Лёгкая Смерть раскуривала свою трубку, осматривая Велибора совсем не по-дружески.
— Меня не приглашают, к сожалению. Так, иногда, когда совсем невмоготу. Но ты, ведун, совсем другой случай. Хочу посмотреть, помнишь ли, что потерял. А ты хочешь?
— Да! Мне, как будто половину души отрезало, ничего не вспомню! Вылечил лешего, кикиморку, выпили, закусили, утром очнулся без понятия, зачем мне в Арагор? Тебя помню, ты мне выбраться от Мирры помогла, помню свою тушу безглазую, непотребства, творившиеся в моём доме, — Велибор вываливал всю тяжесть своих размышлений на нежданную собеседницу, отчаянно пытаясь что-то вспомнить. — Так зачем мне надо в Арагор, Аглая?
— Ишь ты, имя, придуманное Любавкой, помнишь, а её совсем забыл?
"…Любавкой", резануло по сердцу, ведун даже схватился за него. Кто она? Что она сделала с его разумом? Почему не оставила даже лёгкого следа своего присутствия в его пустой душе?
— Кто она? — сипло озвучил немой вопрос Велибор
— Когда-то была твоей суженой, теперь вот-вот станет жертвой Тёмного бога, а если Мирра пожадничает, то её жертвой. Напортачил, ты, "кормчий миров", сильно напортачил. Хочешь посмотреть, как и с кем? — и не дожидаясь его согласия, Смерть коснулась большим, ставшим вдруг костяным пальцем его лба. Перед глазами ожила картина, произошедшая во владениях лешего. Рыжая девка, вылезшая из червоточины, с пламенным взглядом и совершенно обнажённая соблазняла его самым наглым образом. Только он смотрел не на девку, а на свои пустые глаза…
— Как такое возможно?! Я же ушёл от неё, ты сама дала мне возможность вернуться в тело. Я точно помню, что не становился больше безглазым!
— Мирра пила тебя, — Смерть вновь принялась раскуривать трубочку. — А значит, лёгкие тропинки к тебе у неё ещё остались. Но, похоже, с этой сЕкси волнушкой, она исчерпала все возможности влиять на тебя. Теперь, опять же, ВОЗМОЖНО, она больше не сможет до тебя дотянуться. Закон равновесия: взял — отдай, дал — возьми.
— Почему я не помню Любаву? — имя-то какое ласковое, гладит пустоту души, словно лучик солнышка.
— Потому что ты потерял её метку. У вас была ментальная связь, очень сильная, благословлённая всеми богами, после неё эти метки и у тебя, и у неё появились. Сейчас, ниточки порваны, вы как две половинки теста, стали одним целым, а потом снова разделились на две части. И только обоим решать, становиться ли наконец цельным караваем, как было задумано богами.
Смерть вдруг потеряла свою невозмутимость, бесцветный голос стал угрожающе шипящим, а всегда спокойные глаза сверкнули неподдельным пламенем преисподней:
— Ты — создание Власа, суки и сраного Ловеласа! Мироздание при второй жеребьёвке распорядилось, чтобы именного его камень был поднят женой Сварга Ладой, богиней светлейшей, но точно не особо вдумчивой. Влас из всех наших богов самый что ни на есть потрахушник, хоть и светлый! Бесит, что мироздание его постоянно щадит, мол, не удалось ещё придумать для него вторую половинку, чтобы проказы его навечно замуровать! Так этот шельмец и в своё создание немного вселенской похоти влил, так, для затравочки! Поди, помнишь, как с младых ногтей на девок тянуло? Даже когда с Любавкой познакомился и в её "схрон" рыло своё попробовал сунуть?
Смущённый взгляд Велибора был предельно ясно растолкован Лёгкой Смертью. Влас был в сонме одним из приближённых к Сваргу богов, всегда изображалсякрасивым, мужественным и весёлым, и обязательно в обнимку с какой-нибудь красоткой. Он был богом веселья, выпивки, молодецких забав, богатырских пиров, путешественников (его называли "Кормчим всех открытых миров"). Часто, по мифам и легендам, врывался в чужие миры и своей лаской и силой убеждения завоёвывал их для Сварга и его войска без пролития хоть единой капли божественной крови. Вот как такому найти кого-то постоянного? Опять же по мифам и легендам он был совершенно неуправляем и разрушителен и никому своих обещаний быть верным не раздавал, что, впрочем, не останавливало дев всех божественных уровней мечтать о крепкой привязке к богу.
