Мужчины не уступают. Только посмотрите не них! Красавцы. Лихой, золотой Нэш прекрасен, как кинозвезда, Себастьян романтичен, как принц из старинной сказки, но с налетом опасности, и статный, строгий Бун.
И конечно Лиам. Темный и задумчивый Лиам с веселыми искорками в золотистых глазах.
Интересно, сможет ли она остановить себя и не влюбиться в него? Нет, ни за что. Тут не поможет никакая сила ни на небе, ни на земле.
— Леди. — Себастьян неспешно подошел к ним. Хоть он и улыбался Роуэн, пристальный взгляд его глаз заставлял ее немного нервничать. — Мужчины ждут пива в награду за проделанную работу.
Мэл фыркнула.
— Тогда вы должны быть в достаточной степени мужчинами, чтобы достать его из холодильника самим.
— Намного веселее, когда тебя обслуживают. — Он прижал руку к ее животу. — Она неугомонная, — пробормотал он. — Ты не хочешь прилечь?
— Мы в полном порядке. — Она погладила его по руке. — Не суетись.
Но когда он наклонился и прошептал что-то нежное ей в ухо, ее улыбка перешла в мягкое сияние.
— Бери свое пиво, Донован, и ступай играть со своими друзьями.
— Ты знаешь, как мне нравится, когда ты задеваешь меня. — Он ущипнул Мэл за мочку уха, заставив ее засмеяться, затем достал четыре бутылки пива из холодильника и удалился.
— Этот мужчина размякает, когда дело касается детей, — сказала Мэл, пододвигаясь поближе к столу, чтобы достать до закусок. — Когда родился Эйден, Себастьян ходил такой важный, будто все сделал сам в одиночку.
Она наблюдала, как сын обхватил ноги Себастьяна, затем ее элегантный муж, игриво хромая, направился к остальным мужчинам, волоча за собой Эйдена.
— Он прекрасный отец. — Ана положила сонного ребенка на плечо, поглаживая его спинку. Она улыбнулась, когда к ней подошла девочка с густыми блестящими коричневыми волосами — ее падчерица.
— Могу я теперь его подержать? Я буду его укачивать, пока он не заснет, а потом положу в кроватку в тенек. Пожалуйста, мама, я буду осторожна.
— Я знаю, Джесси. Держи своего брата.
Роуэн внимательно изучала десятилетнюю девочку. Так как она была падчерицей Аны, а Бун не был… значит Джесси тоже была обычной. Тем не менее, девочка чувствовала себя абсолютно комфортно среди своих кузенов и кузин. Роуэн даже заметила, как Джесси нетерпеливым тоном старшего ребенка отчитывала Донована за то, что он попал в нее резиновым мячиком.
— Как на счет вина, Роуэн? — Не дождавшись ответа, Моргана налила в бокал светло-золотистую жидкость.
— Спасибо. Так мило с вашей стороны принять нас, хотя мы нагрянули без предупреждения.
— Мы только рады. Лиам такой редкий гость. — Ее глаза, теплые и дружелюбные, встретились с Роуэн взглядом. — А теперь расскажи нам, как тебе удалось затащить его сюда?
— Я просто попросила встретиться с его семьей.
— Просто попросила, — повторила Моргана, обменявшись с Анастасией многозначительным взглядом. — Правда это… интересно?
— Надеюсь, вы останетесь на пару дней. — Ана предостерегающе ущипнула Моргану под столом. — Мой прежний коттедж сейчас служит как гостевой дом для семьи и друзей. Он стоит совсем рядом с нашим домом. Вы можете там остановиться.
— Спасибо, но я даже не взяла с собой ничего. — Она посмотрела на блузку и брюки, вспомнив при этом, в чем была, когда они отправлялись из Орегона. — Полагаю, это не важно?
— Ты привыкнешь. — Мэл засмеялась и откусила кусок от морковной палочки. — По большей части.
Роуэн не была в этом уверена, но она знала, что ей комфортно здесь, среди всех этих людей. Наслаждаясь вином, она смотрела на Лиама, который разговаривал с Себастьяном. Она считала, что это здорово, когда есть семья, которая понимает и поддерживает тебя.
— Ты идиот, — невозмутимо произнес Себастьян.
— Это мое дело.
— Ты всегда так говоришь. — Отставив в сторону свое пиво, он посмотрел на кузена веселыми серыми глазами. — Ты не меняешься, Лиам.
— А почему это я должен меняться? — Он знал, что это звучит по-детски, но присутствие Себастьяна часто вызывало в нем раздражение и защитную реакцию.
— Что ты пытаешься сделать? Какие тебе еще нужны доказательства? Она предназначена тебе.
По спине Лиама пробежал холодок, который он отказывался принимать за страх.
— Решение остается за мной.
Себастьян готов был засмеяться, но тут увидел беспокойство в глазах Лиама, почувствовал его мерцание.
— Ты точно глупец, — пробормотал он, но на этот раз с большей симпатией. — Если ты испытываешь подобные чувства, кузен, почему не скажешь ей?
— Я рассказал ей, кто я такой. — Лиам старался говорить спокойно, чтобы его слова не звучали как оборона. — Показал ей. Она чуть не свалилась в обморок. — Он вспомнил тот момент и свой гнев вместе с чувством вины. — Ее вырастили на неверии.
— Но она верит. Это всегда было в ней. Но пока ты ей не расскажешь, у нее нет выбора. Ты ведь сам считаешь выбор наиболее ценным правом?
Лиам смотрел на самодовольную ухмылку Себастьяна с открытой неприязнью, которую порой испытываешь только к членам семьи. Будучи ребенком, Лиам соревновался со старшим кузеном, стараясь быть таким же быстрым, хитрым, умным. Но за всем этим скрывалось тайное поклонение перед своим идеалом.
Даже сейчас, будучи взрослым мужчиной, ему хотелось получить одобрение Себастьяна.
— Когда она будет готова, у нее будет выбор. И она его сделает.
— Когда ты будешь готов, — исправил его Себастьян. — Это высокомерие, или страх, Лиам?
— Это здравый смысл, — резко ответил Лиам, борясь с желанием оскалить зубы. — У нее едва ли было время переварить все, что я ей уже рассказал, и уж тем более понять. Ее собственное наследие зарыто так глубоко, что в ее голове от него остались только тусклые проблески. Она только начала осознавать себя как женщина. Объясни мне, как я могу сейчас просить ее принять свой дар?
«Или меня». Он не произнес этого вслух и разозлился на себя за то, что подумал об этом.
Лиам повернулся и хмуро посмотрел в направлении пляжа. Себастьян понимал, что он влюблен в Роуэн. Но слишком твердолоб, чтобы признаться в этом. В который раз его губы расплылись в улыбке. «Значит, великий канатоходец будет бороться до конца», — размышлял он.
— Возможно, Лиам, ты не достаточно доверяешь этой женщине. — Он обернулся и посмотрел на Роуэн, которая сидела за столом рядом с Мэл. — Она прелестна.
— Она считает себя простой. Обыкновенной. Но ее нельзя назвать ни той, ни другой. — Лиам не стал оборачиваться. Он и так мог увидеть ее образ в своем сознании в любое время. — Но она хрупкая. В конечном итоге, я могу спросить с нее намного больше, чем она готова отдать.
