Лейра декан, наверное, надышалась одним из своих эликсиров. Поверить не могу, что она удостоила мой реферат похвалы. По крайней мере, я сочла таковой ее фразу: «Адептка Дарн, я ожидала чего-то худшего». Она больше не придиралась, хоть и не изменила своей обычной холодно-презрительной манере общения со студентами. Такая перемена одновременно и радовала, и настораживала. Очень хотелось узнать ее причину.
Следующий час, пока мои однокурсницы практиковались и варили декокт от прыщей, я провела в библиотеке, готовясь к лекции магистра Буру по магвзаимодействию веществ. Прошлась по следующим темам, ведь из-за болтовни с мальчишками вникнуть в то, что говорит зануда-ректор просто невозможно. А то, что нам с Яром и Лессом есть что обсудить, помимо скучных формул, очевидно.
На сей раз я пришла в аудиторию самой первой, опередив шустрых «строителей». Уселась в последнем ряду и, как раз, доставала конспект и стилос, когда в кабинет ввалилась толпа парней в мантиях с желтой оторочкой. Удивительно, но сегодня «строители» были не такими замороженными, как обычно. На меня они пялились, словно век адепток не видели.
— Смотри, Финно, твоя девушка уже здесь!
Далее последовали довольно неуклюжие шуточки.
Вот уж чего от этих всегда серьезных заучек не ожидала! Подошел Лессли. Он, как мог, шикал на внезапно расхулиганившихся приятелей, но это мало помогло. Лишь когда, ближе к звонку, подтянулись другие факультеты, «строители» обрели подобие своей обычной сушеной серьезности.
— Они считают меня твоей девушкой? — Я насмешливо улыбнулась приятелю, который все это время ерзал на сидении рядом со мной, то краснея, то бледнея.
— Извини. У нас был сегодня двухчасовой семинар у Аэлии Рикс. Едва мозги там не свихнули — вот ребята и расслабились чуток.
— То-то я смотрю, они какие-то возбужденные сегодня. Магистр Рикс действует бодряще на мужской пол, — заключила я, наблюдая, как к нам пробирается — другого слова не подберешь — Яр. Вот кому общение с Рикс сейчас бы не помешало! Оборотень выглядел встрепанным и сонным, словно только что проснулся. Да так все и было — это выяснилось, когда Яр миновал ловкую засаду, которую на него устроили мои товарки-зельеварщицы, и повалился на скамью рядом со мной.
Достав из подпространственного кармана бутылку — предположительно, воды — сделал несколько жадных глотков и только потом поприветствовал нас: — Све… дня, — очевидно, это означало: «Светлого дня». После чего оборотень со стоном уронил голову на парту.
— Эк тебя, разобрало, — посочувствовал Лесс. — Ты только что из дома?
— Вероятно. Не помню… Голова трещит. Миа, звездочка моя… дай что-нибудь от головы.
— У меня нет ничего, — я смерила эту жертву алкоголя недобрым взглядом. — Могу дать по голове. Не поможет?
— Жестокая. Ты же зельевар… — он застонал, держась за виски.
Страдания Яра не остались незамеченными клубом его фанаток. Девушки перешептывались, не сводя глаз с представления на задней парте, забавно вытягивали шеи, чтобы лучше рассмотреть своего кумира и расслышать, что он говорит.
И вот случилось неизбежное: мягкие женские сердца переполнились сочувствием и желанием спасти бедолагу. К нам подскочила шустрая Кайя и поставила перед Яром крохотный пузырек из темного стекла:
— Лейр Тореддо, у вас голова болит, я слышала? Попробуйте мое средство, сама варила. У меня всегда с собой флакончик.
Яр с трудом сосредоточил взгляд на пузырьке, с сомнением покачал головой и неприязненно глянул на девушку:
— Извини, дорогая, не приучен брать конфетки у чужих.
Кайя залилась мучительным румянцем, хотела ответить, но смешалась, схватила флакон и убежала. Я раскрыла рот, чтобы возмутиться грубостью оборотня, но Лесс меня опередил.
— Думаешь, приворотное?
Яр слегка ожил и даже приоткрыл один покрасневший глаз. По контрасту зеленая радужка казалась изумрудной.
— Уверен. Мне только за вчерашний день эту дрянь два раза пытались всучить. Твоя, Миа, соседка варит, кстати. Зараза, как же голова трещит!
