благоговейный тон. Я предпочитала её мрачную, молчаливую сторону.
— Да, — отрывисто сказала я. — Есть такое.
— Невероятно. Я видела ваше тело. Вы были мертвы, чёрт возьми.
— Ну, а теперь не мертва, — сказала я. — Я смертна. Я всё равно старею и в какой-то момент умру по-настоящему. Все умирают, — а потом, поскольку надо было обсудить более важные вещи, я спросила: — Что у нас происходит?
К счастью, Колкахун поняла намёк.
— Да нихрена, — пробормотала она. — Компьютерщики проверяют камеру. Они знают, что запись куда-то транслировалась, но не могут сказать, куда. Примерно через двадцать секунд после твоей смерти трансляция полностью оборвалась.
Проклятье. Это вообще не помогало.
— Отпечатки? ДНК? Это большое старое здание. Что-то где-то должно было остаться.
— О, мы нашли целую кучу отпечатков. Они всюду и в здании, и в фургоне, и они совпадают с парой частичных отпечатков, найденных в доме Гилкриста Боаста. Но в нашей системе не находится совпадений с ними. Этот парень — призрак. Его определённо ни за что не арестовывали в прошлом, и он не служил в армии.
Не лучшие новости.
— А кофейня? — спросила я. — «Гринд Хаус»? Что насчёт их камер?
— У них нет камер. Владелец считает, что не надо вторгаться в личную жизнь его посетителей. Мы думаем, что именно там Купидон и Дуролом обменивались «подарочками». Но бариста не припоминает ничего подозрительного. Заведение оживлённое, они обслуживают много клиентов. И всё же Мюррей приказал тщательно обыскать место.
— И?
— И в одном из наружных мусорных контейнеров мы нашли бумажную салфетку, испачканную в крови. Она совпала с кровью Кристофера. Отпечатки совпадают с найденными в здании, но они принадлежат лишь одной персоне. Наша рабочая теория — напавший на Кристофера вырвал его клыки и оставил где-то снаружи кофейни. Может, он салфеткой вытер с них кровь, а может, кровь была на его пальцах. В любом случае, потом убийца Сэмюэля Брансвик забрал их, чтобы использовать в «Ярких Улыбках».
Моя ладонь крепче сжала телефон. Мы так много знали о том, как всё делалось, но так мало о том, кто и почему.
— Итак, у нас нет ничего, что привело бы нас к одному из убийц. Столько всего произошло, и у нас всё равно ничего.
— У нас есть «Фетиш». Мюррей привлёк больше людей к просмотру того материала, что ты получила, и он хочет пойти в клуб с тобой и поговорить с владельцем. Как там его звали? Кевин Джонас?
— Ага, — я сверилась с часами. От силы семь утра. «Фетиш» закрылся буквально два часа назад и откроется только вечером. Однако я без угрызений совести вытащу Джонаса из кровати. — Ладно, я могу сейчас поехать туда.
— Мюррей на встрече, которая может несколько затянуться. И, — сухо добавила она, — ему нужно пообщаться с прессой.
Ну естественно. И всё же это даст мне время пообщаться с Филеасом Кармайклом, чтобы он дал добро на визит. Я не обязана была получать согласие гремлина-юриста, но это поможет сохранить его — и Джонаса — расположение. Они оба прямым текстом просили ограничить участие полиции Лондона.
— Тогда в полдень. Я пообщаюсь с юристом клуба, затем уточню адрес для Мюррея и встречусь с ним там.
— Я дам ему знать. Есть что-то от Кристофера? — с надеждой спросила Колкахун.
— Он ещё не пришёл в себя. Как только я что-то услышу, вы узнаете первой, — пообещала я, крепко скрестив пальцы в надежде на то, что он скоро заговорит… и что у него для нас будет информация. Я не думала, что убийцы планировали остановиться, если только мы не доберёмся до них и не пресечём их больные игры. Моё нутро скручивало при мысли о новых убийствах.
Я завершила звонок, натянула на лицо фальшивую улыбку, будто притворяясь, что всё в порядке, и вошла в здание Отряда Сверхов. Дом, милый дом.
Я помедлила сразу за дверью и вдохнула запах вербены и волчьего аконита. Я скучала по нему сильнее, чем осознавала. Я скучала по своему столу и своей кофейной кружке, тортиками Лизы и её острому язычку. Я скучала по лёгкой улыбке Фреда и постоянным попыткам Грейса поддерживать порядок. Чёрт, да к этому моменту я скучала даже по бумажной работе.
Я покачала головой. Когда в следующий раз какой-то участок запросит представителя Отряда Сверхов, они получат детектива-сержанта Оуэна Грейса. Я хочу оставаться здесь.
Как только эта мысль пронеслась в моей голове, я услышала крик.
— Да ёб вашу мать! Почему вы меня не слушаете, идиоты?
Я провела ладонью по глазам. Роберт Салливан. Надо было догадаться. Я расправила плечи и вошла в комнату для посетителей. Роберт стоял с покрасневшим лицом. На щеках пробивались клочки шерсти, и я с жутковатым предчувствием понимала, что он на грани обращения в волка. Опять.
Оуэн Грейс стоял рядом с ним, подняв руки в примирительном жесте, ладонями наружу. Фред заслонял Фистл своим телом, но мне показалось, что пикси вовлечена в происходящее не меньше, чем Роберт.
— Ты здоровенная дубина! — орала она на него. — Мы тебя слушали! Я только и делала, что слушала тебя! Она умерла. Оба вскрытия не нашли ничего подозрительного. Мне жаль, что она умерла, но нет никаких свидетельств, что она была убита. Тебе надо отпустить эту тему!
— Я не могу! — взревел он. — Я её любил!
Она стиснула кулаки.
— У тебя нет монополии на любовь! Она была моей бабулей. Я её тоже любила!
— Нам всем нужно успокоиться, — сказал Грейс, слегка подёргиваясь от происходившего на его глазах хаоса. — Мы всё расследовали, мистер Салливан. Ничто не указывает на преступный характер смерти.
— Да что вы? — процедил Роберт. — А как же губная помада? Я же говорил вам про помаду, верно?
Фред прочистил горло.
— Я уточнил этот момент. Она купила помаду как часть костюма для вечеринки в честь её дня рождения. На помаде лишь её отпечатки. Мистер Салливан, я соболезную вашей потере, но Рози скончалась от естественных причин.
— Это невозможно!
Я посмотрела на Роберта. Он себя не контролировал, и ничто в этой ситуации не
