Первые минуты обеда беседа не особо ладилась. Мы снова молчали, и тишину в столовой нарушал лишь стук приборов. Я, чтобы не просто пялиться в тарелку, украдкой разглядывала обстановку: не так помпезно как у Гарда, но в этой простоте чувствовался стиль и хороший вкус. И цветовая гамма приятна глазу: персиковый, оливковый и бледно-желтый.
Вместе со слугой, который принес нам книги, в дверь просочился Грозный и сразу кинулся к Фаррету.
— Опять еду будешь выпрашивать? — тот деланно нахмурился, но глаза его улыбались.
Грозный стукнул хвостом по полу и умоляюще уставился на хозяина.
— Невыносимый пес, — вздохнул Фаррет и вручил ему куриную ножку, которая сразу с хрустом исчезла в большой пасти.
Но через секунду взгляд Грозного стал таким же просящим.
— А можно я тоже дам ему что-нибудь? — робко поинтересовалась я.
Фаррет пожал плечами:
— Если он возьмет...
Я сняла с вилки кусочек мяса и, положив на ладонь, протянула собаке:
— Грозный... Будешь?
Тот, гипнотизируя угощение взглядом, переступил с лапы на лапу, облизнулся и сделал нерешительный шаг ко мне. Затем еще, и еще. Остановился совсем рядом, повел мокрым носом, принюхиваясь, и все-таки посмотрел на хозяина, будто спрашивая: «Можно я съем эту вкусняшку?»
Фаррет едва заметно кивнул — и лакомство тут же слизнули с моей ладони.
— Еще? — я потянулась за новым кусочком, а Грозный безотрывно следил за моей рукой.
— Ешь сама, — ворчливо проговорил Фаррет. — С него хватит. Он не голодный, его подкармливает вся кухня. Еще несварение получит с таким обжорством.
— Тогда только один кусочек, последний, — я усмехнулась и угостила Грозного еще. Потом осмелилась потрепать его по холке, а он даже не сопротивлялся. Неужели получилось? — Хороший пес... Умный...
— Но за кусок курицы душу продаст, — вставил Фаррет тоже с легкой усмешкой.
— Теперь я буду знать, чем завоевать его сердце, — я тихо засмеялась и почесала Грозного за ухом.
Когда мы перешли к десерту — фруктовому сорбету — я сама предложила наконец заглянуть в книги.
— Вот такую отобрал у меня Гард, — я показала на «Сказки и легенды». — Я в ней едва два абзаца прочитала. Вот, это самое место, — я нашла страницу. — «И создали боги мужчину и женщину, отличную от иных, живших на земле. Вложили в них искру своей силы, дабы они могли творить добро и справедливость от их, богов, имени. Их магия была особенной, им подчинялись все стихии, но пользоваться ею они могли лишь изредка и только бескорыстно, а еще во благо. И Свет, который они несли в себе, боялось все Зло». Кажется, это именно о Первородных.
— Да, именно, — глаза Фаррета тоже забегали по строчкам. — Я помню, читал эту книгу в детстве. У нас с братом была старая нянька, она очень любила рассказывать о Первородных, только мы не воспринимали ее истории всерьез. Это была всего лишь одна из версий происхождения людей, обладающих магией. То есть мы, те, кто способен владеть стихийной магией, пошли именно от Первородных. Только если верить этим сказаниям, они могли управлять всеми стихиями одновременно...
— В то время как вы, только одной, да? — уточнила я.
Фаррет кивнул:
— Маги высшей ступени способны подчинить еще и близкую стихию... Но все равно владеют ею намного хуже, чем основной... Смотри, тут написано о Тенях...
Я вздрогнула, и Фаррет заметил это:
— Что случилось?
— Я вспомнила, как меня чуть не утащили эти... Тени, — от нахлынувших воспоминаний в горле пересохло, и я сделала несколько глотков уже остывшего чая из чашки.
— Да, ты ведь рассказывала… — Фаррет замер, будто обдумывая какую-то мысль, но вслух ее не озвучил. Вместо этого спросил: — Где метка, которую мы тебе ставили?.. Точнее, Теолле.
— Гард стер ее какой-то жидкостью.
— Я так и думал...
— Так что там написано о Тенях? - напомнила я.