— Я веселья сторонился всегда, да и выпивать не особо люблю, — о том, что девки сами к нему в штаны лезли за лаской и надеждой, а он совершенно точно только из-за, жалостливости не мог отказать, Велибор стыдливо умолчал.
Костяной палец Аглаи неожиданно сильнее нажал в середину лба. Лик Смерти приблизился к лицу ведуна в намерении не то плюнуть, не то укусить за нос. Крайняя степень раздражения разлилась на всегда невозмутимом челе Лёгкой Смерти.
— А "правильность" такую, раздражающую и привлекательную для дур вроде Любавки, в тебя вложила ещё одна дура… Наречённая Власа, бывшая, когда-то, богиней, Леля.
Прошипев последние слова, Аглая обречённо опустила руку, ссутулила плечи и опустошённо начала раскуривать свою трубочку, взгляд снова стал безучастным и равнодушным.
— Сейчас прекращай гонять мысли, быстро выдвигайся в путь, осталось всего какую-то седмицу добираться до Арагора. Я в схрон к Любаве отправляюсь, и теперь запоминай! Найдёшь её спутников, заставишь Шишка поверить себе, мне плевать как, это твоя проблема. Не смей врать ни ему, ни двум другим извращенцам из её окружения! Потерял метку, так потерял, честно расскажи. Увиденное тебе напомнить? — Велибор виновато помотал головой. — Брату своему — верь, он теперь с вами. Успей ко времени, чтобы она не отдала весь свой свет.
Смерть немного помолчала, словно обдумывая дальнейшие слова.
— Будешь делиться с ней своим светом — не увлекайся. Она, хочешь не хочешь, твоя единственная половинка, да и ты, к моему сожалению, единственная половинка для неё. Именно поэтому используй спутников Любавы, не старайся отдать только свой свет…Погибнешь и обречёшь её на вечное одиночество, — последние слова смерть произнесла, не сдерживая эмоций, шипящим гневливым голосом.
— Аглая, я же безглазым был, когда, ну… драл…эту…Сама же сказала, что если бы Мирра меня не пила…
— А ты забыл, как быстро она тебя пить начала? Как ты "не смог сопротивляться " при вашей первой встрече?! — раздражённо перебила его Смерть.
— Ну, я тогда же не знал толком-то…что могу…
— Заткни свою дырку для пирожков! Сразу видно, кой бог лепил камень твоей души! Сплошные причины и никакого раскаяния! — рассвирепела Смерть и резким, несвойственным ей движением откинула косу с плеча на спину. Тусклые волосы Смерти, вдруг блеснули белым пламенем, осветив на мгновение прекраснейшее девичье лицо. Затем безучастный и серый лик Смерти вновь вернулось к своему обычному облику.
— Всё, обниматься не будем, очень ты меня раздражаешь. Боюсь обрезать твоё хозяйство, оставлю, только ради Любавки!
И хозяйка трубки начала медленно спускаться на нижний этаж терема, не растаяв в воздухе, как в прошлый раз.
— Увидимся…прекрасная Леля, — тихо произнёс Велибор.
— Не вздумай! — Смерть полоснула его очередным равнодушным взглядом. — Пожалеешь, Власово создание.
Глава 25
И снова родной схрон, давно ли в нём укрывалась? Вот любимый очаг, вот вечные пирожки бабушки Лукерьи, вот любимая кроватка. Любава устало уронила голову на пуховую подушку. Столько всего навалилось! Город такой неприятный, а это путешествие в тёмный мир?! Она что-то там потеряла, душа была опустошена, будто из неё зачерпнули половину. Перед глазами мелькнул лик Тёмного, вызывая лёгкую улыбку. Он её спас! С самого детства она спасала всех, кто попадался, её же ни кто и никогда даже не пробовал спасти. Даже от крепкой отцовской длани, часто ударявшей по румяной заднице!
Ну и что прикажете теперь ей делать? Тёмный не вызывал никаких чувств, его абсолютная страсть даже коробила, словно он покушается на что-то запретное.
Вспоминался отчаянный поцелуй, тогда у выхода из тёмного царства, от него клочьями отлетала плоть, трещины пошли по всему видимому телу, а ему было всё равно, он как держал её в объятьях, так, похоже, и желал рассыпаться прямо в её руках. Она его тогда грубо оттолкнула и отдала часть силы, что бы жил. Но ничего кроме сожаления и жалости в тот миг она не испытала. Словно очередной раз выполнила свою работу, угодила светлому богу Сваргу.
