и не залито кровью. В бывшей спальне было все куда хуже — перевернутые кровати, залитые кровью, сломанные ставни на окнах, пара выбитых кирпичей в камине. Мне стало страшно заходить на кухню. Но, к счастью, там все было относительно нормально. Главное — посуда и печь не пострадали. Перевернутый стол и раскиданные стулья были мелочью.
— Что у вас тут происходило? — пробормотала я, ставя стул и садясь на него.
— Говорю же, Марфа разошлась, — вздохнул Кузьма, поднимая стол и стулья волшбой, чтобы аккуратно поставить их на место. — К банницам всегда относились с опаской и старались не... общаться. Среди людей ходит поверье, что она может даже убить хозяев. Но это не так.
— Не так! — проскрипел голос банница под столом. — Я люблю хозяев. Помогаю. А они... страшной называют.
— Ничего ты не страшная, — тут же сказала я, заглядывая под стол. — Ты очень милая.
Я улыбнулась, когда Марфа посмотрела на меня своими темно-зелеными глазами. Мы отнеслись к ней хорошо, вот она и привязалась. Я уже поняла, что волшебных существ не стоило считать людьми. Они видели мир иначе. И чувствовали немного иначе. Но это делало их только интереснее.
Марфа смущенно квакнула и исчезла. Я же только улыбнулась и перевал испытывающий взгляд на домового.
— Так что произошло?
— Ну... Марфа немного... Ладно. Утопила почти всех. Я тоже помог, чтобы не разбежались. Один вон только к тебе смог прорваться. Но ты хорошо приложила его. Он, падая, шею свернул. И поделом им.
Я вздохнула. Получается, сегодня в этом доме умерло несколько человек. Я даже не спрашивала, сколько именно — было безразлично. Главное не говорить об этом детям. Скажу, что они в ужасе сбежали и вряд ли когда-нибудь вернуться. Или...
А напугает ли детей то, что в доме погибли разбойники? Те, кто причинил им столько боли? И напугает ли детей хоть что-то, учитывая их судьбу? Они видели смерти своих друзей. Они сами, своими руками, закапывали их тела. Я сходила на ту лесную полянку. Маленькие могилы, небольшие палки, вставленные в холмики, чтобы не забыть, кто и где похоронен. Маленьких могил было больше десятка.
Так почему я решила, что соврать будет лучшей идеей?
— Мы сейчас с Марфой приберемся, и можно будет идти за детьми, — сказал Кузьма, вырывая меня из размышлений.
— Хорошо. А я пока чай вскипячу.
Я встала со стула и подошла к печи. Воды было еще много, поэтому я без проблем зажгла печь и поставила в ее глубь чугунный, тяжелый чайник. В моей голове все еще крутились кадры того, как я протыкаю разбойника копьем. Интересно, было ли ему больно? Думаю, не так больно, как тем, кто умирал буквально от утопления.
Я встряхнула головой и присела на стул. Наверное, я задремала, так как когда меня разбудил домовой, все комнаты уже были прибраны, чай вскипячен, а печь затушена.
— Может, мне самому сходить? Ты же на ногах сейчас уснешь, — проворчал Кузьма, садясь мне на плечо.
— Нет. Дети могут испугаться, если не увидят меня.
Погода стояла ясная. Луна ярко сверкала над головой. Я шла по мокрой из-за росы траве, несла в руках сверток с кусочком пирога и думала о том, что завтра стоило бы сходить в деревню и узнать, много ли деревенских пострадало. Я надеялась, что нападение удалось отбить силами охотников и деревенских мужиков. А если нет... Оставалось только посочувствовать.
Я вздохнула. Мы уже практически дошли до кромки леса, когда деревья начали расходиться. Я практически сразу увидела детей. Он выглядели уставшими. Сонечка с трудом передвигала ноги, держась за руки Евы и Егора. Сашка нес Варю, которая давно спала. А впереди этого батальона шел леший. Выглядел он слегка недовольным, но стоило ему получить пирог, как все его заботы отошли на второй план.
— Детишки вели себя спокойно, — отчитался Евсей, не отрывая темных глаз от свертка в моей руке. — Я даже привел их к кустам малины!
— Большое спасибо за помощь, — поблагодарила я лешего, протягивая ему пирог.
— Обращайся, человеческое дитя, — Евсей подмигнул мне черным глазом, забрал пирог и исчез.
Только после этого я кинулась обнимать каждого. Пусть домовой и пытался меня успокоить на счет их безопасности, я все равно переживала, что с ними могло что-то случиться. Но все выглядели здоровыми, немного уставшими и обеспокоенными.
— Как все прошло? — спросил Сашка, стоило мне отпустить его и Варю их объятий.
— Они больше не потревожат нас, — я улыбнулась. — Во всяком случае те, которые рискнул зайти в наш дом.
— Они... погибли? — в голосе Егора прозвучала надежда.
— Да, — твердо ответила я.
Где трупы, я даже не спрашивала. К чему мне знать информацию, которая мне никогда не понадобиться? Зато я заметила, как расслабились плечи Евы, как облегчено, выдохнул Егор и с какой благодарностью посмотрел на меня Сашка. Они все настрадались за свою еще совсем короткую жизнь. Известие о том, что их мучители погибли, принесло этим детям радость. Они не задавались вопросом — правильно ли то, что они радуются смерти других людей? Им было это ни к чему.
— А у вас как все прошло?
— Нас вывели на поляну с малиной, — ответил Сашка. — Девочки были в восторге. Там мы все время и просидели.
— Не замерзли?
— Нет. Евсей что-то сделал, чтобы нам было тепло, — Егор зевнул и улыбнулся. — А он не такой страшный, как я думал.
— Это точно. Давайте скорее домой.
Я улыбнулась, взяла Соню за руку и мы все вместе напарилась к дому, окна которого приветливо сверкали красивым, теплым желтым светом.
Уже в доме, я заставила детей переодеться, уложила в кровати Варю и Соню, которые уже буквально спали, а остальным детям налила горячего травяного чая с ромашкой. Они выглядели потерянными и немного встревожеными. Но как их утешить я не знала, поэтому просто крепко обняла каждого перед сном.
***
На следующее утро, я решила, что обязательно приготовлю детям что-нибудь вкусное. Поэтому, после завтрака, повесив корзину на предплечье и захватив с собой Егора, я отправилась в деревню. У меня было две цели — узнать, как прошел налет разбойников и есть ли погибшие и покупка чего-нибудь вкусного. Желательно груш или яблок.
Из сахарной свеклы, которую купила в прошлый раз, я хотела
