не сказав, Мина посмотрела в окно, затем полностью откинула одеяло, встала и быстрым шагом направилась туда. Правда, уйти далеко не успела, от слабости пошатнулась и упала бы, не окажись Бран рядом.
Подхватил её на ноги и вернул обратно в кровать. Снова бережно укрыл одеялом.
— Слишком сложные разговоры, а ты только что пришла в себя, — наклонился и нежно погладил по волосам, — мы ещё поговорим и я расскажу тебе всё. А пока ты ещё очень слаба, тебе поспать нужно. И…
Никакие другие слова в жизни не давались ему настолько тяжело, как то, что он собирался сказать сейчас.
— Если после выздоровления ты всё же захочешь уйти. Я отпущу тебя.
Во взгляде его волчицы мелькнуло удивление и настолько отчётливая надежда, что это тут же сдавленной болью отозвалось в груди. Но эти эмоции Бран всё же в себе подавил. В том, что его пара хочет уйти, виноват он сам.
— Отдохни.
Добавил во взгляд небольшое воздействие и Мина, несколько раз устало моргнув, всё же закрыла глаза.
Иногда жизнь удивляет так, что и не сразу поверишь в реальность произошедшего. С тех пор как четыре дня назад я открыла глаза и вместо глубокой пещеры обнаружила себя в красивой просторной комнате, поводов для такого неверия появилось немало.
Хотя бы то, кем на самом деле оказался Бран… с момента первой встречи меня не покидало ощущение, что мы уже знакомы, но то, что я просто видела его в новостях, и в голову не могло прийти. А я ведь около года назад даже интервью с ним смотрела. Вот только выглядел он тогда совсем по-другому.
Сдержанный, вежливый, доброжелательный, свободно держался перед камерой и легко отвечал на вопросы журналистки, рассказывал, кажется, что-то о развитии фармацевтической отрасли. Даже ведущая поддалась обаянию этого молодого, умного и уже очень состоятельного мужчины. В нём как будто всё располагало к тому, чтобы нравиться, разве что только взгляд… не знаю, как другим, но мне он показался холодным, колким и даже через экран проникающим под самую кожу. Наверное, из-за этого ощущения я тогда и не стала досматривать интервью до конца, выключила.
Но в любом случае, разве можно было в этом уверенном расслабленном мужчине узнать оборотня? Того, кто, не задумываясь, хладнокровно убил моих проводников, а потом несколько месяцев удерживал меня в ледяных необитаемых горах.
Я и не узнала. А теперь жила с ощущением, словно два параллельных мира пересеклись и сломали тем самым понятную и известную мне действительность. Теперь уже я и сама не понимала, к какому из них принадлежу.
Ещё тяжелее укладывалось в голове то, что Бран рассказал про моего отца. Что волчьи гены передались мне не от матери, а именно от него. Это казалось и вовсе невероятным. Я ведь знала его всю жизнь и кроме граничащей с помешательством зацикленности на работе, ничего необычного в нём не было. Разве что незадолго до исчезновения отец начал какой-то сумбурный разговор об оборотнях, но тогда я решила, что он сходит с ума. Как оказалось, нет.
Теперь мне и самой слишком хорошо известно, что превращающиеся в волков люди существуют. Я стала одной из них и кое в чём мне всё-таки нужно было себе признаться.
Во-первых, то, что настолько сильно меня пугало, так и не случилось. Даже несмотря на угрозу жизни в момент моего первого оборота, превратившись в волчицу, я по-прежнему оставалась самой собой. Разве что чувства и инстинкты обострились, но, всё равно, это была я. Те страхи оказались напрасными и, даже больше того, теперь и в человеческом облике я чувствовала себя иначе. Так, словно, наконец, обрела скрытую часть собственного тела, стала целой.
А, во-вторых, я поняла слова Брана о нашей связи и, наконец, в полной мере ощутила её. Она оказалась не просто сильной привязанностью, влечением или даже страстью. В человеческих языках вообще отсутствуют слова, которые могли бы точно её описать. У того, что нас связывало, совершенно другая природа. Я чувствовала себя словно одним из сиамских близнецов, которые могут двигаться отдельно друг от друга, но всё равно навсегда соединены даже на расстоянии.
А вот это, действительно, пугало.
Уже, наверное, в тысячный раз перебирая в голове новые составляющие своей жизни, я шла по парку.
Яркий свет лимонно-жёлтого солнца, аккуратно подстриженная трава, высокие, высаженные точно вдоль дорожек деревья. Настолько явный контраст с зимними горами время от времени заставлял забывать, что большой разницы, в общем и нет. Для меня это тоже тюрьма, явно богаче, чем предыдущая, но суть её от этого не менялась.
Словно в подтверждение моих мыслей дорожка привела к высокой сплошной стене из белого кирпича. Остановилась, дожидаясь девушку, которая всё время прогулки шла в нескольких шагах от меня и глубоко вздохнула. Усилившееся благодаря обретению связи с волчицей обоняние уловило знакомый с детства запах.
— Пахнет морем, — я резко повернулась и просто не смогла сдержать улыбку, впервые за много дней она вдруг сама собой расцвела на лице.
— Да, Луна, — девушка, с виду моя ровесница, почтительно склонила голову.
Ещё одно отличие от жизни в горах. За исключением Даны, другие девушки там тоже не слишком часто со мной общались. Но всё же, когда это случалось, вели себя свободнее. Здесь же я словно особой королевской крови себя чувствовала.
— А где именно мы сейчас?
Ответ дождалась не сразу. На лице моей спутницы тут же возникло уже знакомое выражение. То самое, которое, кажется, появлялось у всех обитателей дома, стоило мне только о чём-то спросить. Должно быть, перебирала в голове, нет ли запрета от Брана говорить со мной об этом. И правда, ничего не изменилось.
— На западном побережье, — наконец медленно и осторожно сообщила.
Значит, недалеко от моего дома. Ещё один, пусть и небольшой повод для радости. Я и сама хотела спросить Брана, где находится дом, да и помимо этого у меня было немало вопросов. Только сделать это не получалось. Ссылаясь на то, что я ещё не до конца здорова, что-то рассказывать мне он не спешил.
— Ты знаешь, где сейчас альфа? — вдруг спросила неожиданно даже для самой себя.
Глаза девушки на секунду удивлённо округлились, но она тут же опустила их.
— Я не могу знать об этом.
На секунду задумалась, но внезапно возникшее желание наконец всё выяснить, оказалось неожиданно сильным.
— Тогда отведи меня туда, где он обычно проводит время, когда бывает дома.
И снова растерянный взгляд, несколько секунд паузы, но
