своего государства. Могу ли я его осуждать? Могу. Но я его понимаю.
Они в чем-то правы — и император, и его Избранный.
Я всхлипнула:
— Будем верить в лучшее в людях?
И в не людях.
Только что они посчитают лучшим?
Больше всего я боюсь за Кира. Он работал помощником Грана, создавал артефакты, в которые оказались заключены попаданцы. Исследовал их в своей маго-машине, ставил эксперименты. Сколько из тех, кого мы возродим к жизни, захочет отомстить лично ему? Или Эе — девочке, которая их сюда притянула. Для многих ли будет иметь значение, что ее и саму использовали?
— Будем верить в лучшее в людях, — эхом отозвался Кир.
Два десятка существ, обладавших когда-то магией. Будут ли они благодарны за тела, в которых та отсутствует, или обвинят создателей в умысле? Кому-то повезет приспособиться, как паучихе и Трандерскунции; кто-то, как Док или Зур, сможет заменить магию знаниями и опытом. Но найдутся и те, что станут завидовать подобным «счастливчикам». И возненавидят «спасителей».
Начнется борьба за лидерство. За установление законов нашей «коммуны».
Чудо-остров, чудо-остров, жить на нем легко и просто…
Вот замечательный вариант: всех спасти — и сбежать поскорее, пока не убили. Вдвоем с Киром. И Эе с Зуром шепнуть, чтоб бежали. В другую сторону.
Или лучше — «оградить этот мир от желающих ему отомстить попаданцев»? Хорошо звучит, благородно. А главное, делать ничего не придется, лишь запереть сундучок с кристаллами.
Кир лег на песок, глядя на звезды. Много их понасыпалось на небо, пока мы сидели на берегу.
— Помнишь слова Бабы Шу? — произнес он задумчиво. — Мы не знаем, кто явится из кристаллов и как станет жить — так же, как родители не могут предугадать, кто вырастет из ребенка, которого они привели в мир. Но разве кто-нибудь скажет, что не нужно рожать детей?
— Плохое сравнение, детей воспитывают.
Кир фыркнул:
— Только не Шу. Как она говорила — пять тысяч правнуков?
— И всего сорок восемь детей, одна кладка. Даже не видела, как из яиц появились, потому что была на миссии, — развеселилась я. — Да, ей такое сравнение подходит.
Кир сказал — то ли мне, то ли звездам:
— Мы не можем оставить попаданцев в кристаллах.
Я согласно кивнула:
— Поедем на материк, наберем ингредиентов для стабилизирующей эссенции и создадим всем тела. И будем стараться, чтобы наша «коммуна» сделала мир лучше.
— Все получится, — шепнул Кир, поворачиваясь и целуя меня в висок. — Подаришь мне немного магии?
В его глазах заискрились лучики. Я улыбнулась:
— Конечно.
Кир помог мне подняться и повел к кустам. Местные рододендроны пахли умопомрачительно. Он отвел рукой ветку:
— Осторожно, не поцарапайся.
Вверх вела узкая лесенка. Я поднялась на подиум и откинула крышку рояля. Чем порадовать сегодня любимого? Кир замер рядом в торжественном предвкушении, оттопырив коленку. Волна счастья снова окатила материализованное из иллюзии сердце.
Аккуратно округлив четыре локтя, я подогнула лишние, шестые мизинцы и заиграла Шопена.
