Тут леди Аргеланд лукавила, но… Это же не было откровенной ложью, верно?
– Так неужели вы откажете ей во встрече?
В этот момент открылась дверь и в переговорную вошел комендант. Он нес связку ключей, а из-за его плеча виднелась макушка леди Ревир.
– Юная леди предложила мне свою помощь, – ровно проговорил Ансельм Виссари, – и я не нашел причин для отказа.
В руках Милли держала поднос, на котором покоились устрашающего вида крючья, на каждом из которых имелся оттиск с порядковым номером.
– Душа моя, – потрясенно выдохнул Ирвин Колтрейн, – моя нареченная судьба…
Фигура Колтрейна засветилась неярким золотистым светом.
«Никогда не видела высвобождения магии из Печати Истинных, – с затаенным восторгом подумала Хестер. – Даррен не светился».
– Ой, мамочки, – пискнула Милли. – Ч-что это? Мне жарко…
Колтрейн обмяк, а комендант, что вовремя успел забрать поднос с крючьями, проворчал:
– Не перевелись еще благородные мужчины. Вы, юная леди, теперь станете гораздо сильней и проживете дольше обыденного: вся накопленная сила Печати в вас ушла.
– А? Я смогу колдовать? Мой дар просто настолько слаб, что его даже развивать бессмысленно было, – Милли глуповато улыбалась, – а сейчас внутри как будто печка. Жаром так и пышет, будто огонь по венам бежит.
Хестер бросила осторожный взгляд на любимого, и вовремя: она успела заметить тень, скользнувшую по его лицу.
– Мне довольно моих сил, – тихо сказала она. – А если бы ради твоего зрения пришлось отказаться от всей моей магии… Я бы не пожалела.
– Хестер…
– Твоя. А ты – мой. У них будет своя история, свои трудности, – леди Аргеланд прижалась к Даррену, – взлеты и падения. А у нас – своя.
Прижимаясь друг к другу, императорская чета смотрела, как Милли помогает коменданту снимать цепи с Ирвина. Как Ирвин не сводит влюбленного взгляда с лица своей нареченной.
– Ты можешь остаться с ним, – сказала вдруг Хестер. – Если есть вторые покои в башне. И если нет – тоже можешь остаться.
– Ага, – подбоченилась тут же леди Ревир, – и бросить тебя одну? Мы на некроса вдвоем ходили, а чуть что-то хорошее случилось – так я сразу в сторону, что ли? Нет уж, твое императорское величество. Я дождусь своего счастья рядом с тобой.
Ирвин, онемев от удивления, переводил взгляд с Императрицы на свою суженую и обратно.
– Леди Милида Ревир – моя ближайшая и бесценнейшая подруга, – спокойно проговорила леди Аргеланд. – И потому за ее слезы я спрошу втройне.
– Никогда, – пылко ответил Ирвин, – и не потому, что я напуган. Хотя устрашать вы умеете, Ваше Императорское Величество.
– К вам прибудет целитель, Ирвин Колтрейн, – проговорил Даррен. – Когда ваши слова будут подтверждены, в чем я нисколько не сомневаюсь, у вас будет мало времени: боюсь, что нарыв вот-вот рванет.
– Я хочу быть как можно ближе к взрыву, – с затаенной яростью проговорил Ирвин.
– Все там будем, – кивнула Милли.
И, присев в реверансе, выскользнула в коридор.
– Милли? – обеспокоенно позвала Хестер.
А из коридора сквозь плохо притворенную дверь донеслось чье-то потрясенное ругательство.
– Даррен, мы подождем тебя там, – быстро проговорила леди Аргеланд и распахнула дверь.
После чего мягко рассмеялась и, полуобернувшись, бросила:
– Все в порядке, просто первый выброс магии.
Стены коридора пробрели интересную изумрудно-золотую окраску. Сама Милли сидела на колченогом стуле, а вокруг нее суетилось несколько стражей:
– Леди обессилела, Ваше Императорское Величество.
– По прибытии в замок ее осмотрит врач, – пообещала Хестер и обратилась к подруге: – Как ты?
– Легче, не так горячо, – прошептала Милли. – Это что, я теперь в школу пойду?
– Дервен решит, – отозвалась леди Аргеланд. – Зато отрез холодного кружева теперь твой.
Леди Ревир сначала нахмурилась, а потом захихикала:
– Точно. Надо будет съездить к бабушке, обрадовать ее.