Я с усилием вернула отпавшую челюсть на место. Потрясающе — привороты, как и любовные проклятья, запрещены законом. Но наших девушек это явно не пугает, раз предлагают вот так при всех. И как это Яр сразу раскусил подвох? Вот тхарка — а я-то поверила!
В аудиторию вкатился низенький Буру. Началась лекция. Ректор доказывал что-то у доски, мы послушно за ним записывали. Яр мирно спал, уткнувшись лбом в сложенные на парте руки.
— Напишем сегодня эльфам? — наклонился ко мне Лесс.
Я охотно отложила стилос и достала из сумки маговизор. Скрывая артефакт связи под партой, нашла снимки, которые сделал вчера Яр. Хотела уже набрать название редакции и отправить, да вовремя вспомнила, что с моего маговизора подобное посылать нельзя: не стоит впутывать сюда «Корпорацию Тореддо», на которую зарегистрирован артефакт. Думаю, получив снимки, редактор первым делом проверит источник, и у отца Яра начнутся крупные неприятности. Да и Лесс ничем здесь помочь не мог, не хватало еще, чтобы сенсационные снимки привели к управляющему имением герцога Оленрадэ!
Я нерешительно растолкала сладко дремлющего оборотня. Тот недовольно засопел, но продрал глаза и, пусть не сразу, вник в суть проблемы. Буквально из воздуха извлек свой роскошный маговизор и, почти неуловимым движением пальцев пробежался по засветившимся кнопкам.
— Я слегка покопался в программе отправки, и теперь можно выбирать, будет адресат видеть, от кого вызов, или нет. — В пару касаний он набрал адрес редакции и отправил магснимки.
Настала очередь эльфов. Яр передал маговизор мне, и я быстро набросала текст открытого письма редактору еженедельника “Вести Золотого леса”, почти повторив статью в “Новости Ильса”. Упирала на колоссальный вред Матери-природе — единственному божеству, которое почитает эта раса. Это должно пронять их как следует. Прикрепила снимки. Яр все это отправил.
Теперь запасемся терпением и будем ждать, ждать, ждать. Эльфы — небыстрые ребята, у них свое понятие о времени. Надеюсь, к тому моменту, когда они соберутся помочь, от Ильса еще хоть что-то останется.
— Когда в город пойдем? — шепотом поинтересовалась я, переживая, что ребята могут улизнуть на поиск приключений без меня.
— Миа, а может, ты все-таки останешься? — Лесс заглянул мне в глаза со смесью тревоги и надежды. Какой он все-таки хороший, волнуется!
— Лесс, я не стану обузой, клянусь. А если ты о моей репутации беспокоишься…
— Да причем здесь это? Девчонки ведь много лет пропадают. А это значит — те, кто их похищает, действуют по налаженной схеме. И, боюсь, у нас все шансы вляпаться куда-нибудь по незнанию. Это может быть опасно для тебя, Миа.
— Струсил, что ли, Лесссссли? Тогда можешь с нами не ходить, — почти прошипел Яр. Головная боль не давала ему выражаться нормально.
— Чего это сразу — струсил? Ты, оборотень, просто не привык слушать голос разума. Может, потому что его у тебя нет. Несешься из передряги в передрягу, задрав хвост…
— Что ты там вякнул про мой хвосссст? — Яр даже забыл про похмелье и теперь яростно сверкал глазищами на Лесса. На нас стали оглядываться. Хорошо еще Буру увлеченно писал что-то на доске и не заметил перебранки на заднем ряду.
Я постаралась вклиниться между спорщиками и погасить их пыл: — Ребята, о чем вы сейчас, вообще? Хотите выговор от ректора получить? Если помните, мне он совсем не нужен!
Если быть честной, мне разбирало любопытно насчет хвоста, но обострять ситуацию и злить оборотня я мудро не стала. Что-то не припомню, имеется ли у заров хвост вообще? Воображение живо нарисовало портрет Яра в его человеческой ипостаси с длинным пушистым хвостом, как у сауллы [1], и я с трудом сохранила серьезный вид. Интересно, какого цвета у него хвост? Белоснежный, как волосы? Светлые богини, я хочу это увидеть!
После лекции мы с Лессом отправились обедать. Яр провожал нас, и по дороге мы без помех обсудили детали предстоящей вылазки. Договорились, что встретимся в рощице возле стены ровно в шесть вечера. Ужин в столовой пропустим, лучше поедим в трактире. Старший брат Яра, Найрет, пойдет с нами — за четыре года учебы он завел кое-какие связи в Виале и будет нашим проводником в мир Бродячего стана.
