Я лишь могу предположить, что это означает. Точного месторасположения не знаем даже мы.
— Мы? То есть ты не один Сидхе?
— Нет. Древние есть во всех королевствах. В любом загадочном месте, где пропадают или сходят с ума существа кто-то из нас может обитать. Но сколько нас таких древних и какой расой они предпочитают являться — никто не знает, даже я. Мы заперты в этих местах. Так… необходимо. Оттого не могу тебе помочь. Скажу лишь, что указанного в дневнике места на моем кургане нет.
— Ты меня запутал. То есть если говорят, что видели дракона Сидхе, то он является путникам драконом? А причем тогда тут выражение древние эльфы Сидхе?
— Алиса, ну что ты привязываешься. Вот был один сказочник у меня, я ему наплел разного, он записал и распространил. Кто виноват? Я его предупреждал: не пиши, не пиши. Это только для личного пользования. Никто не слушает! Мне скучно, фантазия опять же бойкая…
— Ладно, не важно. Предположи хотя бы про призрачный меч!
— Зачем он тебе нужен? — вздохнул он. — Найди другой выход! Еще ни от кого не слышал, чтобы его нашли. Я вообще не уверен существует ли меч на самом деле. Или я его выдумал давно.
— Эх… никакой пользы. А про приворотное зелье знаешь что-нибудь? Или артефакты с такими же свойствами? Где их достать, как использовать?
— Что, есть мужчина, который не пал к ногам моей дочери? — деланно удивился он. — Тогда, — он сделал несколько пассов рукой и в ней появился цветок, лепестки которого сияли как маленькое солнышко. Цветок будто был сделан из камня, но колыхался на ветру будто только что сорванный. — Это золотоцвет. Большая редкость. Цветет раз в сто лет в одном экземпляре. У тебя три попытки, так как всего у него три листа. Что делать: собрать кровь предполагаемого партнера (один раз, потом спросишь у лекарей «освежитель крови»), нарисовать сердечко у основания листа кровью. Затем проглотить только что отвалившийся лепесток. Осторожно с этим шагом. Лист хоть и маленький, но застрять поперек горла может. Далее — у тебя будет час, в который ты должна находиться рядом с объектом. Все поняла? — кивнула. — Твоей основной целью был, очевидно, цветок. Что ж, надеюсь ты не пожалеешь о своем выборе пути. Играть с чувствами другого существа — опасный путь. Можно и под лед провалиться, ведь на бурной реке он совсем тонкий… — Талхий исчез, качнув кудрями, а кресло растворилось в дереве.
На следующий день, Констанс проводил сеанс с Элионом. Нас выгнали из комнаты, Идема беспокоилась больше всех, ни на минуту не останавливаясь в хождении. Я переключилась на свою первую любовь, забыв о Констансе. Все думала, вот бы его память тоже восстановилась. Он так очарователен в своей заботе! Я ни за что его никому не отдам и не позволю обидеть! Через три часа томительного ожидания, вышел насквозь вспотевший Констанс и, мельком взглянув на меня, обратился к Тартису:
— На сегодня все. Придется потерпеть до завтра. Но хотя бы есть теперь сможет без последствий.
Заглянув с Идемой в комнату, я увидела Элиона, мирно спящего в кровати. Рядом стоял выпитый стакан кефира и надкусанная булочка. Выражение лица — умиротворенное.
— Смотри, он даже не делает резких движений во сне, как в последнее время было, — обрадовалась сестра. — Очень надеюсь на вашу помощь завтра, Констанс, — она нервно покраснела, что вызвало мое недовольство. Его заметил Рэйн.
— Констанс, я хочу поговорить, — он вопросительно взглянул на меня. Мужья насторожились, а я добавила: — наедине.
— Может в столовой поговорим? — предложил он, переглядываясь с Тартисом.
Пока собирали подносы, я положила две вилки вместо столовских. Пришлось выложить за них круглую сумму на рынке. Особенность этих вилок заключалась в том, что при соприкосновении с тканями тела они прорастали своеобразными усиками и понемногу выкачивали кровь. После использования чувствовался некий дискомфорт, но его можно было принять за неприятный привкус еды. Когда мы ели, беседуя о состоянии больного, сколько сеансов потребуется, а также о новой задумке пьесы, мне пришлось тоже чувствовать этот дискомфорт, так как было бы странно не есть такой же вилкой. Мой оппонент не обращал внимания, поглощая еду с огромной скоростью. Похоже его магия требует много сил. Я завидовала кусочкам свежей капусты, которыми он хрустел. Одержимость взглядом зеленых глаз из-под темных ресниц вызывала буквально зуд. За наш обед я насчитала пять улыбок, три легких полунамека на будущие встречи по поводу творчества. Чувствовала себя самой счастливой идиоткой на свете.
— Ты иди, отдыхай, я еще не доела, — улыбнулась легко, а мой собеседник выглядел более чем устало. Я только и успела положить его вилку на свой поднос, как передо мной нарисовался Рэйн.
— С ума сошла? — начал он приглушенным тоном. — Ты что, Тартиса совсем не боишься?
— А чего мне его бояться? Одним мужем больше или меньше, это будет его выбор. Констанс будет со мной! — я отчаянно вцепилась в вилки.
— Остановись, Алиса, я знаю, ты встречалась с ним, — я удивленно вскинула брови, — остановись, пока это не зашло слишком далеко. Зачем он тебе?
— Он самый красивый. Сделай так, чтобы он стал моим!
— У тебя четверо мужчин, плюс Элион, к тому же ты уверена, что Констанс этого хочет? Он наверняка большой мастер в укрощении женщин. Подумай, зачем тебе проблемы?
Поняв, что помогать он не собирается, я стала убирать в потайной карман вилки.
— Что это? — схватил Рэйн за руку.
— Не твое дело! — встала я, пытаясь стряхнуть его хватку. — Отпусти! — никакой реакции. — Отпусти… коли жить хочешь! — сверкнула глазами.
Это возымело эффект. И натолкнуло меня на мысль, что они догадываются, что может делать мой второй глаз. Наверное, Тартис может и такое увидеть.
— И не приведи звезды Акибара узнает, что это за вилки, одним трупом будет больше, усек? — прошептала я.
— Ты стала другой. Где та девушка, которая сочувствовала мне? — он пошел за мной. — Это из-за встреч с Констансом, или с отцом?
— Я не стала другой, Рэйн, просто эта часть меня дремала долгое время, не искала выхода. А теперь, я буду жить как хочу, ничто и никто мне не помешает!
— А как же предназначение? — забегая вперед и с укором смотря в глаза спросил муж, но я развернулась, ускорила шаг и направилась в комнату к Элиону.
Идема уже ушла, я тихонько опустилась на колени перед кроватью, гнев внутри мгновенно унялся при взгляде на парня, я нежно взяла руку с красным браслетом: кожа и кости, влажная поверхность. Констанс предупреждал, что может быть
