Отправлять Молчана и Роека раз за разом на верную гибель? Просить друзей рискнуть ради него головой, снова? Нельзя… и не отпустишь ведь обоих, Роек уже улетать отказался, а Молчан скажет, что клятвой связан, пока долг не исполнит. Разве что запереть их, чтоб не выбрались. Простят ли потом?..
— Не думай о том, что будет. Думай о том, что есть. — тихо проскрипел ему на ухо вороненок, высунув голову из-под крыла.
— Страх во мне… за мать и за Ярину. За близких. И за вас с Молчаном. Все нутро выгрыз…
— Страх — страху рознь. Твой верой да упорством победить можно. Обуздай его, и помни: ты не один. — Роек шутливо клюнул Деяна в щеку и снова сунул голову под крыло.
К счастью, когда приехали в деревню, оказалось, что все же поспели вовремя. Светозар работал в кузне, и поблизости не было видно никого из людей Вардея.
Увидев Ярину, кузнец порывисто обнял сестру, крепко прижав девушку к себе. Облегченно выдохнул, тревога ушла из взгляда, но было видно, что до самой этой встречи Светозар готовился к худшему.
— Поди в дом, сестренка. Мои тебя заждались. Помоги обед состряпать, а мы тут пока дело обсудим.
Ярина, кивнув, ушла. Вскоре из дома донеслись радостные возгласы детей и Купавы, обрадованных ее возвращением.
Услышав недобрые вести, Светозар даже бровью не повел.
— Давно я знал, что этот день настанет. Яринка тяжело рождалась, мать наша тогда чуть не убилась родами. Бабка-повитуха, которая Ярину на руки принимала, сказала, что судьба у сестры будет непростая, и всех нас затронет ее горе. Не сказала лишь, чего именно опасаться. Ну, что ж, коли так — подсоблю чем смогу. Вардеевы люди сюда еще не добрались, но вскорости будут. Время терять нельзя, людей собирать надобно, да идти в Ивруч. Быть бою.
— Быть бою… — эхом повторил Деян, тоскливо глядя на линию горизонта, укрытую холодной дымкой.
С серо-стального неба медленно падал первый, девственно чистый снег.
Светозар шустро сновал по кузне, собирая инструменты и прочие нужные в кузнечном деле вещи. Погрузив собранное в два огромных мешка, вытащил все наружу и направился в дом.
— Переезжать думаешь? Правильно, тут оставаться нельзя… — деловито сказал Молчан, обнюхивая мешки.
— Людей под мечи предателей подводить не хочу. Соберем всех, кто оружие держать способен, и направимся в соседнюю деревню. Там скую то, чего от меня Вардей хотел… только не для его головорезов, а для тех, кто землю родную от него, сквернавца, отстаивать будет.
К ночи покинули деревню, собрав самые необходимые вещи. Женщин и детей отправили к лесным соседям, чье селение находилось в нескольких часах ходьбы к югу. Туда люди Вардея не сунутся даже за данью — места там были глухие да опасные, а местные жители не подпускали чужаков даже к границе своего леса, отстреливаясь из луков. Впрочем, с соседями жили мирно и в помощи не отказывали — испокон веков велась между двумя деревнями торговля.
Сами же направились на север. Именно там находился еще один городок, подчинявшийся воле Мстислава. Впрочем, городом его можно было назвать весьма условно — скорее, это была очень крупная, богатая деревня. Туда люди Вардея обязательно должны были прийти за данью, и хорошо если не в первую очередь. Мужики, собранные Светозаром, тихо переговаривались по дороге, обсуждая происходящее. Не столько боялись, сколько гневались — за родной дом и близких переживали, готовились к схватке с дружинниками. Все понимали, что против обученных воинов шансы у сельчан невелики, но надеялись на заговоренное оружие, что пообещал сковать им кузнец.
Не зная, сколько отрядов отправил Вардей, спешили как могли — боялись за местных. Если уж предупредить не успеют, так хоть обороняться помогут. Насчет того, что местный староста откажется платить дань Вардею, Деян даже не сомневался. Гордый был мужик, и жил по правилам, никому, кроме самого Мстислава и правой его руки — сотника Ужаты, не верил. А Вардеевы люди церемониться не станут. Если староста хоть слово поперек скажет, отрубят голову, да дело с концом. И хорошо если только ему одному…
Добрались на закате, но общим решением оставались в укрытии до самой ночи, незаметно наблюдая за происходящим. Тишина, царившая в деревне, настораживала — ни ребячьего гомона, ни смеха молодых парней и девок, собравшихся у колодца — словно вымерло все вокруг.
— Не к добру это… засаду чую. — молвил Светозар, напряженно вглядываясь в густевшую темноту.
— Роек, слетай на разведку, только осторожен будь, как бы враги не приметили. Лесного ворона в людской деревне поди еще встреть. — попросил вороненка Деян.
Уговаривать не пришлось. Хрипло каркнув, Роек взмыл в воздух и вскоре исчез, растворившись в темноте.
Вернулся он уже через несколько минут, изрядно разочарованный.
— Тишина. Никого не видел, в домах темно, на улицах пусто. Тем не менее, люди там есть, только по домам все попрятались, словно стряслось у них что.
— Думаешь, Вардеевы люди раньше нас поспели? — огорчился Деян.
— Не уверен… запах странный там чую. Словно зверь большой рядом, да не простой. Запах мне незнаком, но уверен — добра от него не жди. Зло рядом притаилось, настороже быть следует.
Светозар угрюмо хмыкнул, доставая из мешка тяжелый кузнечный молот.
— Придется идти. Коли там зверь, людям надо помочь.
Добравшись до бревенчатого тына, остановились. Тяжелые ворота были закрыты, деревня стыла в ночной тишине, и от гнетущей атмосферы этого места у Ярины мороз пробежал по коже. Варвара и Лада держались к ней поближе, и три женщины стояли за спинами мужчин, сбившись в кучку. Деян, оценив высоту тына, повернулся к Светозару.
— Ну-ка, подсоби.
Кузнец подставил ему руки для опоры, и княжич, ухватившись за тесаные бревна, подтянулся, перекинул тренированное тело через ограду и вскоре уже стоял с другой стороны. Раздался скрежет отодвигаемого засова, и створка ворот со скрипом распахнулась. Путники вошли в деревню, настороженно оглядываясь по сторонам.
Все было так, как описал Роек: в деревне царила тишина, окна домов угнетали отсутствием света, но за запертыми дверями курятников и овинов раздавались голоса животных. Протяжно замычала корова, и этот звук заставил собравшихся вздрогнуть.
— Может, постучимся к кому
