Да. С телесностью и амулетом, я смогу дать Созданиям новую жизнь, независимость и целый мир. Ирвин почти собрал армию прототипов, — триумф в каждом слове. — Говорящие слабы, как никогда. Они не смогут нам противостоять без амулета и… без Хранителя.
Сцена 107
Телефон выпал из моих ослабевших пальцев. Прекрасный вечер, наполненный романтикой, закончился. Пришла ночь. Темная. Пугающая. Говорящая со мной холодным голосом Ирэн.
В голове лишь крик: “Том! Том!”
Но никто на него не отозвался. Бывшая подруга не врала. Том у них, он меня не слышит и, если не передам завтра вечером рисунок Виллара, моему Созданию предстоит пережить все муки Ада. Грудную клетку сжало болью. Комната превратилась в размытое пятно из-за щиплющих глаза слез.
— Игорь… — тихо позвала и только потом вспомнила, что он не Создание. Услышать просьбу просто не в состоянии.
С другой стороны, может, оно и к лучшему. Игорь точно не позволит мне встретиться с Ирэн, а на Тома ему глубоко плевать. Думаю, он будет даже рад, если Том навсегда исчезнет из моей жизни. Тогда ему не придется соперничать с улучшенной версией себя…
Глава 28
Сцена 108
Утром я тихо собралась, покормила Тодда и выскользнула из комнаты. Опрометчивое решение сбежать до завтрака из неприступной крепости Романова, но другого я не видела. В офисе с меня точно глаз не спустят, да и камеры наблюдения там повсюду.
На цыпочках прокралась мимо двери в хозяйскую спальню, дальше по короткому узкому коридору в гостиную, где меня застало насмешливое:
— И куда мы собрались? — Игорь сидел за барной стойкой и с самым блаженным видом пил чай. Странно, мне казалось, что суперактивные бизнесмены с утра заправляются крепким кофе, но у Игоря были явно другие вкусы.
— Погулять, — ляпнула первое, что пришло в голову.
— С вещами и пропуском? — пластиковый предатель с логотипом компании болтался у меня на шее. Эля, ты просто мастер маскировки и побегов. Браво!
— Ну, чтобы потом в комнату не бегать, — под тяжелым серым взглядом стало неуютно. Понятно, что Игорь не верит ни одному моему слову, да я бы и сама не поверила, будь на его месте.
— Я думаю, дело обстоит иначе. Вчера тебе позвонила Ирэн и потребовала портрет своего ненаглядного Виллара в обмен на то, что Тома, который гипотетически находится в заточении. Его ожидают страшные пытки, если одна наивная девочка не выполнит все требования. Где я ошибся? — усмехнулся и выгнул бровь. — А эта наивная девочка побежала туда, как последняя дуреха и не удосужилась посоветоваться со мной.
— Ты, — я потеряла дар речи на мгновение, а потом возмущенно выдала, — Прослушиваешь мой телефон?
Раньше на большее, чем “извини” меня бы не хватило. Сейчас же нападала сама, вопреки логике, как сорвавшийся с цепи подросток.
— Как ты вообще мог установить в мой телефон жучок?! — достала мобильник и с негромким стуком швырнула на стойку. — Это нарушение личного пространства или как это называется правильно по закону?
— Это называется спасение твоей жизни. Твой телефон прослушиваю не я, а ребята из службы безопасности. Как оказалось, не зря, — Игорь был пугающе спокоен и равнодушен, даже чай пить не прекратил, только небрежно повел плечом, поправляя темно-синюю рубашку.
— Я не буду им пользоваться, — уперла руки в бока. — И не смей меня удерживать! Нужно спасти Тома!
— Хорошо, купим тебе другой телефон. Установим прослушку в него, — пожал плечами мужчина, поставил пустую чашку на блюдце. — Ни к какой Ирэн я тебя не отпущу.
— Буду я тебя спрашивать, — фыркнула и рванулась к двери. Открыла её без проблем и уперлась в широкую грудь ухмыляющегося охранника. Огромный амбал в черной футболке, при оружии — класс.
Развернулась и прошествовала обратно к Игорю. Тот продолжал смотреть на мои метания с ледяным спокойствием.
— Выпусти меня! — замерла напротив, уперев руки в бока.
— Нет, — без лишних эмоций.
— Ты не имеешь права! — снова взвиваюсь. Класс, Элли, ты снова в заточении. Видимо, такова твоя судьба — постоянно быть под замком: бабушкин дом, лечебницы, круглая комната в доме Ирэн. Теперь список дополнил неприступный замок Игоря Романова.
