– А я не сочувствую, – легкомысленно заявила я. – Считай, готовить ничего не надо. Поймал, помыл, и на тарелку. Делов-то.
– Ну если с этой стороны посмотреть, – задумалась Шелли. – О, дамская комната. Идем.
Мы отделились от группы и вошли в небольшое, облицованное плиткой помещение. Кроме нас никого не было, и я почему-то посчитала это хорошим знаком.
– Вот, возьми, – немного смущаясь, Шелли протянула мне сумку. И причина ее поведения стала мне понятна практически сразу. Из всех вещей, что висели в шкафу моей комнаты, наша менеджер почему-то выбрала платье.
Платье, драконята плешивые! Ни разу не надетое, там еще бирка осталась не оторванная. Отец прислал его мне в академию для свидания с сыном одного из его деловых партнеров, но я предпочла не явиться, чем позориться таким образом.
– Ты издеваешься? – зарычала я, всем корпусом развернувшись к Шелли. Мелкая или нет, а мой материнский инстинкт на этот раз заткнулся, и единственное, чего мне хотелось – это удавить нашего менеджера.
– Нет, – пролепетала она. – Мистер Эйлар сказал, это должно произвести на судью хорошее впечатление.
Только после этого я заметила, что Шелли тоже выглядела непривычно женственно. На ней было надето приталенное платье до колена, которое выгодно подчеркивало ее изящные формы. Так вот отчего в автобусе так нестерпимо пахло возбуждением со стороны некоторых парней.
– Я же не подсудимая, – проворчала я. – Это Бьорну надо произвести хорошее впечатление.
– Не думаю, что у него получится, – криво усмехнулась Миллерс. – Судя по твоему рассказу, после того, что вы с ним сделали, он будет в ярости.
И вся эта обжигающая ярость будет направлена на меня.
Взглянув на себя в зеркало, я вздохнула. Да, в таком виде я вполне могла сойти за обвиняемую. Бандитка, да и только. Волосы растрепались, на лице было пятно грязи, под глазами залегли глубокие тени. Умывшись и кое-как расчесав гнездо на голове, я соорудила на затылке привычный высокий хвост. Надевать платье не хотелось, но выбора у меня, похоже, не было.
Сложив грязную одежду в сумку, я покинула дамскую комнату. Шелли уже ждала снаружи и, к сожалению, была не одна.
– Мира, – оценивающий взгляд Лео медленно прошелся по моему телу от макушки до кончиков пальцев на ногах, после чего вернулся к лицу, на несколько мгновений задержавшись на груди.
Мне хотелось его ударить.
– Иди своей дорогой, ледышка, – огрызнулась я. – Мужской туалет дальше по коридору.
– Ты выглядишь как конфетка, – не обратив внимания на мое настроение, продолжил Варгас. – Кажется, я впервые увидел тебя в платье.
– И в последний, – от его обжигающего, откровенно плотоядного взгляда мои колени дрогнули. Бездна, я была бы не против вернуться с ним в кабинку и поближе познакомиться с Лео-младшим, но покашливание Шелли привело нас обоих в чувства.
– Нам пора, – сказала она и, развернувшись на пятках, бодро зашагала к залу суда.
Нам ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Всю дорогу я чувствовала на себе заинтересованный взгляд Лео, и бездна меня побери, если мне это не нравилось.
Несмотря на то, что дело было закрытым, в зале судя народу оказалось под завязку. Мы расположились где-то в середине. Впереди сидели керри, их адвокаты, прокуроры, наш ректор и мистер Мизериус.
– После суда я должна тебе кое-что рассказать, – шепотом сообщила мне Шелли. – Про мистера Мизериуса.
– Почему после суда? – не поняла я. – Возможно, это как-то поможет делу.
– Вряд ли, – качнула головой Миллерс. – Но, в любом случае, я уже обо всем сообщила тренеру. Если он сочтет информацию важной, то не станет о ней молчать.
– Хорошо, – проворчала я, хотя меня, конечно, распирало любопытство.
В зале воцарилась тишина, и я не сразу поняла, что именно ее вызвало. А потом увидела Бьорна. Его под конвоем ввели в помещение и заперли в небольшой клетке, установленной слева от трибуны судьи. Выглядел Лоран действительно мрачно, но на нем была опрятная одежда, а волосы аккуратно причесаны. И смотрел он при этом только на меня. Не отрываясь, не мигая, одним взглядом обещая жестокую расправу.
