сильнее, чем было нужно
Увлеченный беседой граф резко замолчал и недоуменно посмотрел на меня, моргнув несколько раз. С каждой секундой его брови хмурились, а взгляд, витавший где-то в стороне, будто возвращался сюда, в кабинет администрации Большого Рога к нищей простолюдинке, выспрашивающей его о деталях скрытого от общественности дела.
Я с тем же недоумением посмотрела на советника. Чего это я? По ощущениям, разоткровенничалась больше, чем сам Коул, совсем забыв о маскировке под деревню. К счастью, непонятный поток откровенности захлопнулся с обеих сторон и господин советник теперь видел перед собой только городскую оборванку, которой хватает наглости разговаривать с лордом без пиетета и не хватает денег на приличное платье.
Мне для этого даже делать ничего не пришлось.
– Мисс, прошу, покиньте мой кабинет, – голосом графа можно было колоть лёд. – И не забудьте вашу досточтимую бабушку.
– Простите… А вы не могли бы проводить меня в отделение стражи? Боюсь, я заплутала.
– Вы пришли сюда из соседнего здания? – удивленно поднял брови Виктор, вставая со стола, на котором сидел без зазрения совести и поправ дворянский этикет.
– Я плохо ориентируюсь в незнакомом пространстве, – слегка нервно улыбнулась я, покидая кабинет вместе с его временным владельцем.
– А что привело вас в нерадушные объятия правоохранительной организации? Только не говорите, что намеревались заявить о пропаже бабушки.
– О пропаже котёнка.
– Котёнок? И вы хотите, чтобы стража нашла для вас нового котёнка?!
– Старого. В смысле, моего котёнка, который был мне очень дорог как подарок от близкого человека.
– Мисс, вы поражаете меня своей самонадеянностью. Кто вложил в вашу прелестную голову мысль, что отряд стражников бросит все свои дела, чтобы рыскать по помойкам в поисках пропавшего кота?
– Прелестного в моей голове только её содержимое, – хмыкнула я. Граф кинул на меня нечитаемый взгляд, придержав дверь в очередной коридор, но я была готова поклясться, что в глубине его глаз мелькнули искорки смеха.
– Самоирония украшает не хуже драгоценных булавок для волос, – сделал он ни к чему не обязывающий комплимент.
– Они её прекрасно дополняют. Спасибо, дальше я сама. Баба Мика, мы уходим, – громко сказала я, приметив притулившуюся в уголке старушку.
Невозмутимая старушка стояла носом к стенке, делая вид, что в жизни не видела такой интересной побелки. Я вопросительно посмотрела на городового, занявшего место дежурного.
– Наказана. Подлежит дисциплинарному взысканию, как старейший работник в сфере распространения городских сплетен, и приговаривается к подписке о невыезде до тех пор, пока не научится качественно делать свою работу.
– Какую?
– Мирно доживать и не мешать остальным! – рявкнул городовой, не стесняясь начальства. Я отметила наливающиеся сочным объемом мешки под глазами смертельно уставшего мужчины и от всей души сказала:
– Приходите сегодня в обед, я вас кое-чем угощу.
– Ядом, надеюсь, потому что еще сутки в таком режиме я не вытерплю, – тихо ответил городовой.
Мне оставалось лишь покачать головой и бросить укоризненный взгляд на одну начальственную морду, которая с невозмутимым видом кивнула мне и отправилась назад в здание мэрии.
– Ну, как биде?
– Баб Мик, не пляшите на костях моей нравственности, – устало попросила я, покидая стражников. – После этого платья можно рассчитывать максимум на койку в притоне, а не на купальню в графском доме.
– Плохо на жалость давила.
Сил для споров у меня не было, как и желания. А потому, дав честное обещание, что ближе к вечеру явлюсь на сходку любителей поискать воров среди стражников и выслушаю отчет о том, что было обнаружено в кабинете городового, я отправилась к себе. Сложно будет не явиться на собрание, которое пройдет у тебя под носом – престарелая напарница обещала поужинать у нас.
Добежав до дома, я едва успела запахнуть плащ и сорвать с головы уродливую шляпку. Не дело это, показываться посетителям в таких вызывающих лохмотьях.
Внутри все было, как всегда, только теперь место за стойкой занял Ясень, махнув мне рукой, чтобы сразу шла переодеваться, не задерживаясь внизу. Немногочисленные посетители проводили мою светлость равнодушными взглядами и вернулись к еде, а я поспешила наверх.
Ох, моя родная закрытая блузочка, как я скучала! Увы, вернуться на свое рабочее место в ближайшие часы мне не было суждено, потому что, достав из недр подкроватья небольшой, криво сколоченный сундучок, я с величайшей осторожностью вынула из него бархатный мешочек, украшенный золотой перевязью.
Заклинание стазиса относилось к тем, что имели не только название, но и вполне понятную вербальную форму. Его использовали и артефакторы, и обычные маги, накладывая оттиск безвременья на любую неодушевленную субстанцию. За исключением, разумеется, элементов стихий.
Однако существенным минусом использования этого заклинания являлось то, что оно тянет из тебя силу. Мне неловко было думать, сколько сил потратил на мои хвойные венки Ясень, но я была ему искренне благодарна за то, что он молча взял на себя эту трату. И единственными, кто мог использовать это заклинание без ущерба для себя, являлись артефакторы.
Небольшой артефакт-мешочек, купленный нами при первом посещении мастера Шевора и способный сохранять в стазисе любой предмет, попавший внутрь, ко всеми прочему обладал еще одним замечательным достоинством.
Золотая перевязь ослабла и на мою руку посыпались ягоды. Много ягод.
– Да, друг мой, я уверена, что так было правильно, – прошептала я, переворачивая мешочек на расстеленную ткань. Кофейные ягоды хлынули потоком, который пришлось корректировать, подгибая уголки ткани, чтобы ни одна ягодка не укатилась. В запертую дверь постучали, но я проигнорировала звук, выискивая в куче все прибывающего сырья маленькие бежевые овалы.
Когда Ясень узнал, что посылка, обещанная мне капитаном Корном, несколько больше, чем полкило сушеных ягод, он предпринял попытку попенять мне необоснованным риском. Ни он, ни я не могли дать стопроцентную гарантию того, что нам привезут нужное, а не какие-нибудь неизвестные ягодки. Но чутье подсказывало, что я получу именно кофе, поэтому второй мешочек вмещал в себя больше... гораздо больше, чем первый.
И если он сейчас не прекратит выплевывать содержимое, то придётся переносить его на кровать!
– Тьфу, горшочек, не вари, – психанула я, завязывая золоченые шнурки обратно. Я уже выбрала достаточно готовых, но не обжаренных зерен, которые скинула сюда еще до злополучного кофейного приема. Зачем? Понятия не имею. Но мне показалось правильным иметь маленький запас почти готового сырья, которое оставалось только обжарить.
– Только не говори,
