Я с удовольствием вертела головой, пока мы не подошли к одному из зданий с геометрическим орнаментом на стенах. Внутри находились ателье и магазин. Мне сразу бросилось в глаза отсутствие ярких красок. Интересно, это дань моде или всё-таки отсутствие красителей? Выбрав достаточное количество комбинезонов, штанов, рубашек, свитеров и водолазок для мальчишек, я принялась за примерку одежды для себя. К моему огромному счастью, никто здесь не носил ни средневековых кринолинов, ни громоздких платьев в пол, ни корсетов. Я выбрала несколько обтягивающих комбинезонов разных расцветок, из них два замшевых для путешествий. Маритана подсказала брать размером побольше, чтобы можно было пододеть тёплые облегающие брючки и свитер. На большой высоте в ветреную погоду бывает ой как холодно в седле.
Мне приглянулись тонкие женские рубашки и блузки, приталенные и свободные, у большинства были кружевные манжеты до локтя и такие же кружевные воротники, обрамляющие глубокий вырез.
— Красиво, конечно, но куда ты их носить будешь? — протянула Маритана, откладывая в сторону очередное облако кружев. — Для полёта нет ничего лучше петорака, бери его. А из штанов если рубаха выбьется, то всю спину застудишь, пока поправишь.
Куртки и дублёнки тут носили исключительно с капюшонами, среди верхней одежды чаще всего встречались различные виды анораков длиною до середины бедра.
Я выбрала несколько свитеров-водолазок приятных голубых оттенков, одну безрукавку с высоким воротом, пару кардиганов серых и бежевых тонов. Маритана настояла на том, чтобы взять хотя бы один торжественный кафтан, но я предпочла платье. Из предложенных вариантов мне ничего не подошло, поэтому я попросила сшить мне вечернее платье русалочьего силуэта с декольте, открытыми плечами и длинными рукавами. Маритана такой фасон одобрила, заметив лишь, что он «не очень формальный». А куда мне ходить в формальном? На приём к королю? Вот уж не думаю.
Для выхода в свет я также подобрала белое меховое манто, отливающее серебром. Судя по блеску в глазах хозяйки ателье, потратили мы достаточно. Я уплатила запрошенное количество эргов, прислонив свой накопитель к накопителю в магазине, после чего мой заметно побледнел. Бельё я решила не брать, у меня пока есть запас, а дальше попробую что-нибудь купить в столице, там выбор наверняка будет больше.
В обувном магазине мы подобрали мне кожаные сапоги с узким голенищем из кожи ящера дымчато-синего цвета. За дополнительную плату их зачаровали от намокания и грязи. Мягкая необычная кожа и тонкая подошва больше подходили для тренировок, чем для полётов на крыларе, но я осталась довольна, ведь меховые ботинки у меня уже были.
Для сыновей взяла десяток пар сапог, договорившись с Маританой, что лишнее оставлю ей. Без примерки и чёткой размерной линейки угадать на глаз было сложно, поэтому взяла сразу по несколько вариантов каждому.
Когда закончили с покупкой обуви, мы вышли на одну из узких торговых улочек и вдохнули сладкий густой морской воздух.
— Как хоть называется этот посёлок? — со смехом спросила я.
— Мориск. Отсюда до Нинара четыре дня лёта.
— А Нинар — это…?
— Столица южных земель.
— А сама столица как называется?
— Капсала.
— А страна — Аларан?
— Страна — Аларанское Королевство, но все говорят Аларан.
— А как ваше поместье называется?
— Лейство Киррастен. Я лея Киррастен, а ты — лея Иртовильдарен.
— Как? — запнулась я.
— Иртовильдарен.
— Язык сломаешь.
— Привыкай. Чем длиннее фамилия, тем знатнее род. А за заслуги перед страной могут ещё буквы в фамилию добавить. Это очень престижно. До войны Эртанис был Кирраст, а Алекс — Иртовильдар. Слог «ен» им прибавили за подвиг. Всем прибавили, кто тогда с ними был, это их объединяет теперь.
— Символично. Добавляют только в конце?
— Да. При каждом короле свой слог, так что все знают, когда носители фамилии успели отличиться в последний раз. Ну что, теперь в салон?
