Не хотелось думать о его бывших возлюбленных, о странном поведении главного вампира, который мог нас защитить сразу и тогда ситуация не вышла бы из-под контроля.
Хотя, вероятно Руслан был прав, говоря о том, что Правитель просто опасался реакции аристократии, которая желала во что бы то ни стало получить женщину-Источник. Тогда, возможно, всё было бы ещё хуже, если бы сейчас началась вампирская революция.
Мысли плавно потекли в сторону грядущего. Как вышло, так вышло, зачем думать о том, как могло бы получиться, если всё сложилось и так неплохо? Ну встретил он бывшую, бывает. Зато заверил меня, что ему нужна лишь я одна. А значит что? Значит скоро у нас намечается радостное событие, о котором Рус давно говорил. Мы должны были пройти специальный ритуал, который был по сути вампирской свадьбой.
Я подумала, что нужно расспросить подробнее о ходе самого мероприятия и хорошенько к нему подготовиться, чтоб затмить саму Первую леди вампирской братии. Зачем мне это нужно было? А чёрт его знает, женская конкуренция или беременная придурь. Ведь, если хорошо подумать, то мне были без разницы формальности и ритуалы, лишь бы Руслан всегда вот так же обнимал меня.
Я снова стала проваливаться в дрёму, в которой то и дело всплывали образы то окровавленного Воислава, то обиженной Анны, то подмигивающего Матвея. В конце концов я увидела ругающуюся Верку. Я ей оставила записку, ведь на момент моего ухода она всё ещё спала. Я даже во сне испугалась будущего нагоняя от подруженьки. Потом мне приснилась мама, она с укором качала головой, сожалея о том, какая непутёвая дочь ей досталась. И в конце концов я увидела Руслана, он протянул мне руку, а я с радостью за неё взялась. И попав в плен его рук, прижалась к широкой груди.
"Как сильно стучит его сердце!" — с восторгом подумала я во сне и сама будто растворилась в воздушных видениях своего подсознания.
— Мила, просыпайся, любовь моя, — шептал вкрадчиво ласковым голосом мой вампир, — Нет? Ну тогда держись…
Угроза сразу же была воплощена в жизнь, когда слегка шершавые ладони проложили себе маршрут по обеим сторонам моих бёдер. Сарафан, в котором я приехала, не особо затруднял доступ к моему телу, чем Руслан не преминул воспользоваться.
— Ммм… — лениво повернулась я на другой бок, хотя сердце уже разгоняло кровь по телу, колотясь от жарких касаний.
— Спи, спи… я даже не возражаю… Я слишком соскучился, чтоб обращать внимание на твоё безразличие к бедному почти умирающему вампиру…
Утрированно обиженный тон Руслана вызвал во мне улыбку. Мужчина стянул бретельки сарафана и припал к моей шее и плечам мягкими горячими губами.
— Укусишь? — мечтательно спросила я.
— Нееет, теперь с тебя только пылинки сдувать и целовать. Сокровище моё…
По телу разливалась лава от того, что мне нравилось принадлежать этому сильному и опасному, но такому ласковому и чуткому мужчине.
Он нависал надо мной неотвратимой лавиной наслаждения, и я кусала губы в предвкушении наших взрослых игр. Руслан стащил лиф с моей груди и аж облизнулся, от чего мне стало смешно.
— А я же сразу увидел, что подросли мои хорошие! — он с восторгом потёрся носом о грудь, — Ммм… Мила, я тебя сейчас не то что укусить готов, а даже съесть!
И он жадно втянул в рот один сосок, а вторым игрался умелыми пальцами.
— Ох… Рус! А твоя рана? Тебе не будет больно? Ммм!.. — ласки любимого распаляли меня быстро и сильно.
— Ничего не болит, у меня лучший доктор! Кстати! — он поиграл бровями, — как насчёт белого халатика и чулочков?
Игривое настроение и бурлящая энергия Руслана не оставляли места сомнениям: он точно хорошо себя чувствовал. Пока его рот изводил нетерпеливыми ласками мою грудь, руки стаскивали с меня трусики.
— Подожди, это тоже нам мешает! Не хочу никаких преград! — вампир нетерпеливо стащил с меня мятый сарафан, — может будем дома нудистами? Пока можем себе это позволить… Хочу в любой момент тебя чувствовать всю полностью, кожа к коже…
Он перешёл на шёпот и щекотал дыханием ухо, а я плавилась от близости и шептала в ответ:
— Да я на что угодно соглашусь, когда ты так предлагаешь!..
— Конфетка моя! — терпения на долгую прелюдию у Руслана не было, да и у меня, если честно, тоже.
Поэтому он навалился на меня своим немаленьким телом, пробуждая какие-то древние женские инстинкты, когда ощущение тяжести своего мужа уже приводит тело и душу в восторг.
— Люблю тебя, — простонала я, когда он вошёл в меня и задвигался, высекая искры для костра нашей страсти.
Раннее утро не стало преградой для занятий любовью. Сон прошёл, будто не было, мы насыщались и упивались друг другом. Хлопки вспотевших тел и приглушённые стоны ещё больше заводили и приближали оргазм.
— Да, да, да! Руууус! Мммм… — я закусила палец, когда невыносимо сильный оргазм начал сокращать мышцы внизу живота, а мой мужчина упал в бездну удовольствия вместе со мной.
— Ты моя сладкая… — уткнулся в моё плечо мокрым лбом Руслан, — хотя нет. Сейчас солёная.
И он вдруг лизнул языком мой рот, над которым собрались капельки пота.
— Рус! Ты невыносимый! — я развалилась звёздочкой в постели не в силах пошевелиться.
Он хотел что-то ответить, но в дверь настойчиво постучали. Мы синхронно посмотрели на часы: было ещё довольно рано. Но мало ли что могло произойти? Поэтому Руслан быстро впрыгнул в брюки и пошёл открывать дверь комнаты, а меня отправил ванную. Я хотела послушать, кто там и зачем явился в такую рань, но дверь безсовестно скрипела, поэтому пришлось её закрыть и всё же взяться приводить себя в порядок. Но не успела я залезть под душ, как раздался скрип и в комнату вошёл озадаченный Руслан.
— Кто приходил? — спросила я, регулируя воду.
— Записку принесли.
— Записку?..
— Я помню как ты в прошлый раз умчалась от меня, только хвост мелькнул. Поэтому теперь буду держать в курсе: вот записка от Анны, приглашает на беседу, я не знаю, что она собирается со мной обсуждать. Но, как понимаешь, она практически венценосная особа в вампирском обществе…
— Поэтому отказать не можешь. Я понимаю. Тем более, я доверяю тебе, — я вспенила гель и гладила руками ноги, руки, грудь и пока ещё плоский живот, думая о сложившейся ситуации.
— Мила…
— Что? Я правда не возражаю. Она же и впрямь важный для тебя человек. Вы не можете делать вид, что не знакомы. Но ты сказал, что теперь только мой…
— Мила!
