— И давно ты… давно ожил? — спросила она, прижимаясь к нему.
Дориан тяжело вздохнул.
— Это не быстрый процесс. И, честно говоря, я не знаю, был бы ли он возможен, если бы не твой подарок.
— Какой подарок? — Сэм недоуменно взглянула на него.
— Твоя кровь. — Ответил он так, словно это было очевидным.
Сэм стала перебирать в уме события и вспомнила.
— Несчастная царапина в кошке? Но ведь это же был сон!
Он смотрел на нее мягко и нежно.
— Это был не сон? Я утратила связь, я… но совет, все эти персонажи ушедших старейшин. Что это было?
— Это была моя память. — Просто ответил он. И Сэм прозрела. Вот откуда взялись все эти достоверные сведения, такая яркая правдоподобная картинка и события. — Но откуда там взялся Кристоф?
— Твоя память. — Также просто отозвался он.
— Моя-твоя… не понимать, — она рядом с ним становилась нормальной старой доброй Сэм.
Он уже откровенно усмехался.
— Да, наша память, если ты сможешь это принять.
Сэм обхватила руками голову:
— Подожди. Означает ли это, что ты убил Даниса?
— Убил? — Он изящно вскинул тонкую бровь.
— Ну да, он последовал за мной во тьму, а следующим прыжком я вывела нас на восходящее солнце.
— Нет. Таким образом твой мозг вплел полученную информацию о Данисе в канву сюжета. Он сам выбрал свой конец.
— То есть я никогда не узнаю, что реально, а что нет.
Дориан с интересом смотрел на нее.
— Тогда кто мне даст гарантию, что я сейчас не сплю где-нибудь под забором, пока кучка взбесившихся вампиров разбирается со мной и Маком?
— И часто ты спишь под забором?
Губы Сэм дрогнули в улыбке.
— Дориан, мы сейчас не упражняемся в остроумии, я перестаю отличать реальность от снов.
— Тебе нравится этот сон? — Неожиданно спросил он и его глаза оказались напротив глаз Сэм.
— Нравится. — Созналась она. Ей нравилась его близость, каждая черточка его лица. Она тонула в его голубых глазах и не хотела всплывать. Она знала, но не могла осознать, что человек, стоящий рядом с ней — создатель всех вампиров, древнейший и самый могущественный из всех. Ей хотелось повеситься ему на шею и рассказать обо всем, что с ней случилось без него, довериться, расслабиться, забыться.
— Тогда какая разница? — Спросил он.
— Разница в том, что если я сплю, мне необходимо проснуться, чтобы спасти их. — Сэм махнула рукой на застывшие фигуры.
— Так спаси их, где бы ты ни была.
— Я не чувствую, что могу, тем более, всех сразу.
— Это можно исправить. — Сказал он.
Сэм проследила за его взглядом и вспомнила о маленьком радужном обрубке ниже своего пупка.
— Ты хочешь восстановить связь? — спросила она.
— Я хочу большего. — Произнес Дориан. — Я хочу слиться.
Сэм не совсем понимала, о чем он: то ли он так поэтично высказывался о сексе, то ли это означало что-то куда более мистическое, чем физическая близость. Но она знала, что согласится, что бы это ни было, — с ним она хотела всего.
Тогда она просто молча склонила голову и опустила лоб ему на грудь, совсем как когда-то в кошке.
— Даар аб энтама акара… — Его речь лилась ручьем, и слова казались такими родными, знакомыми, несущими тепло и уют давно забытого дома.
— Ты говоришь на таком странном языке, — прошептала она.
— Это язык древних. — Ответил он, продолжая произносить непонятные слова.
Сэм посмотрела на себя вниз и увидела, как вспыхнул остаток их радужной связи и взорвался тысячей разноцветных искр, в которых потонули они оба. А в следующий момент, когда ее глаза привыкли, она увидела их, стоящих в одном, переливающемся всеми цветами, облаке.
— Как красиво, — прошептала Сэм. — Что это?
— Теперь наша связь будет выглядеть так. — Произнес он.
Искры от вспышки разлетелись и коснулись замерших фигур, отчего те начали приходить в себя, оживая. Сэм радовалась и одновременно грустила, потому что ей пришлось отпустить руки Дориана, чтобы когда все вампиры очнутся, это не выглядело неловко.
— Сэм, — Малькольм быстро пришел в себя и возник рядом с ними. Затем он увидел Дориана и замер на какое-то мгновение. — Дориан? Но как? Как это возможно? Ты не сгорел?
— Сгорел, Малькольм, дотла. — Ответил Дориан, глядя на него безднами своих глаз.
И в следующую секунду Малькольм понял. Он склонился перед Дорианом в низком поклоне.
— Прости меня, Нагара, за дерзость. Я не знал.
Дориан сделал жест рукой, чтобы он выпрямился.
— Денасми прак, нит адек ил вограна.
— Экатан таах, Малькольм, таах пта.
— О первейший, — раздался мелодичный голос. — Я никогда и не надеялся услышать эту речь. Приветствую вас. Я так счастлив, что это произошло на моих глазах. — Сэм узнала Горолакса.
— Кто это? — Спросил Дориан.
— Библиотекарь, мой друг. — Ответил Малькольм, переходя на обычную речь.
— Вы пугаете меня, ребята, это похоже на заклинания. — Сказала Сэм, глядя то на одного, то на другого, а Горолакса и вовсе не удостаивая внимания.
— Ты всегда был началом, — произнес Малькольм потрясенно, — как странно, что я этого не понял, ни разу даже не заподозрил.
— Малькольм, я сам не знал. Как мог знать ты?
— Благодарю, что спас нас. Что спас Сэм. Что на совете… — Малькольм замолчал, подбирая слова.
— Что стер с лица земли старейших? — Он внимательно посмотрел на Малькольма. — Они и так задержались на этом свете.
— Я в действительности пришел за Сэм. — Сказал Дориан. И даже Горолакс как-то резко перестал бубнить. Сэм беспомощно посмотрела на Малькольма, она не знала, что ему сказать. Она примчалась спасать его, она действительно готова была отдать за него свою жизнь, но тогда, когда думала, что Дориана больше нет, и что она никогда уже не увидит его. А сейчас — сейчас она была счастливейшим человеком на свете. Сквозь их единое облако Сэм ощущала, что Дориан не наслаждается растаптыванием Малькольма, что он сожалеет, но также, как и она, осознает неизбежность боли, которую они вынуждены причинить их другу.
— Я всегда знал правду, — Малькольм сказал это ей, грустно улыбаясь.
— Мак, — Сэм бросилась ему на шею, крепко обнимая. — Мак, ты для меня — полмира.
— Но не весь, я знаю, — тихо произнес он. — Я ощущаю вашу… это даже уже едва ли можно назвать связью, что-то особенное. Скажи мне одно, — он заглянул Сэм в глаза.
— Что? — спросила она. Слезы по очереди скатывались из уголков ее глаз.
— Ты — Мара?
— Снова вы за свое, — укоризненно ответила Сэм. — Нет, я — Сэм, приятно познакомиться.
