своего похитителя и сама прижалась к обнаженному крепкому жилистому торсу. Уже не волновало, каким образом мужчина обрел это тело, как и то, насколько оно совершеннее моего. Более того, на последнее я надеялась, связывая с неуязвимостью Кина наши шансы на выживание.
– Что делает Троя? – заинтересовался амиот.
– Мы не должны разлучаться, – нашлась с ответом, решив приклеиться к амиоту. – Раз остались только вдвоем.
На удивление, Кин понятливо кивнул, не делая попытки отпихнуть меня, позволяя стоять, обхватив его за талию. – Мы же остались только вдвоем. – Он задумался, даже морщинка так по-человечески прорезала лоб. – Я знаю, когда остаются мужчина и женщина, их задача спасти свой вид. Мы же стали последними?
Опешив, уставилась на невозмутимое лицо амиота. Он действительно это сказал? Смутно помнила, что какие-то образы на этот счет в голове всплывали… Но не всерьез же!
– У нас нет на это времени! – выпалила скорее от шока.
– Мы никуда не спешим. – Кин чуть заметно пожал плечами, демонстрируя заимствованную от нас, материальных, черту.
– Разве нам не нужно идти? – предприняла еще одну попытку его отвлечь.
Кин наконец перестал пристально меня разглядывать и посмотрел куда-то вглубь леса. А затем просто уселся на песок, потянув меня за собой.
– Нет, – пояснил свой поступок. – Собратья будут нас ждать.
– Ждать?
Обрести ощущение реальности не получалось: внутренняя потребность забиться в истерике разбивалась о почти флегматичное спокойствие монстра. Рассудок требовал определенности: мы фатально влипли или нет? На волне этих метаний я послушно опустилась рядом с сидящим со скрещенными ногами Кином и замерла, вдруг осознав, как изучающе он на меня смотрит.
Словно кот на сметану. Любой женщине пришла бы в голову такая ассоциация. Только субъект напротив не был обычным мужчиной! А я меньше всего желала примерить на себя роль сметаны.
– Или искать, если почувствуют наше перемещение. Как и со Щегом…
– Но разве нам не надо… – запнулась, судорожно подыскивая предлог, чтобы занять амиота чем-то вселенским, уж больно мне не нравилась эта его расслабленность, – ну, обосноваться на местности, придумать, как защититься от хищников? Не замерзнуть, если температура упадет? – Переведя дыхание, чуть тише уточнила: – Здесь же есть какие-то… звери? И что насчет еды?
– Судя по количеству провалов, – он подумал и поправился: – светящихся пятен, сюда должны попадать и другие обитатели леса. Если они оказываются на этом же слое времени, мы с ними встретимся. И съедим. Трое не о чем переживать.
Чудненько… Что может быть кошмарнее, чем оказаться неизвестно где с тем, кого опасаешься? Причем оказаться с ним наедине! Жуткое место эта планета, конечно.
– А как же Щег? – Всеми силами старалась поддерживать отвлеченный диалог.
– Он не в этом слое, – уверенно заявил амиот, неотрывно наблюдая за мной.
Догадывается о моих страхах? Мне смотреть ему в глаза было сложно.
– Ты уверен, что слои разные? Почему? – делано серьезно продолжила расспросы, хотя участь пропавшего амиота меня мало занимала. Особенно в сравнении с собственной.
– Потому что пятна были разными по интенсивности. Это я сейчас понял. Туманные, видимо, самые слабые и вызывают незначительное торможение процессов. Возможно, мы в них попадали и даже не замечали этого. Искрящие и мерцающие сильнее. Но они тоже не могут быть одинаковыми. Нужно больше сравнительного опыта для анализа.
– Значит, мы просто будем сидеть здесь и ждать… – Старательно отводя взгляд от Кина, задумалась, как сформулировать услышанное ранее. – Пока энергия, спровоцировавшая вспышку и временной разлом, иссякнет, а нас не выкинет назад? Кстати, а откуда здесь такие всплески энергии? Особенность планеты? Как-то связано с газовым составом атмосферы?
– Трое стоит опустить свой взгляд на землю. Причина скорее в веществе под нами. – Кин ритмично похлопал ладонью по песку. – Оно необычное.
– Необычное? – Я насторожилась, наблюдая за движением руки.
– Мне мешает, – пояснил он в своей странной манере. – Наверное, потому, что накапливает и непредсказуемо выплескивает эту необычную энергию, вернее, меняющее ход времени излучение.
– А чем оно тебе мешает?
Ответ прозвучал не сразу. Казалось, мужчина о чем-то крепко задумался. Но когда ответил, я догадалась: осмысливал, как описать реакции тела.
– Оглушает. Ослепляет. Притупляет восприятие.
Оставалось только догадываться, насколько же сильны его – и всех амиотов – не приглушенные возможности. Я все же набралась решимости, чтобы попытаться установить между нами подобие дружеского общения. – А что вы решили делать дальше? Как жить?
Ни больше ни меньше – меня все это время занимали вопросы глобальных перспектив. Если доживу, то хоть понимать до чего.
– Мы не принимаем такого существования. – Кин неожиданно подался вперед и ухватил мой подбородок, чуть приподняв лицо. – К чему постоянно возлагать надежды на новый день? Просто проживи текущий.
Испуганно замерев, я моментально стушевалась.
– Конечно. Этого достаточно.
– И есть много того, что не успели сделать вчера, – продолжил он развивать какую-то лишь ему понятную мысль.
– В-вчера?..
Подушечкой большого когтистого пальца Кин коснулся моих губ, и мысли разом вылетели из головы, а сердце забилось словно безумное. Что делает амиот?!
– Эдаити, – неожиданно произнес он что-то непонятное.
– Что? – растерялась.
– Мы эдаити. Те, кого заставили остаться в этих телах.
Мы говорили шепотом, сидя близко друг к другу. Он – продолжая поглаживать мои губы и неотрывно наблюдая за движением собственного пальца. Я – в предчувствии дальнейшего проявления любопытства, запинаясь и едва дыша.
– Вам в них… плохо?
Заерзав, подалась назад, но Кин не позволил отстраниться, подхватив другой рукой под спину.
– Все не так. Воспринимается и… чувствуется странно. Даже непонятно.
– А прежде?
Едва ли я соображала, о чем мы беседуем, бормотала первые пришедшие в голову слова.
– Прежде…
Кин закрыл свои странные, словно пронзающие насквозь глаза, но не отстранился. Его рука так и сжимала мой подбородок, только внезапно сгустились тени, стало сумрачнее. Не сразу сообразила, что причина в буквально повеявшем от него тумане. Мгновенно вспомнила самую первую встречу с амиотом, когда в лаборатории этим фиолетовым маревом обволокло мою руку.
Тогда туман был холодным и… голодным. Сейчас он скорее согревал, даже гладил, теплым ветерком скользя по щекам. Ждала ли я смертоносного поцелуя, когда, как у рарка, этот туман высосет жизнь одним глотком? Видимо, да. Чем еще можно объяснить накатившую слабость? Тело обмякло, я покачнулась, не осознавая, привалилась к плечу монстра. Монстра, демонстрировавшего свою опасную уникальность!
– Но есть и то, что интересно.
Бестелесная сущность исчезла, вновь втянувшись в тело сидящего рядом мужчины, на чье плечо я уронила голову. Он что же, сейчас «отпил» из меня?
– Троя не еда, – не отнимая руки от моего лица, тихо признался Кин. – Троя интересная.
– Я обычная, – отмахнулась с чувством накатывающего смирения, – но не