— В этой легенде говорится, — Фаррет подвинул книгу к себе ближе, — что раньше Первородные охраняли земли от демонов Пустоши, но когда они ушли, Теневая Пустошью стала разрастаться... И это действительно так. С каждым годом Пустошь отвоевывает себе все больше пространства, и это беспокоит людей и магов...
— Да, я видела карту, — сказала я. — Пустошь отделяет земли, не дает им граничить между собой... Значит, так было не всегда?
— Не всегда, — Фаррет покачал головой. — На старинных картах Пустошь находилась лишь на востоке... Да что рассказывать, идем покажу...
Он встал и поманил меня за собой. Мы поднялись в его кабинет, и Фаррет достал из шкафа несколько свитков:
— Вот. Эта карта трехвековой давности... Эта — семивековой... А вот эта, восстановленная и перерисованная уже в более позднее время, она создана около тысячи лет назад... Здесь и вовсе Пустошь — едва заметная область.
— Она разрасталась, точно корни пускала или щупальцы, — заметила я, рассматривая и сравнивая карты.
— Верно. У меня те же ассоциации. А вот это уже современная, — Фаррет подошел к большой карте на стене.
— Кошмар... Да эта Пустошь занимает, наверное, треть всего пространства! А что будет дальше? Ведь это настоящая катастрофа. А правительство оставшихся земель что-то предпринимает по этому поводу? Пробуют это остановить? — наверное, я произнесла все слишком эмоционально, поскольку Фаррет не ответил, лишь перевел на меня заинтересованный взгляд. На его губах мелькнула легкая, даже удивленная усмешка, которую, правда, он быстро спрятал и стал вновь серьезным. А потом вдруг спросил:
— Как тебя зовут?
— В смысле? — я несколько опешила.
— Как твое имя? Настоящее.
Глава 28
Роун Фаррет
— Как тебя зовут? — он все же задал это вопрос.
— То есть? — она, кажется, испугалась.
— Как твое имя, настоящее? — повторил Фаррет настойчивей.
— Разве это уже важно? — она опустила глаза и печально улыбнулась. — Меня ведь все равно нет.
— Мне важно, — ответил Роун. — Возможно, мне так будет проще... Привыкнуть, что ты не… Теолла.
— Что ж... — усмехнулась она. — В моем мире меня звали Наташа.
— Наташа? — Фаррет попробовал произнести за ней. — Похоже на имя нагов...
Она на миг задумалась, а потом засмеялась:
— Возможно. У них действительно имена «шипят», во всяком случае, у тех, кого мне довелось узнать. Но меня можно называть и Наталья, и Натали, и даже просто Ната. Хотя я не очень люблю последнее обращение. Так что выбирайте на ваш вкус... Или как проще.
— Хорошо, — Фаррет тоже улыбнулся, а она снова смутилась и быстро перевела тему.
— Это ведь порталы? — ее палец стал двигаться по карте.
— Да, они разные по силе. Чем сильнее портал, тем длиннее расстояние можно преодолеть с помощью него, — попытался объяснить Роун.
Но Наташа (он все же остановился на этом варианте имени, поскольку оно было менее всего созвучно с «Теоллой». Да и не совсем обычное) перебила его:
— Да, я читала об этом в книге из библиотеки Гардов, перед тем как пыталась бежать от него.
— Ты хотела сбежать от него? — она все больше удивляла его.
— Неудачно. Но это долгая история, давайте расскажу ее в другой раз? — Наташа продолжала с интересом рассматривать карту. — Порталы... Как вспомню, через сколько из них мне пришлось пройти...
— Кстати, а Гард никогда не объяснял, почему вы на пути в Ваи делали такой огромный крюк, хотя можно было доехать менее чем за день? — спросил Фаррет.
— Мне он вообще не особо стремился что-то объяснять, — вздохнула Наташа. — А насчет дальней дороги твердил одно: кругом враги, мы путаем следы, бежим от Фаррета. — Вон я уже рассказывала, что одну ночь даже под открытым небом ночевали.
— И это странно, очень странно... — Фаррет задумался.
— Да, еще и документы были поддельные... — добавила Наташа.
— Что ж у него на уме?..
— Сьер Фаррет, к вам генерал, — заглянул в кабинет слуга.
— Пусть заходит, — кивнул Роун.
