войти. А Тэмира нет на месте. Что же будет?
И тут в шатер влетела Шэртэ. Старуха мгновенно схватила несколько тряпок, нарушавших идеальный порядок, сунула ей и махнула рукой за занавеску.
«Охин-луу, сиди здесь. Пока не позову, не высовывайся», - звучал в сознании надтреснутый голос.
Аля немедленно юркнула за занавеску, а сердце от волнения стучало так, что казалось, грохот слышно даже снаружи. Но вот раздались шаги и донесся голос того старика, хана. Аля затихла, стараясь не дышать, и смотрела в щелку. Может быть, надо подальше забиться к стене, закрыться чем-нибудь, но она бы так просто умерла от неведения.
А происходило вот что.
- Такая честь этому шатру, - складывала руки у груди и кланялась Шертэ. - Сам великий хан пришел! Такая честь!
- Помолчи, женщина, - проговорил Угэ и махнул рукой.
Однако она видела, что хану нравится лесть. А Давина бабка стала растекаться еще больше. Не надеялась особо на удачу, но пригласила за стол. На удивление, хан сел. А у них как раз было угощение - сладкие сушеные ягоды.
Хан набрал горсть, стал жевать и спросил:
- Ну, рассказывай, как ты за Трофеем смотришь?
- Ох, я смотрю, мой хан! Смотрю, - всплеснула руками Шертэ и стала загибать пальцы. - Кормлю, одеваю, красиво причесываю. Учу ее.
- Да? - спросил он, загребая еще горсть сладких ягод. - Чему учишь? Мы хотим проверить, пусть покажет.
- Мой хан, - тут же скривилась Шертэ, как бы невзначай оглянулась на занавес. - Молодая она, стесняется. Плохо понимает, говорить не может.
Хан махнул рукой:
- Пусть выйдет, мы посмотрим.
Угэ бывал в шатре Тэмира и раньше и видел светловолосую девушку не раз. И не чувствовал в ней ничего. Но почему-то тянуло. Хан отмахнулся от этого ощущения и решил присмотреться к девушке с другой стороны.
Ведь он собирался стать посаженым отцом на ее свадьбе. Если, конечно, свадьба когда-нибудь состоится, а то вдруг жених раньше помрет. Ему стало смешно от этой мысли. Что бы ни произошло, девушка все равно была орудием, с помощью которого он еще долго собирался держать на крючке своего старшего сына.
Старуха поклонилась и крикнула:
- Алия! Сюда иди, великий хан хочет тебя видеть!
А он застыл, в предвкушении вытягивая шею. Не сразу, но занавес отдернулся, оттуда выглянула и несмело вышла девушка со светлыми волосами. Замерла, глядя в пол. Явно боялась его.
Угэ понравилось то, что он увидел.
- Она говорить может? - спросил он.
- Нет, мой хан, - старуха замотала головой. - Совсем не может, понимает плохо.
А девушка упорно смотрела в пол.
Редкая красавица, длинные густые светлые волосы, белая кожа. Но это все, столь желанное для глупых молодых мужчин, не интересовало старого хана. Угэ искал в ней другое. Однако не нашел.
Ему казалось, он что-то упускает, и не мог понять - что.
Наконец он сказал:
- Следи за ней хорошо, кайнана. Я еще зайду проверю потом. - Выгреб в горсть все ягоды из миски, встал и вышел из шатра.
***
Когда хан ушел, Аля и Шертэ в изнеможении опустились рядом на покрытый войлоком пол. На этот раз пронесло.
Когда немного успокоилось дыхание, а звуки снаружи затихли, старуха оглянулась на Алю и покачала головой.
«Старый хан плохо, надо молодой», - явственно звучал в сознании ее скрипучий шепот.
Молодой?!
Аля обомлела. Сразу вспомнилось предсказание: «Быть тебе женой хана».
Ей аж дурно стало. Молодой - это старший сын хана, что ли? Тот, с кем Тэмир дрался за нее на поединке? Видела она этого Дер-Чи. Высокий мужчина, красивый, мощный. Но он был страшен. Жесток. Такой если станет ханом... И замуж за него? Ни за что!
- Если это произойдет, - тихо проговорила Аля, - я убью его.
И неважно, что будет после. Взглянула на старуху, потрясенно смотревшую на нее, и сказала:
- Я выйду замуж за Тэмира и только за него.
- Ох-хо... - бабка прикрыла рот ладонью и покачала головой. - Луу*! (дракон). Охин-луу*! (девушка-дракон), судьбу не обманешь.
«Что такое судьба? - хотелось сказать Але. - Не мы ли делаем ее своими руками?»
Старая шаманка посмотрела на нее искоса и вдруг усмехнулась. А потом позвала зычно:
- Эй! Кто там?! Айте!
В шатер просунулась голова ее внука:
- Что кричишь, старая?
- Как с кайнаной разговариваешь? Живо немного арака принеси, я знаю, у тебя есть.
- Э-э? Вот еще!
- Неси. Устала старая Шертэ, надо сердце успокоить.
Тот принес небольшую фляжку, сопя, отдал. Бабка повертела фляжку в руке, взглянула на него косо. Круглолицый щекастый парень тут же вспылил:
- Что?! Нету у меня больше!
- Оис-с, ладно, - махнула она рукой. - Принеси нам еды и зови Цэцэг.
***
Прибежала Цэцэг, им принесли разной еды и еще сладких ягод. Они втроем ели и пили арак маленькими глоточками, а потом Давина бабка и Цэцэг пели какие-то песни, расчесывали и переплетали Але волосы.
Может быть, от арака, хотя она и выпила всего два наперсточка, а может, от этих песен и оттого, что ей расчесывали волосы, но тревога, сжимавшая сердце, отпустила. И Аля сама не заметила, как уснула.
Во сне ей снился город. Такой... восточный. Средневековый, жаркий и пыльный.
Высокие зубчатые стены, дома из необожженного кирпича, плоские кровли с полосатыми палатками наверху, узкие улицы. И дворец. Дворец был велик, ей смутно виделись большие залы, цветные изразцы, сады внутри...
По площади перед дворцом неслись всадники.
Дальше Аля ничего из сна не запомнила.
***
После того короткого боя с Джйдэ других столкновений не было. Отряд Тэмира все время шел быстрой рысью, останавливаясь только ненадолго ночью. И вот, после двух дневных переходов, вдали наконец показался караван, который они должны были встретить.
Впереди был пустынный участок, проплешина в степи. Красноватый песок, камни, жалкие пучки сухой травы. Согласно старой договоренности, от границ Керканда до пустыни караваны сопровождали отряды хазиев. А вот от пустыни уже их встречали и дальше сопровождали степняки. Обычно это были люди Угэ-хана, реже даулеты. Когда между ними еще был мир.
Караван был виден издали размытым пятном. Но уже отсюда было видно, что он как-то странно и широко забирает по пустыне. От общей массы еще отделилась группа всадников и помчалась к ним.