Стражи помогли Милли добраться до кареты, где она тут же уснула. Не желая будить подругу, Хестер попросила капитана стражи пронести леди Ревир сквозь портал. И там, уже в Старшем дворце, ее передали Дервену.
– Я никогда не наблюдал такого, – честно проговорил он. – Но, вспоминая научный трактат, могу сказать, что формирование дополнительных энергетических линий идет правильно.
Леди Аргеланд кивнула и тихо добавила:
– Я приду ее проведать. Вы считаете, ей стоит отправиться в академию магии?
– Думаю, нет, – честно ответил целитель. – Несмотря на обилие магии, ее потенциал не будет слишком большим. Пока что стоит просто освоить основы, а с этим справится любой придворный маг. Если у леди Ревир проявится склонность к чему-либо… Даже тогда я бы рекомендовал личное ученичество. Учеба в академии помогает сформировать новые энергетические линии, а ее аура и так сейчас работает на пределе своих сил.
– Благодарю за понятный и подробный ответ, Дервен, – мягко улыбнулась леди Аргеланд.
Оставив подругу в надежных руках, Хестер поспешила вернуться в свои покои. Несмотря на некоторую усталость, внутри нее кипела неудержимая энергия.
Проходя сквозь анфиладу своих комнат, леди Аргеланд с грустным смешком поправила саму себя: усталость вовсе не «некоторая». С каждым шагом на нее будто наваливался груз прожитого дня. И все, о чем она могла думать, так это о воде и цветочном мыле.
Приласкав сонную волку, Хестер подивилась, что Даррена еще нет. А ведь он был рядом все это время и ушел… Ушел, когда она заговорила с целителем Дервеном.
Впрочем, сейчас Хестер не хотела об этом думать. Ей вдруг начало казаться, что магрит налип на ее кожу. Что, конечно, было неправдой, но…
Она сделала воду погорячее и встала под обжигающие струи. Постояв так несколько минут, Хестер магией подтянула к себе цветочное мыло и притирания для волос.
Вокруг поплыл нежный, приятный запах. Воспоминания о коротком визите в темницу немного притупились, и леди Аргеланд едва не застонала, когда поняла, что из-за Авинских ей придется снова посетить магритов замок! На краткое мгновение Хестер позволила себе посмаковать идею о том, чтобы отказаться от присутствия при допросе и разбирательстве с Авинскими.
Растерев порозовевшую от жара кожу мягким полотенцем, леди Аргеланд зачерпнула щедрую пригоршню крема для тела. Мягкий, успокаивающий аромат окутал ее с головы до пят.
Набросив на себя тонкое кружевное платье, Хестер плюнула на свои обычные принципы и немного подсушила волосы магией. Совсем чуть-чуть, чтобы не намочить постель и не проснуться утром со свалявшимся колтуном.
Конечно, всем этим должны были заниматься камеристки, но… В столь позднее время леди Аргеланд не хотела видеть подле себя лишних людей. И, судя по всему, сметливые девушки это поняли.
Выйдя из умывальной комнаты, Хестер тихо ахнула: спальня была заполнена цветами! Диковинные и непривычные, они парили в воздухе, усыпали ковер и частично находились на постели. Больше всего крупные соцветия напоминали полураспустившиеся пионы, но… Они были нежнейшего золотого оттенка. И, кажется, слегка светились.
– Хестер, – мягко позвал Даррен.
Он стоял чуть в стороне. Мокрые кончики волос подсказывали, что дракон и сам только что был в мыльне.
– Как ты успел? – тихо спросила леди Аргеланд и поймала медленно опадающий вниз цветок. – Немного напоминает Коридор.
– Это наша семейная магия. Материальная иллюзия, способная обмануть даже самый чуткий нос.
Хестер поднесла цветок к лицу и, вдохнув его тонкий аромат, покачала головой:
– Даже не верится, что это иллюзия.
Отпустив цветок, она посмотрела на своего истинного, в чьих глазах горело пламя.
– Ты прекрасней всех цветов на свете, – низко проговорил Даррен. – Нет никого и ничего желанней тебя, любовь моя.
Подняв руку, Хестер аккуратно коснулась его груди. Тонкий шелк рубашки не служил преградой для жара его тела, и она, прерывисто вздохнув, напомнила:
– Ты помнишь, что… Что ночь любви изменит нашу силу?