Следом вошел судья, и все присутствующие встали.
А дальше начался сам процесс.
Джулиан, который тоже присутствовал на суде, строил из себя невинную жертву. Но у меня было что сказать ему по этому поводу. Все внутри меня клокотало от ярости, так сильно мне хотелось своими руками добить эту лицемерную тварь. Чувствуя мои эмоции, сидевший рядом Лео положил мне руку на колено.
– Возьми себя в руки, – прошептал он. – Твоя агрессия, знаешь ли, заразительна. Вот только не всем вокруг ясно, на кого именно ты ее направляешь.
Я в изумлении уставилась на него.
– Хочешь сказать, кто-то может решить, что мои эмоции адресованы Бьорну? – спросила я.
– Это вполне логично. Ведь именно он здесь обвиняемый.
Решив, что мне действительно лучше успокоиться, я попыталась взять себя в руки.
Время тянулось мучительно медленно. Сторона обвинения приглашала своих свидетелей, среди которых, преимущественно, были керри. Несмотря на то, что у каньона не было зрителей, очень многие, оказывается, наблюдали за игрой в специальном помещении. И, что удивительно, они своими глазами видели, как я сама нанесла себе травму, чтобы подставить Джулиана, после чего на него, такого благородного и невинного, напал разъяренный дракон. К счастью, сторона защиты предоставила запись с матча, и я удовлетворением смотрела на вытянувшиеся морды керри. Получили, блохастые? За лжесвидетельство на суде их ждало суровое наказание.
Мистер Мизериус, вопреки ожиданиям, отказался от выступления. Оно и понятно, к нему с обеих сторон была масса вопросов, поэтому мужчина, сказавшись больным, внезапно покинул зал суда. Но у меня не было и тени сомнения, что он все равно получит по заслугам. Если не законным способом, то каким-нибудь другим. Я была готова снова заключить сделку со своим отцом, лишь бы прижучить этого мерзавца.
Вызов на скамью свидетелей прозвучал внезапно. Поднявшись, я на негнущихся ногах направилась к судье, где сначала принесла клятву говорить правду и только правду. К счастью, магии в этом обещании не было, это, скорее, была дань традициям и простая формальность.
Во рту пересохло, и прежде, чем начать говорить, я сделала большой глоток воды из стоявшего на столе стакана.
– Итак, мисс Миранда Артас-Саблезуб, – обратился ко мне судья – мужчина средних лет, человек с седеющими висками. Он мог бы показаться мне привлекательным, если бы не носил на запястье брачный браслет по традиции мира, из которого к нам прибыл. А несвободные мужчины меня мало интересовали. – Как вы думаете, почему мистер Бьорн Лоран совершил нападение на мистера Джулиана Мура?
– Я не думаю, ваша честь. Я это точно знаю. Все потому, что мы с мистером Бьорном Лораном являемся истинной парой.
По залу прокатилась волна удивленных вздохов.
– В самом деле? – мне показалось, или судья испытал облегчение? – Вы можете это доказать?
– Не может, – проворчал со своего места Бьорн.+
– Могу, – и я трясущимися пальцами задрала рукав-фонарик платья, оголяя плечо, где вился зеленый узор брачной татуировки. – У Бьорна точно такой же, можете проверить.
Никто в этом зале не собирался верить мне на слово. Поэтому пока один охранник держал Бьорна, второй снимал с него рубашку, чтобы продемонстрировать всем присутствующим брачную татуировку. По рядам прокатилась еще одна волна восхищенных вздохов, и сложно было сказать, что их вызвало – внезапно обнаруженный повод для полного оправдания или твердый, рельефный пресс Рыча и его гладкая загорелая грудь. Я склонялась ко второму варианту, потому что не могла отвести глаз. Бьорн, в свою очередь, тоже смотрел на меня. И сложно было сказать, чего в его взгляде было больше, гнева или похоти. Определенно, когда я встала со своего места и шла к скамье свидетелей, он смог в полной мере оценить мой наряд.
– Что ж, это в корне меняет дело, – сказал судья. – Мы уже видели доказательство того, что мистер Джулиан Мур совершил нападение на мисс Миранду Артас-Саблезуб. А раз она является истинной парой мистера Бьорна Лорана, он имел полное право совершить возмездие. По законам Виригии он не может быть признан виновным, потому как импульс защитить свою истинную не может контролироваться разумом. У обвинения есть возражения?
