— Вы желаете подумать? Прошу, не отказывайте сразу, не разбивайте мне сердце, Антонина!
— Сумасшедший, — прошептала я, осознав. — Конечно же, я согласна!
Он взял мои руки в свои и прижал их к губам. Замер. А я потянула его к себе и поцеловала, чувствуя, как в душе расцветает надежда на счастье.
Эпилог
Я не стану описывать, как приехала в поместье, как встретилась с Клаусом — это все и так могут себе представить. Разговор с Тимоти оказался самым сложным. Мальчик всё никак не мог поверить в то, что вот эта пухленькая блондинка была в теле его матери. Пришлось вспомнить все события и разговоры, которые мы вели с мальчиком. Когда он всё же признал меня, я рассказала ему, старательно выбирая слова, что его матушка под следствием за убийство отца, Тимоти не удивился. И, что самое главное, не очень расстроился. Скорее его огорчил тот факт, что он не сможет жить со мной. Однако Нокс уверил нас обоих, что постарается повлиять на Альфреда, и тот обязательно позволит нам общаться.
Я не стану рассказывать всё, что произошло после этого, включая мою свадьбу. Не слишком пышную, но очень красивую, с белым платьем и пятиметровой фатой, которую несли девочки из приюта, наряженные в длинные и воздушные розовые платья. Не стану описывать жениха, который был одет в традиционный кортландский наряд, ни даже танец в килтах, исполненный на свадьбе уже мужем и его родственниками из клана МакТавиш. Скажу только, что это было незабываемым впечатлением и осталось в моей памяти навсегда.
Мне очень хотелось бы рассказать, как я добилась снятия Беатрисы Вандерхоуп с поста директрисы приюта, но я тоже не стану описывать этот долгий и довольно неприятный процесс. В нём мне также помог Нокс и его связи. Зато с удовольствием скажу, что новой директрисой стала бывшая учительница чистописания, которая показалась мне человеком деловым и хватким, но вдобавок кристально честным и искренне любящим девочек. На деньги, которые Альфред Берти скрепя сердце вносил на счёт приюта ежемесячно, закупили всё необходимое для ремонта и частичной перестройки здания, новые одеяла и матрасы, одежду, учебные пособия. Наблюдать за всем этим я оставила миссис Лили Бейгли, в девичестве Брайтон, неуёмной энергии которой хватало и на мужа с его поместьем, и на приют.
Два месяца спустя в ясный летний полдень мы, утомлённые долгим путешествием, выбрались из кареты на дорогу. Нокс крикнул кучеру:
— Езжай в замок, пусть разгружают вещи, а мы пешком пройдёмся.
Я взяла его под руку и выдохнула:
— Боже, я всё ещё не верю, что мы наконец-то добрались!
— Дорогая, сейчас ты поверишь, когда ощутишь подошвами все камешки на этой дороге! — рассмеялся Нокс. — А пока вдыхай полной грудью и скажи мне, как тебе нравится наш воздух?
Я послушалась, с восторгом ответила:
— Такой чистый! И пахнет свежескошенной травой!
— Да, началась заготовка сена на зиму, — Нокс гордо выпятил грудь. — Посмотри, все эти холмы и та земля, что за дорогой, это мои владения! То есть, теперь уже наши. Три деревни, лес, пастбища…
— Так ты неприлично богат, лорд МакТавиш? — лукаво усмехнулась я.
— Я неприлично богат, леди МакТавиш.
Клаус, рыскавший в высоких травах вдоль дороги, выскочил к нам и заскулил, глядя на меня умоляюще. Он тоже утомился в тряской карете, бедняга. Я погладила его по лоснящейся чёрной шерсти и скомандовала:
— Гуляй, Клаус!
Он ринулся по дороге так, что аж камешки из-под лап брызнули. А меня подёргали за рукав платья. Глянув вниз, я улыбнулась Алисе:
— Что такое, детка?
— А можно, я с ним? — робко спросила девочка.
— Конечно, можно! Беги!
Приподняв обеими руками подол длинной юбки, Алиса бросилась вслед за псом. Её отросшие светлые волосы прыгали по спине, и я всем своим существом ощутила восторг маленькой сироты, которой никогда не разрешали бегать, прыгать и веселиться в своё удовольствие.
Нокс подставил мне локоть и кашлянул:
— Ну, мы, наверное, не побежим, как они, а пойдём к замку медленно и чинно, не так ли?
