Но он недоверчиво посмотрел на внука, а после перевёл взгляд на жену, от чего его вид сразу смягчился и будто успокоился. А затем его брови изогнулись, выражая полное непонимание и рассеянность, когда он повернул голову к фейри, которая уже закатила глаза и висела кулем.
— Ты чувствуешь?
Балор широко распахнул глаза, разжал руку и аккуратно положил Маху на песок. Он положил ладони на живот, который в лежачем положении был заметен даже сквозь просторную куртку и, спустя несколько мгновений, неверяще поднял глаза на Бреса.
— Я заберу её, идём в дом, — сказал младший фомор, а затем взял на руки Маху.
А король, наконец, подошёл к жене, которая тихонько сидела в стороне и наблюдала за происходящим. В её голове была полная тишина, ни одной мысли. Балор взял её на руки и пошёл за идущим впереди Бресом, несущим фейри.
— Ты замерзла, — сказал старший фомор, поцеловав Дарину в висок, и словно нажал в ней какую-то кнопку. Она задергалась в его руках и, когда он опустил её на ноги, внимательно всматриваясь в её лицо, и пытаясь прочувствовать хаос её эмоций, она, замерев буквально на секунду, бросилась ему на шею.
— Живой, живой… Ты живой!!! — слёзы брызнули из глаз Рины, а она гладила любимое лицо, целовала и не могла поверить.
— Живой, моя Эрин, живой… хотя не совсем понимаю… Просто сегодня почувствовал тебя и… не сразу смог выбраться, я будто заново двигаться учился. Странно всё.
— Я всё расскажу, — Дарина опять была на руках у мужа, и он быстрым шагом направлялся в дом. На двух ногах. Крепко сжимая её в объятиях.
В доме плакала Катерина над маленьким тельцем, всё еще удерживая руки, где указал ей Брес.
— Мне кажется он не дышиииит!!! — подвывала она, когда в дом вошёл Брес с Махой, — А где Дарина?! Балор???!!!
Казалось, что брови рыжей уползут вот-вот на затылок. Она пришла в себя от удивления только благодаря смущению, которое её окрасило в пунцовый цвет, когда она поняла, что Балор зашёл в дом в чём мать родила. Зато мужчину это не смущало, он усадил жену в кресло, замотал в плед и сел напротив, держа её ладони в своих и неотрывно глядя в глаза.
— Милый…
— Да?
— Ты бы оделся…
— Бездна!
Балор пошёл наверх, по пути увидев лежащего Идбхарда, тяжело вздохнул, а Рина последовала за ним. Там всё было в обломках, и по этажу гулял штормовой ветер. А на полу одной из комнат лежал несчастный роан.
— Не смотри, иди в комнату. Я сейчас приду.
В их супружеской спальне всё оставалось так, как было до того страшного утра. Балор обнял Рину, вдыхая запах её волос.
— Знаешь, я даже мёртвым умирал без тебя.
— Знаю.
Балор заглянул ей в лицо, ожидая продолжения.
— Я видела твою маму.
— Домну?! — брови фомора взлетели вверх, а Дарина поняла, как ей тяжело будет сказать, что богини теперь нет, нет совсем.
— Балор… Это она дала тебе жизнь снова, она отдала всю свою силу, чтоб ты возродился, — она почувствовала как руки дрогнули на её плечах, — милый…
Фомор сел на кровать, переваривая услышанное. Да, теперь он чувствовал, что исчезла та незримая связь, которая соединяла его с матерью, в каком из миров она бы не была. Было тяжело осознать, что являешься причиной гибели своей мамы.
— Она была потрясающая, у вас похожие глаза… — Дарина обняла его, целуя в плечо.
Через несколько минут Балор и Дарина спустились вниз. А Брес склонился над лежащими рядом Идбхардом и роаном, закрыв глаза, и что-то тихо шептал. У брюнетки сжалось сердце и навернулись слёзы, а Катя с заплаканными глазами ринулась к ней в объятия. Вова молча сидел на стуле с окровавленным лицом и мрачно взирал на происходящее. Маха была привязана к креслу скотчем, но её голова была низко опущена, хотя грудь вздымалась ровно и глубоко.
И даже непроницаемое лицо Володи вытянулось, а глаза полезли на лоб, когда зашевелился роан. То, что Идбхард уже сидел и, кряхтя, ощупывал свой живот, Катя и Вова не видели, а вот Рина облегчённо выдохнула.
— Рад вас видеть, друзья мои! — громко сказал Балор, а ожившие Идбхард и роан вытаращили на него глаза.
— Ваше величество! О, боги! — сначала обрадовался лепрекон, а потом напрягся, обведя всех взглядом, — минуточку, это меня воскресили или?..
— Воскресили! — указал на себя большим пальцем Брес.
— Слава богам! Ваше величество! Я даже не представлял!.. — у старика подозрительно заблестели глаза, когда Балор подошёл к нему и сжал в объятиях, похлопав по спине.
Погрузив Маху в глубокий сон, Балор снова коснулся её живота, чему-то улыбаясь, а затем распорядился выставить около неё стражу. Потом увлёк жену в их комнату, хотя она упорно пыталась с помощью веника и совка при поддержке Катерины убрать последствия пролома в крыше.
Шторм утих, как только эмоции Балора немного приблизились к спокойствию. Его душа скорбела по матери, но он был безмерно благодарен ей за такую жертву. А перед ним стояла и хлопала зелёными глазищами на исхудавшем лице его святыня и путеводная звезда. Король опустился перед ней на колени и прижался лицом к животу. Говорить ничего не нужно было, Дарина гладила его непослушные кудри и старалась сдержать слёзы, как вдруг почувствовала резкий толчок.
— Прямо папе в скулу, — прошептал Балор, целуя живот.
— Он начал биться, когда я нашла тебя во сне, — фомор непонимающе посмотрел на жену, — Да, ты рвался ко мне, а я искала тебя. И однажды я нашла тебя на пляже без сознания. Домну сказала, что ты на это потратил все силы, поэтому был без сознания.
— Я помню, как пытался. Ведь это реальность на грани со сном. Думал, что смогу… — он гладил ладонями спину жены, а потом притянул её к себе, усаживая к себе на колени и целуя в губы, — как я скучал, невыносимо без тебя…
Балор сидел на полу, нежно обнимал жену, а рукой забрался под мягкий тёплый свитер и огладил небольшой животик, не прекращая целовать любимые губы. Дарина то впивалась пальцами в его плечи, то держалась за шею, боясь потерять равновесие от того, что голова кружилась от счастья, а сердце радостно заходилось. Рука фомора продолжала медленно двигаться вверх, лаская кожу поглаживаниями и пуская волны мурашек.
— Я так соскучилась… Я так люблю тебя…
Ладонь мужа накрыла грудь, занырнув в спортивный бюстгальтер и сжав налитое полушарие. Рина задохнулась от страсти и запрокинула голову одновременно со рваным
