За четыре дня успелось многое. Я починила даже некоторые из вещей, которые поначалу сочла невосстановимыми. Но на ткани заиграли новые узоры. Ядовитые белые магнолии на тонком кардигане. На светлой блузе — шипастые лиловые цветы арросы. На голубой кофточке из ортига отлично смотрелись синие лореи с летающими вокруг них острожалыми чёрными шершнями. Отчего-то все рисунки получились и прекрасными, и агрессивными одновременно. Странное сочетание, но оно как нельзя лучше отражало моё состояние. Гармония на грани разрушения. Тихая песня, готовая в любой момент перейти в боевой клич. Лёгкий ветерок, способный мгновения спустя накинуться ревущим ураганом.
Когда я вышла поприветствовать вернувшихся девочек, они изумлённо посмотрели на мои расшитые шальвары и заправленную в них кофточку.
— Вот это красота! Где ты такое заказала? Да ещё и в опорретан? — изумилась Горрия.
— Сама вышила. Денег на новый гардероб у меня нет, поэтому восстановила, что смогла, из старого. Кстати, для тебя кое-что тоже сделала. Смотри, вот тут был только один порез, и я расшила его кистями аланды, зельевары же её очень любят, — я протянула ей чёрное платье с вышитыми синелью насыщенно-фиолетовыми цветками.
— Спасибо! Просто восторг! — широко улыбнулась шатенка. — Как ты тут одна? Скучала?
— Да некогда было. Трайда, я тебе потом тоже что-нибудь вышью, если захочешь, — предложила я.
— Конечно, захочу, — ответила рыжая, разбирая саквояж. — Знаете что? Я ужасно рада, что до конца года к нам больше никого не поселят!
— Может и дольше. Если я правильно поняла принцип работы проклятия, то мебель, наверное, тоже разрушится, как и всё остальное внутри комнаты.
Я, конечно, могла и снять проклятие теперь, когда избавилась от гваркизы Позортар, но решила этого не делать по двум причинам. Во-первых, не особенно хотела, чтобы кто-то знал или догадывался о наличии у меня подобного умения. Во-вторых, категорически не желала, чтобы к нам кого-то подселили, а проклятую комнату сначала нужно привести в порядок и поставить туда новую мебель, а это процесс не мгновенный.
— А если мы потом разойдёмся по разным факультетам, то разве жить всё равно будем здесь?
— Нет, Вета, переедем в женское общежитие, это отдельное здание, — ответила Ерроска. — Да, как-то я не подумала об этом. Ну и прекрасно! Целый год будем жить втроём, а там — посмотрим. Надеюсь, нам всем удастся доучиться до конца года на обще-бытовом, поступить на другие кафедры и упросить комендантшу нового общежития, чтобы нас поселили вместе.
— Вы как, готовы к занятиям? — спросила я. — Около деканата вывесили объявление. Завтра первым предметом аркановедение. Мне не терпится!
— Мне тоже! — захлопала в ладоши Трайдора.
— Кстати, Вета, у меня для тебя тоже кое-что есть. Ты только не сочти за попытку обидеть, но я привезла кое-какую одежду, которая мне уже мала. Думаю, что тебе она как раз впору придётся. Жалко же, висит в гардеробной, никто её не надевает, а младших сестёр у меня нет, только братья.
— Что ты! Какие обиды! Я буду только благодарна, — легко согласилась я, вспомнив, как в приюте постоянно донашивала ойхалы за более рослой Ританой, хотя место этому барахлу давно было на мусорке.
Привезённые Горрией вещи оказались чудо как хороши — в тёмной гамме, как она предпочитала, потрясающего качества. Девушка явно забрала из дома всё самое лучшее, и в порыве благодарности я крепко её обняла.
— Спасибо!
Мы немного поболтали и разошлись по комнатам. Сегодня нужно было лечь пораньше, потому что занятия начнутся в половине девятого, а я не могла себе позволить даже тень опоздания. Моя единственная задача на ближайшие два года — учиться, и учиться хорошо. И начать я собиралась с завтрашнего дня.
