Я покачала головой:
— Никаких драк, Миклуха. Это третье мое условие.
— Ладно, — легко согласился он, шмыгнув носом. — Че там дальше в вашей режиме? После завтрака?
И я поняла, что врет. Драки будут. Но драться эти дети теперь будут втихаря, чтобы мы ничего не увидели. Но с другой стороны, я понимала, что на чем держится авторитет мальчишки. И это не только физическая сила, как может показаться на первый взгляд. Иначе вся его шобла давно разбежалась бы. Нет, он умеет слушать и слышать своих людей, и они платят ему тем же. А драки… ну, мальчишки всегда дерутся. Даже мои благополучные братья постоянно цеплялись друг к другу.
Глава 23
С этого дня дела в приюте пошли на лад. Не знаю и знать не хочу, каким образом Миклуха уговорил всех остальных делать так, как надо, но утром следующего дня, после завтрака дети всей гурьбой отправились в класс вслед за своим предводителем. Они недовольно ворчали, возмущались, но все таки шли.
Гелла Делина очень быстро сообразила, что учить детей слишком рано. Надо сначала заинтересовать их. И она начала читать им сказки. На следующий день дети сами сели за парты, с нетерпением ожидая продолжения истории.
Не прошло и несколько дней, как приют зажил по режиму. Подъем, завтрак, занятия в школе, обед, тихий час, прогулки и игры, отбой…
Миклуха уверенно командовал детьми, став настоящим помощником Лимы. И все было бы хорошо, если бы не их постоянные, тайные стычки с Жиркой, о которых мы узнавали только по появляющимся у мальчишек синякам. Причина была понятна — ненависть друг у другу у мальчишек началась еще на улицах, но вот поводы… Мы пытались разговаривать с ними. Но у Миклухи на все был один ответ: «Я ему сказал, а он меня не послушал». Но что именно сказал, Миклуха не пояснял, сразу уводя разговор в сторону. И Жирка молчал тоже.
Потихоньку дети приучались и к труду. Мы устроили небольшой сарайчик, в котором появились любимицы всех детей — безрогие козы Бешка и Мешка. Дети тайком таскали им хлебные корки. А мы с Лимой, хотя и ругали их, радовались. Помнили, как первое время голодные ребятишки прятали хлеб по карманам и устраивали заначки в темных уголках приюта. А сейчас они перестали это делать, все несли в сарайчик козам.
Изначально мы полагали, что чистка навоза за козами станет наказанием. Но не сработало. Как ни странно, ребятишки не видели в этом ничего страшного. Дежурство в козлятнике установилось как будто бы само собой и даже раньше, чем в их собственных спальнях. Весной мы планировали выделить небольшой участок под огород и построить птичник.
Несколько девочек стали тайком бегать в швейную мастерскую к Варге. Когда она подошла ко мне с просьбой не наказывать девчушек, я только рассмеялась. И велела начинать регулярные занятия. Пусть дети учатся шить. Я ведь так и хотела…
Я подала документы на удочерение Сольки. Вернуться они должны были как раз накануне сорокового дня с момента моего попадания. Время уходило стремительно, но чем ближе был час Х, тем меньше я о нем думала. Уже понятно, что у меня ничего не вышло. Я смирилась и приняла сове поражение. Да, что и говорить, слишком высоки были требования фиалки-Феклалии. И выполнить их не получилось бы, даже если бы я была гениальным Торбегом Филдом.
Об интригах рода Меригнаов я тоже старалась не думать, полностью погрузившись в заботу о детях. После того, как я ошиблась, промахнувшись с разгадками, стало понятно, мне все эти тайные заговоры не по зубам. Ну, не привыкла я видеть двойное и тройное дно в поступках людей. Ясно же, что гелла Изера пусть и не вводила меня в заблуждение словами, нарочно недоговаривала, заставляя меня идти по ложному пути.
Сама гелла Изера выздоравливала очень медленно. Прошло уже почти две недели с того дня, как у нее случился апоплексический удар, а доктор Джемсон по-прежнему проводил большую часть времени в ее комнате, ухаживая за мамой.
Казалось бы, это должно было нас сблизить, но мы, наоборот, отдалились друг от друга. Я не могла простить ему невольный обман… Как я могла догадаться, что Джемсон — это фамилия, а зовут его Игрен? Ведь мог бы представиться, сказать, что гелла Изера его мать. Но он молчал.
