было уезжать в клинику, он с Наташей на руках спустился в столовую на завтрак, где и застали Вильема, который уже привык завтракать в одиночестве и никак не ожидал увидеть супругов ранним утром. Вильем шагнул им навстречу, выдвигая для Наташи стул. У девушки заблестели глаза, она хотела что-то сказать, но он её опередил:
- Как твоё здоровье, малыш? Я жутко переживал, извини, что так вышло…
- Нормальное у моей жены здоровье, как видишь, - перебил его Эмиль, бросив на брата недовольный взгляд.
Наташа грустно улыбнулась Вильему:
- Всё в порядке, не переживай, - чуть слышно произнесла она.
Пока Роза накрывала на стол, все трое молчали, иногда кидая друг на друга взгляды. Эмиль хмурился и настороженно поглядывал на брата; Наташа взглядом излучала тепло; Вильем же был растерян и, поглядывая на девушку, виновато опускал глаза.
Когда Роза закончила сервировать стол и удалилась на кухню, бормоча себе что-то под нос, в столовой повисла тишина. С минуту никто не решался заговорить или прикоснуться к еде и тогда Наташа не вытерпела:
- Помиритесь, - тихо, но твёрдо произнесла она.
Эмиль фыркнул и, закатив глаза, покачал головой, не соглашаясь с таким решением жены. Вильем в свою очередь вздёрнул подбородок и отвернулся от брата, всем своим видом показывая, что он не намерен идти первым навстречу.
Наташа какое-то время молча думала, постукивая чайной ложкой по столу, а затем, отбросив её, с готовностью произнесла:
- Если вы не помиритесь, уеду к детям и родителям в Штаты. Будете тогда решать свои проблемы без меня.
Эмиль от неожиданности, что жена приняла такое решение, на время потерял дар речи, а затем, придя в себя, возмутился:
- Постой, постой, детка. Как это в Америку уедешь? Зачем?
Вильем казался тоже очень растерянным, он не знал, что сказать в данной ситуации, переводя взгляд то на Наташу, то на брата.
- А что вы хотели, чтобы я постоянно наблюдала, как вы соперничаете друг с другом? Ладно, Вильем, он ни на что не претендует, кроме простого общения со мной. Но ты, Эмиль, при каждом удобном случае напоминаешь брату, кто в доме хозяин, пытаясь обвинить его во всех бедах. Я не могу смотреть на то, как когда-то два любящих брата, становятся врагами, - она тяжело вздохнула и закрыла ладонями лицо.
Братья задумались, бросая друг на друга изучающие взгляды и понимая, как Наташа сейчас права. За всё своё долгое существование они ни разу не ругались до этих пор, живя дружно своей семьёй, а тут…
Эмиль вздохнул и, отпив из чашки кофе, не глядя ни на кого, сказал:
- Приеду как обычно, к двум часам. Займитесь чем-нибудь тут без меня… только не очень опасным, - добавил он
Вильем тут же встрепенулся и поднял на брата глаза:
- Может, мы пойдём в тренажёрный зал? Я покажу Наташе комплекс упражнений на брусья, к примеру. Покажу холодное оружие.
- Ага, - кивнул Эмиль, - это подойдёт. Ладно, мне пора ехать, - посмотрел он на наручные часы.
- Руки друг другу пожмите, - не глядя на братьев потребовала Наташа.
Вильем протянул руку первым, и они, глядя в глаза друг другу, в которых уже не было вражды, пожали руки, на мгновение, задержав рукопожатие.
***
Казалось всё вошло в привычное русло. Братья помирились, как казалось Наташе, и она на время успокоилась, надеясь на здравый рассудок и понимание со стороны строптивых лелей. Эмиль каждое утро после совместного завтрака уезжал в клинику, Вильем же уезжал в своё агентство после ужина и возвращался уже ближе к ночи.
Эмиль с Вильемом общались мало, иногда перекидываясь парой, тройкой фраз на общую тему и всё, предпочитая лишний раз не задевать деликатную для них тему.
Тренировки с Вильемом через некоторое время возобновились, когда Наташа полностью поправилась. Она с удовольствием отрабатывала комплекс различных упражнений и оттачивая мастерство рукопашного боя. Вильем привёз из агентства различное оружие и теперь учил Наташу управляться с метательными ножами. Пока получалось у неё не очень хорошо, часто промахивалась, не попадая в цель. Но если уж попала, то радовалась от всей души, хлопая в ладоши и восторженно повизгивая, показывая пальцем на торчащий нож в манекене.
- Вильем, ты видел? Я попала! – ликовала она и от избытка чувств, обнимая его за шею.
Он аккуратно похлопывал её по спине и кивал головой, радуясь вместе с ней.
- Молодец, малыш! У тебя уже неплохо получается. Вот когда твои восемь бросков из десяти будут попадать в цель, перейдём на более сложное оружие. Я, конечно, мог бы сделать так, чтобы ножи находили цель сами, но это невыход для тебя. Ты должна уметь метать оружие в цель самостоятельно, без какой-либо магии.
- Я буду стараться, - чмокнула она его в щёку и побежала собирать разбросанные ножи.
Вильем шумно вздохнул, глядя девушке вслед и чему-то улыбаясь.
Вечером, когда Вильем уезжал, и Наташа оставалась с Эмилем, она рассказывала мужу о своих успехах в боевом искусстве, и тот, как и его брат одобрительно кивал, поощряя жену. Перед сном, часа два, они проводили в библиотеке, где Эмиль рассказывал Наташе о своём народе, традициях, обычаях и предках современных Небесных. Всё это Наташа запоминала буквально дословно, благо у неё появились уникальные способности, которыми обладал весь Небесный народ на Земле.
Такое положение дел устраивало девушку: Вильем был рядом с ней и выглядел превосходно, а значит, смерть ему не грозит. О любви друг к другу они не говорили, стараясь избегать этой темы и просто оставаться друзьями. Наташа была настолько уверенна в том, что у неё прекрасно получится отделить одну часть своей жизни, в которой был Вильем, от другой, где был Эмиль и их дети, что даже не утруждала себя мыслями, как ко всему этому относится сам Вильем и что он обо всём этом думает. Ведь ему тоже хотелось иметь семью, но Наташа старалась не думать и не спрашивать его об этом. Когда Вильем брал девушку за руку и касался обручального кольца на её пальце, то становился рассеянным и задумчивым, но вслух ничего не говорил, предпочитая держать свои мысли при себе. Ему надо было относиться к Наташе, как к Авроре и Фрейи, но это было совершенно невозможно, потому что любовь к Наташе, радикально отличалась от той, какую он испытывал к своим сёстрам. Наташа с Вильемом никогда не обсуждали своего будущего.
Эмиль, тоже успокоился и перестал