— Так ли, — фыркнула я. — Скажи, ты же не жалеешь, что мы взяли Алису с собой?
— Вот ещё! Эта мисс даст фору любому мальчишке, с ней и наследника не обязательно ждать!
— Как, ты не хочешь наследника?
— Хочу, — он мгновенно взял свои слова обратно и повёл меня по дороге мимо холма, покрытого невероятно яркой изумрудной травой, к замку. Я улыбнулась. Это очень хорошо, что хочет. Потому что я как раз ожидаю наследника клана МакТавиш. Вот придёт вечер, и я обязательно скажу об этом Ноксу…
А Алиса, та самая храбрая девочка из приюта, которая обменялась со мной тарелками в первый мой визит, стала для меня символом торжества над этим беспощадным и жестоким миром. Я забрала её не так давно, всего десять дней назад. Долго думала, как попросить об этом Нокса. Никак не хотела грузить его своими желаниями, хотя он исполнял их все и зачастую даже до того, как я их озвучу.
Но мои страхи оказались напрасными. Девочка пришлась Ноксу по душе, и он без единого слова, без единого вопроса принял её в семью и в сердце. Юркая и бесстрашная, Алиса мгновенно подружилась с Клаусом, а тот стал её верным пажом. Я приникла к плечу Нокса на ходу, плавясь от свалившегося на меня счастья. А муж поцеловал меня в висок и сказал тихо:
— Смотри, теперь это твой новый дом, Килчурн.
Замок, где жил глава клана МакТавиш, стоял на берегу озера, и я видела, как женщины стирают бельё с маленького пирса. Тёмные серые неровные камни, небрежно и словно наспех сложенные в стены и башни, мрачно наблюдали за нами. Над черепичной крышей реял флаг с уже знакомым мне гербом. Узкие окна слепили солнечными бликами.
— Я приказал проветрить комнаты перед нашим приездом, подготовить приём. Скоро съедутся члены нашего клана, чтобы познакомиться с тобой, моя Антонина.
Лёгкий озноб заставил меня поёжиться. Знакомство с семьёй — это всегда волнительно. Но думать об этом я не хотела. Не сейчас. Потом. Сейчас у меня есть другие, насущные вопросы. Я указала рукой на башенки и эркеры, выступающие за стены замка, спросила подозрительно:
— Скажи мне лучше, это же не туалеты?! Успокой меня немедленно, любимый, иначе я сойду с ума!
Нокс громко расхохотался, и нам пришлось даже остановиться, подождать, пока его приступ смеха пройдёт. Потом муж сказал мне всё ещё весело:
— Антонина, я знал, что с тобой мне никогда не будет скучно, но чтобы настолько! Нет, я подробно описал в письме твою конструкцию в саду Уирчистер-холла, и наш плотник уже всё подготовил. Отправлять естественные нужды со стен замка тебе не придётся!
— Уф, ты вселяешь в меня надежду, что моя жизнь в Килчурне будет приятной.
Я и правда обрадовалась. Нет, серьёзно! Но кроме туалета, меня очень волновала проблема электричества. Однако Нокс решил сразу же рассеять все сомнения и добавил:
— Кроме того, тот изобретатель из Ландрена уже приехал в замок и готов работать под твоим началом, чтобы у тебя были свет и горячая вода.
— Нокс, ты не забыл?! — поразилась я, остановилась, заставив смотреть в глаза. Муж покачал головой:
— Как я мог забыть? Ты слишком прогрессивна для нашего мира, и я не могу допустить, чтобы ты жила в неудобстве. Зная тебя, предположу, что ты даже не пожалуешься, поэтому решил предоставить тебе полную свободу: ты обустроишь здесь всё так, как посчитаешь нужным. И если для этого понадобится разобрать замок по камню, а затем снова собрать — я сделаю это, дорогая.
— Спасибо, Нокс, — сказала я, не найдя других слов от волнения. Боже, за что мне достался такой мужчина? За какие такие заслуги? Чем я так порадовала мироздание?
И получила ответ:
— Просто я очень тебя люблю, Антонина.
— Я тоже люблю тебя, Нокс.
Всех слов в мире не хватит, чтобы сказать, как сильно я люблю своего мужа. Поэтому придётся доказывать ему это делами.
Надеюсь, что для начала хватит ребёнка, а потом… Я пока ещё не знаю, какими делами буду радовать Нокса, но обязательно найду.