— Лесса Феклалия! — среди ночи меня разбудил шепот Сольки, — лесса Феклалия! Проснитесь!
— Солька?! — я открыла глаза. Сон улетел в то же самое мгновение, когда я поняла — случилось что-то нехорошее.
— Лесса Феклалия, — Солька сидела на моей постели в одной рубашонке и плакала, — Миклуха сбежал в город. Он сказал, что он не смог найти у вас то, что ему велел Филин. И просил разбудить вас. Сказал, что дело плохо… Ему надо помочь, лесса Феклалия…
Твою же мать! Я выругалась. Вскочила с постели и начала лихорадочно собираться, проклиная отсутствие электричества. Я до сих пор не научила пользоваться газовыми светильниками, предпочитая, чтобы их зажигала горничная.
— Солька, быстро беги вниз и разбуди кучера. Слышишь? Пусть немедленно запрягает лошадь. Поняла?
— Поняла, — Солько всхлипнула, вытерла слезы и умчалась, топая босыми ногами в темных коридорах дома.
Я зарычала. Еще никогда в жизни я никого так не ненавидела, как проклятого гелла Борка прямо сейчас. Из-за него Солька, которая только-только выздоровела после прошлой простуды, опять бегает раздетая по улице. Из-за него Миклуха перепугался до смерти. Я прекрасно отдавала себе отчет в том, что если бы все было хорошо, мальчик никогда бы не попросил у меня помощи. Из-за него мне придется ехать ночью в чертовы трущобы и искать своего воспитанника.
— Чтоб ты сдох, гад! — ругалась я, натягивая на себя дурацкое, неудобное платье. Пожалуй, стоит еще немного изменить гардероб, приблизив его в привычному мне виду.
Торопливо сунула ноги в ботинки, завязала шнурки, не зашнуровывая до конца. Потом разберусь, по дороге. Сейчас главное добежать и не свалиться, наступив на шнурки.
Солька, умничка, отлично справилась со заданием. Когда я выбежала на крыльцо, Грен уже выводил лошадей, на ходу застегивая шерстяной пиджак и держа в руках теплую одежду.
— Лесса Феклалия, — за спиной раздался голос доктора Джемсона. — Я с вами. Мне Солька все рассказала. Я велел ей ждать вас в вашей спальне.
Я хотела отказаться. Но невольно подумала, что помощь доктора может пригодиться. От этого сердце сжалось от панического страха. Что хотел этот «нехороший человек» от моего ребенка? И что хочет сейчас. И я не была уверена, что возраст мальчишки остановит негодяя желавшего заполучить что-то в моем поместье.
— Хорошо, — кинула и полезла в коляску, — только возьмите на всякий случай свой саквояж…
— Уже, — кивнул доктор Джемсон, подавая мне руку, которую я проигнорировала из-за природного упрямства.
Я уже много раз ездила в город. Но в темноте все выглядело совершенно другим. Чужим и страшным. Облетевшие платаны сияли в свете луны, как будто бы скелеты в кабинете биологии. Белые, без кусочка коры стволы, ветки-руки, машущие в темноте… Жуткое зрелище. Я даже не заметила, как подвинулась вплотную к доктору Джемсону и вцепилась в его руку.
Неожиданно, прямо над нашими голова заухал филин. Я сдавленно пискнула. Хотела завизжать, но в последний момент сдержалась. Не показывать же сыну геллы Изеры, что мне до смерти страшно ночью в лесу. Открытая повозка — это не автомобиль в моем мире. Если кто-то нападет, то ничего сделать не успеешь.
— Лесса Феклалия, — доктор Джемсон рывком выдернул рукав из моих цепких пальцев и, заведя руку за спину, обнял меня и прижал к себе, — не бойтесь. Я с вами.
Я хотела отодвинуться. Все же обида на него не прошла. Но так и правда было не страшно. И я замерла в его объятиях.
— Скажите, почему вы стали избегать меня? — Не стал он надолго затягивать паузу. — Я вас чем-то обидел?
— Нет, — резко ответила я. Но отстраняться не стала. Ночной лес пугал меня больше, чем объятия доктора Джемсона. И недовольно добавила, — и вовсе я вас не избегаю. Просто вы постоянно заняты, ухаживая за геллой Изерой, — свалила я всю вину на экономку.
