Он чуть снисходительно фыркнул, и тут же нахмурился, куда больше обычного.
- Да, люблю, - твердо и даже сурово сказал он. - Ты сомневаешься?
- Сомневаюсь, - честно сказала я.
- Тогда зачем, по-твоему, я здесь? Мне было бы куда проще бежать одному.
Я пожала плечами.
- Ответственность. Всего лишь ответственность. Тебе кажется, что ты что-то должен мне. Должен позаботиться. Не бросать...
- Это не так?
- Не так, - сказала я. - Я сама могу о себе позаботиться. Мне не нужна помощь.
- Отлично, - сказал он.
Мне даже показалось, сейчас он повернется ко мне спиной. Или даже уйдет.
- Ты собиралась вернуться домой, - сказал он снова. - Ты помнишь? Раньше ты говорила, что это не для тебя, что ты все равно уйдешь. Это не твой мир, не твоя жизнь.
- Я передумала.
- Почему?
- Я так решила.
- А потом ты передумаешь снова?
Меня вдруг разобрала злость.
- Может и передумаю! Какое тебе дело?
- Какое мне дело? - лед в его голосе, даже страшно. - Тогда какое тебе дело до того, зачем я здесь с тобой? Какое дело до того, что я чувствую? Мне просто захотелось. А потом, может, захочется уйти, и я уйду. Куда глаза глядят. Провались оно...
Глава в глаза. Мы с ним почти одного роста, он стоял совсем близко, все еще держа меня за руку. И совсем близко его лицо. Усталость, и какая-то отчаянная злость в прищуренных глазах... злость...
"Вот и убирайся!" - хотела было ответить я. Обидно.
- Ты ждешь от меня признаний в любви? - тихо сказала я. - Ждешь, что я скажу, что никто и никогда мне больше не будет нужен? Что останусь с тобой навсегда-навсегда?
Глава в глаза.
- А разве сама ты не этого от меня ждешь? Разве не за этим ты начала разговор? Хочешь услышать, что я тебя люблю? Так? - он начал очень твердо, но под конец голос неожиданно дрогнул. Он отвернулся. Зажмурился. Как мальчишка...
- Этого, - шепнула я. Стало стыдно. Даже страшно. Надо было сказать что-то еще, но все слова застряли, ничего не выходило. Я как рыба открывала и закрывала рот. Глупая рыба.
- Я люблю тебя, - глухо сказал он. - Люблю, с той самой первой встречи. Очень сильно, больше жизни. Но постоянно, каждое мгновенье я боюсь поверить, что ты можешь остаться со мной. Ты уйдешь, рано или поздно. Тебе надоест такая жизнь, ты вернешься домой. Я поверю, а ты уйдешь... и начинаю чувствовать себя идиотом. Ты не представляешь, что значит постоянно видеть тебя рядом и постоянно помнить, что ты скоро уйдешь.
- Я не уйду...
Мотнула головой, шмыгнула носом. И это все, на что хватило сил. И еще - обнять его.
Шагнула вперед и обняла его так крепко, как только могла. И он обнял меня в ответ.
- Я не уйду, Ивар. Я хотела уйти, но не смогла. Я не могу уйти от тебя. Я...
Я зарыдала.
Мы так и стояли. Слезы текли по моему лицу вместе с дождем. Ивар обнимал меня. Я прижималась щекой к его шее, закрыв глаза... потом он целовал меня, а я... я плакала. Не знаю, что на меня нашло. Словно прорвало, словно все невыплаканные слезы вдруг хлынули наружу.
* * *
Я видела, как ему страшно. Действительно страшно.
С тех пор, как мы перешли реку, напряжение только усилилось. Я думала - теперь будет проще, но нет.
Мы шли через какие-то дикие каменистые холмы. Ночами было так холодно, что ныли кости, и даже рядом с Иваром, под его плащем, я не могла согреться. А ведь мы идем на север, скоро осень...
На второй день мы вышли к деревне.
Мне вначале так показалось.
Деревня была пустой. Ее бросили давно, может быть лет пять назад, Ивар сказал, что скорее всего во время последней войны. Или после нее, в голодную зиму.
Несколько сгоревших остовов домов, но и несколько целых. Поначалу, было немного не по себе, но зато впервые за долгое время я могла спать в доме, закутавшись в теплые одеяла.
Еще бы горячей еды, и было бы совсем хорошо. Но огня мы не разжигали.
Зато нашли мне более подходящую одежду, такую, чтобы не привлекать внимание. Костяной гребешок, чтобы причесать волосы.
Денег у нас было немного, Ивар успел захватить с собой только то, что было под рукой - десяток серебряных монет и горстка медяков. Этого хватит, чтобы купить немного еды и несколько дней переночевать под крышей в тепле, но о том, чтобы купить дом - нечего и мечтать. Не страшно. Главное - добраться.
Я так устала вздрагивать от каждого шороха.
За все время мы почти не встречали людей.
И впервые, утром, услышав топот копыт, я готова была в землю зарыться, лишь бы меня не увидели. Но голые поля кругом, негде спрятаться.
- Спокойно, - сказал Ивар. - Вряд ли они что-то знают о нас. Не дергайся и не смотри им в глаза. Не останавливайся.
Его меч был аккуратно замотан в тряпку и спрятан в заплечном мешке, только нож у пояса.
Очень боялась, что это дорны, вдруг они могут как-то почуять, что я из другого мира. Но оказалось - просто люди. Пятеро вооруженных людей, не слишком-то похожих на рыцарей. Но на одном даже помятый стальной панцирь. Разбойники?
Они поравнялись с нами.
- Эй! - окликнул тот, что в панцире, высокий, тощий, с косматой рыжей бородой. - Кто вы такие?
Ивар поклонился ему.
- Я плотник из Заячьих Топей, милорд. Ищу работу, но пока не очень успешно, времена неспокойные. Вот, думаю, может на севере нам повезет.
- А баба? Жена?
- Да, милорд.
Меня слегка трясло, я изо всех сил разглядывала землю под ногами, боясь выдать себя.
- Далеко тебя занесло, плотник. Сдается мне, не заработок ты ищешь.
Ивар спокойно пожал плечами.
- Скоро война, милорд. Хотелось бы найти место поспокойнее.
- Тогда бы тебе стоило идти на юг, к Алатае.
- У меня брат в Кьеринге, милорд. Он ушел туда давно, звал с собой и обещал помочь, если настанет нужда. Так что я иду к брату.
Бородатый ухмыльнулся, видно было, что он не очень-то верил словам Ивара, а, может быть, видел в них что-то свое.
- В Кьеринг, значит? А оружие ты хорошо умеешь держать в руках? Меч или лук?
- Топор, - сказал Ивар. - Вот только рубить я привык дерево, а не головы.
Бородатый засмеялся.
- Хорошо, - сказал он. - Время сейчас неспокойное, ты прав. И нам всегда нужны люди, хорошо владеющие топором. Если надумаешь, там дальше по дороге таверна, спроси Красного Ховара, тебе расскажут.
- Я запомню, милорд.
- Я не милорд. Но о своих людях привык заботиться. Запомни.
Ивар кивнул.
- Кто это? - осторожно спросила я, когда они скрылись вдали. - Разбойники?
- Вроде того, - сказал Ивар. - Думаю, они считают себя ополчением. Но в итоге - те же разбойники.
На севере назревала война. Какой-то Регнар, говорят, осадил Белый Зубец у побережья, перерезал дорнов и объявил себя лордом. Кьеринг и вольные города поддержали его. Говорят еще, этот Регнар наследник древних королей.
