мне с того дня, как я подала ему очки, но боялся в этом признаться, поэтому тайно носил цветы на балкон. Но после того, как я во время учёбы не делала разницы между ним и другими студентами, он набрался смелости открыться. А я предельно аккуратно сказала ему, что это всё, конечно, очень мило, но моя семья ни за что не позволит мне отношений с не-эльфом, так что я прошу его прекратить. Было стыдно за нашу группу и вообще за весь мир, из-за того, что отношение «как ко всем» он принял за романтическую симпатию.
Его это сильно обидело. Он пытался говорить о том, что Грани – пространство свободы, и здесь свои законы, и что каждый имеет право жить так, как ему хочется, но я видела, что это бравада – он всё понял. Если бы у меня были к нему чувства, я бы тоже об этом говорила, но я не героиня романа, во мне никогда не пылали те эмоции, ради которых без сожалений рискуют всем. Кори пообещал, что прекратит носить мне цветы и сохранит сегодняшний разговор в секрете, если я его поцелую. Я решила, что это не слишком высокая цена, и мне было интересно – я никогда не целовалась до этого, а в книгах поцелуи описывали как что-то невероятное. В реальности всё получилось совсем не так.
Было просто ужасно неловко. Никаких волшебных приятных ощущений, ни намёка, я просто стояла и ждала, когда он решит, что ему достаточно, а после этого проводила его до двери, мысленно обещая себе никогда больше не читать романы и не целоваться без острой необходимости. Алан заставил меня передумать по обоим пунктам.
Алан был красивым взрослым мужчиной, уверенным в себе и знающим толк в удовольствиях, но я была для него всего лишь коротким эпизодом, одним приятным вечером в череде не менее приятных вечеров с другими девушками, ничуть не хуже меня.
«И здесь ситуация вдруг разворачивается в обратную сторону – в этом случае уже я приняла за что-то серьёзное то отношение, которое Алан проявлял ко всем девушкам в его жизни. Обидно.»
Кори сидел напротив и заикался, задавая вопрос, ответ на который знал, пытаясь ненавязчиво предложить свою помощь в парной работе. Никси отвечала ему невпопад, они были отличной парой – Кори не мог совладать с безударными слогами, Никси не могла согласовать предложение. А я молчала и смотрела на картинки в учебнике, изображающие кровеносную систему человека, эльфа и гнома.
«А внутри мы все одинаковые.»
Посмотрела на свой рукав, расшитый серебром и мелким речным жемчугом, на рукав Никси, блестящий дорогим эльфийским шёлком, на рукав Кори...
«В этом нет нашей заслуги, и нет нашей вины, мы ничего для этого не сделали, просто родились в своей семье. Под одеждой все одинаковые.»
И я буду носить дешёвые вещи, каждый день одни и те же. Если не найду богатого мужа – это моё будущее.
«А что в нём, собственно, такого ужасного?»
Эта мысль занимала меня до конца пары, но чёткого ответа я так и не нашла.
***
На обед мы пошли на двадцать минут раньше, потому что преподавательница нас отпустила, разрешив не сидеть здесь тем, кто уже выполнил задание. Погода была отличная, Никси перестала хмуриться и с улыбкой провожала взглядом подростков на роликах и шумные фонтаны бульвара Поэтов. Мы шли на обед в кафе «Три рудокопа», мне не особенно там нравилось, но я уступала Никси – она это место обожала.
Чуть в стороне от бульвара возвышался храм Просвещения, у входа стояла подаренная городу людьми скульптура «Несущий свет» – высокий статный мужчина с книгой в одной руке и световым шаром в другой, на нём был лабораторный халат с бейджем и изящные очки.
«У Алана почти такие же.»
В очках он мне нравился гораздо больше, чем без них, было приятно думать об Алане-в-очках как о своём случайном попутчике, не имеющем ничего общего с Аланом-Деймоном, который очков не носил. Никси что-то заметила, но промолчала, я решила спросить её о Кори, чтобы отвести подозрения от Алана, она повелась, её вообще всегда было легко обмануть.
«Надо показать ей книги и статьи, срочно, не одна я такая умная, Алан тоже будет пользоваться её доверчивостью с огромной лёгкостью.»
Мы дошли до кафе и заняли столик, я пошла за едой первой, потом пошла Никси, а я сидела одна и думала о своих исследованиях в библиотеке, когда за стол напротив с грохотом уселась рыжая соседка Никси, жизнерадостно улыбнувшись мне:
– Привет, как жизнь?
– В порядке, спасибо. Нашла вчера Никси?
– Ага, прикинь, Деймон и нашёл!
Я изобразила удивлённые глаза, Влада закивала:
– Да, представляешь? Я стою вахтёршу пытаю, не пробегала ли тут мелкая бледная, а тут спускается мой сосед и говорит, что в нашу с мелкой комнату стучит препод, меня ищет, чтобы сказать, что моя мелкая в парке читает. Как так вообще? Хрен знает! – она жизнерадостно развела руками, чуть не зашибив официанта с башней подносов, извинилась и захихикала, вжимая голову в плечи, шёпотом призналась: – По-моему, Деймон на неё запал, как думаешь?
Я оставила при себе своё мнение на этот счёт, но Влада в нём и не нуждалась, как и в любой другой реакции собеседника, и продолжила рассказывать:
– А я её сегодня потащу тусить по буеракам, хочешь с нами?
– Я планировала пригласить Никси после занятий в библиотеку, есть кое-что...
– В библиотеку?! – перебила меня Влада, – ты сдурела? Такая погода! Надо... Никси, скажи ей! – она обличающе ткнула в меня пальцем и посмотрела на Никси, которая как раз подходила к столу, на её лице было то самое смущённо-виноватое выражение, которое появлялось тогда, когда мы собирались втроём.
«Сказала бы мне, что будет с Владой, я бы пообедала в другом месте.»
Мне не нравилась здешняя кухня, шум, обслуживание, расстояние между столами, и особенно не нравилась ужасающая антисанитария, я здесь даже руки не мыла, потому что, заглянув однажды в уборную, вышла оттуда сразу же и очень осторожно, стараясь ни к чему не прикасаться и повторяя заклинание дезинфекции.
Никси пыталась наладить дипломатию между нами тремя, я пыталась убедить её включить логику и здравый смысл, но в итоге каждый остался при своём мнении – Влада хотела «тусить по буеракам», я хотела
