имеет к тебе никакого отношения.
Роилин пытается отвести взгляд, но я ловлю его.
— Она помешана на своём статусе и имени, и для неё ничего нет важнее этого, даже я. Всё, что ей нужно от меня, это заслуги и деньги.
— Зачем ты мне это говоришь?
— Хочу быть с тобой откровенен. Хочу быть с тобой. Дай шанс нам. Просто подумай об этом, — произнёс я, стараясь вложить в свои слова всю искренность, на которую был способен.
Роилин отвела взгляд, быстро облизала пересохшие губы.
— А как же Долора?
— При чём здесь она?
— Неважно, — бросает. — Мне не позволят вступить с тобой в отношения. Если я сделаю шаг, будет слишком много последствий.
— Не думай об этом. Мне решать, с кем хочу быть. С остальными вопросами разберёмся вместе, я обещаю. Мне нужна твоя поддержка, одному сложнее, — дарю ей улыбку, смотря в глаза, полные тревоги, словно ищущие выход. Склоняюсь, оставляя на её побледневшей скуле горячий поцелуй. Убираю купол.
— Каймер, я… — делает ещё попытку возразить.
— Я уже всё продумал, дай мне время, — уверенно произнёс я. — Остались разве только некоторые детали. Тебе незачем волноваться, никто не посмеет тебе что-то сказать плохое, и уж тем более навредить, ты будешь полностью под моей защитой. Не мог тебе предложить этого раньше, есть несколько на то причин, я расскажу тебе о них скоро. Я буду ждать твоего ответа. И ещё… — говорю совершенно растерявшейся Блэй. — Скорее всего, завтра будет проверка, будет лучше, если ты доверишь провести её мне, у нас одинаковая стихия, это важный нюанс.
— И… — касаюсь кончика её носа пальцем. — Ничего не бойся, — склоняюсь к виску и желаю шёпотом рядом с её ухом: — Доброй ночи, Рои.
Роилин Блэй
Я так и стояла в ошеломление, скрывая свои эмоции до конца. Хотелось кружиться и прыгать до самых звёзд, обнять весь мир и лететь в казармы и упасть на кровать, раскинув руки. След от поцелуя пылал на скуле огненным цветком. Что это было? Внутри все ликовало. Да, Роилин, это было признание. Это было признание! И предложение об официальных отношениях. От смущения щёки нещадно горят, а сердце срывается и рискует выпорхнуть из груди. Я даже ущипнула себя.
Сжимаю уже подвявшие астры и ленту коробки, я отвожу взгляд от фигуры давно скрывшегося в сумраке Рамбрейда и окрылено лечу к казармам. И как это всё назвать? Получить цветы и торт от одного, а предложение встречаться — от другого? Что за день сегодня, полный каких-то несуразных глупостей!
Каймер умел шокировать, налетел неожиданно. Никакие преграды для этого дракона не существуют, от него до сих пор дрожь в коленках, а в голове воркуют птицы. Наверное, это неправильно — чувствовать себя такой счастливой?
Уже не сдерживая улыбки, торт я поставила на край стола, для цветов пришлось занять графин с водой, погладив листочки. То, что он задумал, должно быть опасно? Сколько много вопросов он обещал обо всём рассказать и дать ему время.
Пока я купалась в собственных ощущениях, вернулась Джессел. Она выглядела задумчивой, в академической форме, в руках несколько учебников, по которым можно было понять, что она была всё это время в библиотеке.
— Как прошёл вечер? — всё-таки интересуюсь, когда она так же молча прошла к столу положив на него учебники.
— Нормально, — не смотрит даже, снимает обувь.
— Я ждала тебя в столовой… Давай поговорим, Джессел, что случилось? — не могу вынести этого дурацкого недопонимания, к тому же моё настроение было таким превосходным и не может вынести грусти в другом. Пересаживаюсь на край её кровати, чтобы быть ближе. — Это из-за Селин? Ты не хочешь быть в её компании?
Джессел делает вдох и наконец поворачивается. Её взгляд хмурый, губы плотно сжаты.
— Нет, — с холодом проговорила она. — Не в этом дело.
— А в чем?
Джессел поднимается с постели и смотрит на меня сверху. Меня настораживает её игнорирующий настрой, заставляет чувствовать себя виноватой.
— Ты так и будешь подо всех подстраиваться?
Я замерла, на меня будто плита легла, вдохнуть трудно.
— Не понимаю, о чем ты? — бормочу я, а всё внутри обрывается.
— Прекрасно понимаешь, просто не хочешь признаваться себе, — беспощадно продолжает.
— В чём? — поднимаюсь с кровати, встаю напротив Джессел. — В чём я должна себе признаться?
Девушка нахмурилась, в зелёных глазах метались молнии едва сдерживаемых эмоций.
— В том, что подстраиваешься под всех, стоит только хвостом махнуть кому-то, как ты уже бежишь рядышком.
— И под кого же я подстраиваюсь? — в груди поднимает ледяная волна замешательства.
— Подо всех, — повторила она, — под свою сестру, под Силен и Браммера, под решение императора. Почему ты не воспротивилась решению императора, согласилась на эту проверку?!
Джессел повернулась ко мне спиной, её плечи напряжены, словно она боролась с невидимым врагом. Я почувствовала, как нарастает ледяная стена между нами, делая нас чужими в этом наполненном тишиной пространстве.
— Джессел, — голос мой дрожит. — Я приняла решение остаться учиться в Асторне, а не действовать как эгоистка против всех. Если бы я воспротивилась императору, последствия могли бы быть куда хуже.
Она резко повернулась, её глаза сверкали гневом и болью. Каждое слово металось как обжигающий нож:
— Ты постоянно в этом дурацком убеждении, что делаешь правильное, и нужно терпеть! Но иногда защитой может быть и отказ подчиниться! Ты когда-нибудь думала об этом?
Я сделала шаг вперёд, рука моя потянулась, чтобы прикоснуться к её плечу, но Джессел отошла, словно испугавшись моего касания.
— Ты думаешь, мне это легко? — голос поднялся на октаву, и слёзы предательски заволокли глаза. — Я не могу позволить себе роскошь ошибки, не сейчас. Я вынуждена следовать всем указаниям, если хочу остаться.
— Дай угадаю, Долора, — прищурилась Джессел едко, — наверняка не молчала, если бы ты поддержала её всё могло бы быть по-другому. Для академии нужны не хорошие послушные девочки, а борцы, — заканчивает она.
— Ты плохо меня знаешь Джесс, — выражаю несогласие.
Только недавно в этой комнате разразилась скандалом Долора, теперь это делает Джессел.
— Достаточно, чтобы увидеть, что внутри тебя прячется неуверенная, слабая, сомневающаяся личность, у которой нет своего чёткого мнения. А лишь страхи. Ещё только недавно для Браммера ты была пустым местом, тебя даже не замечали, и стоило два раза ему улыбнуться, как ты послушным щенком прибежала в их компанию, — с кривой усмешкой глянула на цветы. — И Селин тебя пригласила исключительно из-за интереса к Браммеру, она за ним бегает, не потому что хотят с тобой подружиться.
— Что? — чувствуя, как боль мелкими осколками впивается в душу, меня затрясло. Но, кажется, Джессел была