Утром девочки легко договорились о том, кто первой займёт ванную, а я надела форму: шальвары со змейками и тхалек, который расшила листьями колючей пальмы, заодно и по фигуре подогнала. А под жилет отлично подошла светлая блузка, подарок Горрии. Она мне была уже совсем впритык, да и рукава коротковаты, но если руками не махать, то не очень-то и заметно.
В столовой творилось настоящее столпотворение, и студенты всё приходили и приходили. Стоя в очереди, я подумала, что завтра пойду за едой пораньше, не дожидаясь этих любительниц утренних плесканий. Они, кажется, и сами поняли, что на завтрак приходить лучше первыми.
Но мы всё успели. Аудиторию нашли очень легко — только одна вмещала весь поток, а нас ещё не поделили на группы. Распределением занимался сам декан обще-бытового факультета, и меня передёрнуло при виде его близко посаженных глаз. Не могла назвать его уродливым, но после сального предложения его внешность казалась отталкивающей, хотя объективных причин для этого не было.
Как и просили, нас с девочками распределили в одну практическую группу. Весь курс поделили на пять потоков, по четыре-пять групп в каждом, всем выдали расписание.
— Предупреждаю, что после первой сессии количество потоков сократится с пяти до трёх, — звучал голос зайтана Хазарпена. — Если вы оплачиваете учёбу, это ещё не значит, что можете учиться, плетя арканы левой пяткой. В конце сессии всех, не набравших триста из четырёхсот баллов, я безжалостно отчислю. Без-жа-лост-но!
Декан говорил это с таким удовольствием, будто отчислять ему нравилось больше, чем учить. Хотя… не удивилась бы, если бы так и было.
— Ваша самая первая лекция — общая. После неё вы разойдётесь по аудиториям согласно полученным расписаниям. Схема обучения у нас следующая: сначала четыре учебных дня, а потом один день отдыха и самостоятельной работы. Вот и вся пятидневка. Расписания на первый, второй, третий и четвёртый дни учёбы всегда одинаковые, не запутаетесь. Дальше, немного о правилах. Студентам запрещено применять друг против друга арканы второго класса и выше. За этим правилом мы будем следить особенно строго в свете последнего инцидента на балу.
— А почему не запретить применение магии вообще? — спросил кто-то с места.
— Потому что жизнь — не облако сахарной ваты, и вы должны быть готовы к неприятностям, а также научиться проявлять изобретательность и усвоить, что даже простенький аркан может изрядно подпортить жизнь. Магия — не шутка и не игрушка, применять её нужно осторожно и вдумчиво. Опять же, ограничений на защитные чары нет, пожалуйста, хоть пятислойными щитами обложитесь — никто слова против не скажет. Что касается магического воздействия на предметы — тут каждый случай будет разбираться отдельно. Нинарская Академия находится на территории Аллорана, и законы страны тут действуют так же, как и в любом другом месте или городе. Если вы испортите чужую вещь — обязаны будете с лихвой компенсировать её стоимость. Или придётся понести установленное наказание. Если ректорату что-либо станет известно о случаях насилия, воровства или избиений, факультет дознания в полном составе тут же примется за выяснение всех подробностей, а преступник сразу же покинет наше заведение, не взирая на его титул и достаток. У нас обучаются самые разные люди, от сирот до особ королевской крови, и они все подчиняются единым правилам. Кстати, хочу предостеречь всех от предвзятого отношения к другим студентам. История академии насчитывает множество случаев, когда наши выпускники из бедных и даже неблагополучных семей получали потом гваронские титулы за заслуги перед Аллораном и в дальнейшем занимали очень видные посты. Вы не знаете, кто из ваших однокурсников достигнет в жизни высот, а кто скатится на её дно, так что судите лучше не по титулам, а по делам, — эти правильные слова в устах декана звучали как издёвка.
«Ищи самых аморальных личностей среди склонных морализаторствовать», — хмыкала бабушка, слушая пространные нравоучения жреца, которого терпеть не могла.
Несколько лаурденов спустя она поймала его на домогательствах к детям и со спокойной душой прокляла так, что больше половая сфера жреца не волновала никогда. Как, впрочем, и жреческое одеяние, и проповеди, и многочасовые беседы о божьем предназначении. Случай вышел скандальным и резонансным, остальные служители Хаинко публично отреклись от своего собрата, и он закончил жизнь в одной из кабацких драк.