— Маритана, скажи, а что тут девушки используют в критические дни? — чуть помявшись, спросила я.
— Бельё, — странно посмотрела на меня она.
— И всё? А кровь куда девается? — еле слышно прошептала я.
— Впитывается, — тоже перешла на заговорщический шёпот моя спутница, хотя в проулке мы стояли одни.
— Куда? Что-то я не вижу тут женщин с кровавыми пятнами на штанах! — возмущённым шёпотом воскликнула я, а Маритана рассмеялась.
— Прости, что не поняла. Есть специальное бельё, магическое. Кровь впитывается, и всё.
— И куда девается?
— Так даёт энергию.
— Кому?
— Не кому, а чему. Белью, — терпеливо ответила Маритана, переходя на тон, которым разговаривала с непонятливыми детьми.
— Не понимаю. Давай с самого начала. Есть специальные трусы, так?
— Хочешь трусы, хочешь — шорты, но это реже, обычно боди всё-таки.
— Допустим. Вот есть специальные трусы, так?
— Так.
— Они впитывают кровь, так?
— Так, — кивнула она.
— А дальше что? Куда она девается?
— Превращается в энергию.
— Хорошо, а куда девается энергия?
— Остаётся в белье.
— А потом что делать с этими полными энергии трусами?
— Ну постирала, отложила до следующего месяца, они сами и потухнут.
— Протухнут? — в ужасе переспросила я.
— Потухнут. Они же светятся.
— Светятся? Трусы? — совсем впала в прострацию я.
— Конечно, а как же иначе? — изумилась Маритана не меньше моего.
— И для чего они светятся? — обречённо уточнила я, предчувствуя какую-то огромную гадость от местного мироздания.
— Так чтобы все знали, что у тебя критические дни! — нетерпеливо воскликнула Маритана.
Мимо как раз проходил какой-то седой господин, который при её вскрике немного подпрыгнул и поскорее засеменил прочь.
— Маритана, а зачем всем знать, что у меня критические дни? — чуть не плача, спросила я.
— Ну как же, — всплеснула руками она. — Чтобы муж не приставал, дети не раздражали, делами не нагружали. Может, у тебя настроение плохое, живот болит, тоскливо становится. Вот все видят, что ты особенно ранимая в такое время и как-то бережнее стараются относиться. А у вас не так? — поразилась Маритана, а я стояла, глядя на неё в шоке.
— Нет. Мы скрываем. Вернее, делаем вид, что ничего не происходит.
— А что, у вас ничего не происходит? — продолжила удивляться моя спутница.
— Происходит, конечно, и живот может болеть, и голова, у меня даже температура иногда повышается. И желание кого-нибудь прибить тоже бывает.
— Но специальную одежду вы не носите? Или может шапку какую? Или табличку? — с надеждой уточнила она.
— Нет, ничего не носим.
— Но ведь это так глупо! А что если вы поссоритесь с человеком в эти дни, а он не узнает и будет думать, что у тебя просто плохой характер?
— Мы стараемся держать себя в руках, — ответил я, сдерживая смех.
— Ужас какой! Намного проще надеть светящиеся трусы, поесть кисленького и смотреть, как домашние ходят по линеечке. Кстати, есть и такие, которые светятся не только в эти самые дни, — заговорщически понизила голос Маритана.
— Чтобы все ходили по линеечке, когда я захочу? — давясь хохотом, спросила я.
— Именно! У нас-то не принято сдерживаться в такие дни. Всем известно, кто попал под горячую руку — тот сам виноват. Его предупреждали. Но только ты такие не покупай, у тебя муж целитель, его не проведёшь, — сочувственно вздохнула приятельница.
Меня просто порвало от смеха. Даже не знаю, что меня развеселило больше: наличие светящихся во время критических дней трусов или чёрный рынок по их продаже.
— Это так странно, что незнакомые люди будут знать обо мне такие подробности, — отсмеявшись, сказала я.
— И это говорит человек с брачной меткой! Вы только послушайте её! То есть вот то, что все знают, любите вы с мужем друг друга или нет — это не интимные подробности, а критические дни — секретный секрет прямо-таки!
— А что, по метке можно сказать любим ли мы друг друга? — вцепилась я взглядом в собеседницу.
