(когда успел переодеться?). Укутанный синим сверкающим покрывалом волос, которые вопреки законам физики, не рассеивались в воде, а просто струились вдоль его тела. Огромные глаза сверкали как драгоценные камни.
Он протянул мне руку. Я проигнорировала ее и подошла к девочкам. С упорством длинноухого животного, стараясь не смотреть вокруг, притулилась рядом.
— Все нормально? — пожала мне руку Дара.
— У вас еще будет возможность все рассмотреть. А сейча, надо торопиться, — сказал, нисколечко не оскорбленный моим поступком, хранитель и махнул рукой в сторону.
Тут мы заметили необычный экипаж. Похожая на наши сани повозка, удлиненной формы, с острым носом. Широкие полозья слегка искрились, при соприкосновении с дном. Она вяло колыхалась в толще воды. Запряжены в нее были две, так называемые, лошадки. Обычных лошадей, конечно же, они даже отдаленно не напоминали. Скорее, были похожи на живые торпеды. Только вместо оперения плавники, а вместо винтов или сопла — хвост, похожий на букет из ламинарий. Они сливались с водой, темно зеленого, почти болотного цвета. Только плавники и хвост бордового цвета. Подозреваю, что меняют окраску как хамелеоны.
Мы уселись в «сани», которые тут же накрыло прозрачным куполом, преобразуя наш транспорт в капсулу с полозьями. Наша карета рванула вперед. У меня захолонуло сердце. Но удобство и хорошая компания держали мой страх в узде.
Солнечные улыбки подруг согрели мне сердце. Я была так рада, что они здесь, со мной. Хоть это и эгоистично. Успокаивает то, что они тоже были не прочь пуститься в такое путешествие.
Закария тоже не унывал. Он чувствовал себя как рыба в воде. Смешное сравнение, учитывая, что мы под водой. Уль занял все его мысли. Вот кто друг друга понимают. Они продолжали общаться. Без слов. Я не обращала на это внимание, пока, в какой-то момент, Уль не посмотрел на своего брата.
— Можно. Только в пределах разумного, — выдал Шим. — Уль собирается организовать для друга прогулку. У них свои планы. Вы не против?
— Они что, общаются мысленно? — спросила я, уже зная ответ.
— Здесь все так могут. Наша повозка тоже управляется мысленно, — он рассмеялся, увидев выражение наших лиц.
— Ну, да. Вообще-то мы заметили, что здесь нет возницы, — сказала Ксюша. — Но я думала, они как почтовые голуби, знают куда плыть. Или как лошади, которые возвращаются домой, даже без хозяина. Если ранен там или убит.
— Ты и загнула, — хмыкнула Дара.
— А что? — возмутилась Ксю.
— С какой-то стороны, да. Ты права. Иногда так и происходит. Не против, что неофициально? — отвлек на себя внимание Шим.
— Валяй, хранитель, — разрешила Ксю. Дара взмахнула кистью — мол «мне все равно».
— Мысли можно передать на большое расстояние. Удобно, когда ты в воде. При желании, в разговоре может участвовать несколько человек, — продолжил Шим.
— Не стоит пока пробовать. И так впечатлений достаточно, — запротестовала Ксюша. Дара согласилась с ней кивком головы. — Надеюсь, что нам будет, где остановиться? В более привычных для людей условиях? — спросила она.
— Конечно. Не все время же мы находимся в воде. Я не стал вам все рассказывать, чтобы вы воочию увидели нашу столицу. Особенно, резиденцию отца. Потом, если кто захочет, останется, а кто нет, отправится со мной, — ехидно добавил он.
— Даже не пытайся нас разлучить. Предупреди остальных тоже. У нас нет желания бить морды каждому, кто вознамерится обзавестись новой игрушкой, — спокойно проговорила Дара. — У тебя все в порядке? — тут же спросила она меня.
— Спасибо. Необычно, интересно, немного жутковато, но терпимо, — улыбнулась я.
«Это Рен. Она предупредила о моих страхах», — с теплотой подумала я о подруге.
— Упрямо я стремлюсь ко дну,
Дыханье рвется, давит уши…
— Зачем иду на глубину –
Чем плохо было мне на суше? — продекламировала Дара. — Владимир Высоцкий, — улыбнулась она.
— Очень интересно. Может, еще что-нибудь почитаешь? Никогда не слышал подобного сложения слов, — восхищенно уставился Шим на подругу.
— Стихотворение называется, — просветила она парня. — Может и прочту. От настроения и вдохновения зависит, — мягко ушла она в отказ.
— Творение. Как правильно сказано. Буду ждать.
В капсуле было тепло и уютно. Главное ничего не видно. Я уже свыклась с шелковистой оболочкой и почти не замечала радужной ряби.
Плыли мы уже достаточно долго, и я заснула под мягкое покачивание капсулы. Страшно была рада, что не страдаю клаустрофобией.
Проснулась от восторженного вскрика девушек. От восхищения увиденной картины, сама охнула. Все почти знают игрушку — стеклянный шар, в котором идет снег. Так вот, представьте себе такую гигантскую игрушку, а внутри прекрасный дворец. Внешними стенами дворца являлась сама полусфера. От основного купола расходились в разные стороны переходы в другие полусферы, поменьше. Итак, весь город. Здания — полусферы, вместо улиц переходы. И везде ключом била жизнь. По переходам шагали водные жители. А вокруг полусфер то отлетали, то подлетали экипажи, вроде нашего. Не подводный мир, а космическое пространство какое-то.
Полусферы переливались всеми цветами радуги так же, как и наши оболочки. Поэтому, оценить по достоинству дворец не удалось. Наш экипаж остановился у закрытой панели в виде арки. Купол исчез, и пришлось выбираться из капсулы. "Торпеды" умчались в ангар неподалеку, где их встретило странное существо с головой в виде осьминога. Я быстро отвернулась.
— Это кельпи. Они находят общий язык с лемирами. Впрочем, они их выращивают и воспитывают.
Когда мы подошли ближе к стене, то увидели небольшую, овальную табличку со странными, беспорядочными разводами. Шим приложил ладонь и табличка засветилась. Разводы сложились в знаки. Панель скользнула в сторону, и мы вошли в небольшое помещение, а затем вновь опустилась и вода стала стремительно исчезать через мелкие отверстия в полу. Подул теплый воздух и через несколько минут мы стояли в сухой комнате. Напротив, была еще одна панель. После такой же процедуры опознавания, она впустила нас в еще одно помещение, где внутренняя стена была прозрачной. Эта комната оказалась лифтом. Только никакой техники.
— Отличное изобретение, правда, — с гордостью произнес Шим. — Работает на кристаллах, накопителях магической силы. — Дорогое удовольствие. Но мы и не в простом жилище, — иронично улыбнулся он.
Мимо пролетали этажи. Но кроме полупустынных фойе
