Я устало взглянула на него:
— Ты уверен?
Одно можно сказать в пользу дома некоронованного князя тьмы: его прислугу никак нельзя было назвать ленивой и невнимательной. После того как вампир по имени Шрапнель проводил меня в мою комнату, я спросила, какие беспламенные напитки у них имеются. Шрапнель не ограничился перечислением по памяти, он доставил мне все содержимое бара-холодильника. Когда я сказала, что и сама могла бы спуститься посмотреть, он уставился на меня, как на сумасшедшую.
Ну, тут он был прав.
Влад ужинал со мной каждый вечер, хотя сам не ел. Днем я его почти не видела — он, вероятно, занимался своими делами. Впрочем, наверняка я не знала. Я в основном проводила время у себя в комнате в мрачных размышлениях, перескакивая от гнева на Кости к упрекам самой себе. Были наши отношения обречены с самого начала, потому что Кости не мог отказаться от своих распутных привычек, или все сложилось бы хорошо, если бы я тогда не сбежала к Грегору? Я не знала, и незнание терзало меня.
Я спустилась в столовую к девяти. Обед, по понятным причинам, подавался поздно. Влад уже сидел за столом. Его длинные темные волосы были расчесаны. Пока я занимала свое обычное место, он вертел в пальцах ножку бокала.
Я принялась наполнять тарелку стоявшими на столе кушаньями. Ломтик жареного ягненка с розмарином, маринованная спаржа с манговым соусом и крошечными нежными красными картофелинками. Влад только смотрел и попивал вино. Живя с вампирами, я приучилась жевать в одиночку под чужими взглядами и не слишком стеснялась.
Через несколько минут жевания я остановилась.
— Ягненок очень хорош. Ты точно не хочешь попробовать?
— Я скоро поем.
Что-то в его голосе заставило меня задержать вилку над следующим куском. Влад явно не имел в виду накрытый перед ним стол.
— Это сказано просто так или ты меня подготавливаешь?
— Проверяю твою реакцию, — мотнул головой Влад. — Глаза у тебя сегодня не припухли. И держишься не так подавленно. Значит ли это, что ты наконец примирилась с уходом Кости?
Это было первое упоминание о нем за четыре дня, лично я могла бы подождать и дольше.
— Не беспокойся, больше меня уговаривать не придется.
— Приятно слышать. — Он откинулся назад и снова завертел бокал. — Ты за все это время не связывалась ни с Ниггером, ни с другими. Тебе не интересно услышать, говорили ли они с ним?
Тут я отложила вилку. Я не знала, к чему он клонит, но Влад ничего не делал без причины.
— Что такое, дружище? Стараешься разогреть во мне кровь? Чтоб мясцо было нежнее? Нет, не связывалась и не хочу. Хватит с меня мерзких подробностей.
— Например, кого именно он обнимает в данный момент? Тискает, целует… прижимает к себе голое тело?
Моя тарелка пролетела через всю комнату и разбилась о каменную стену. Пока она летела, я проклинала себя, Влада и в первую очередь Кости.
— Видишь, как быстро я срываюсь? Проверяешь, да? Ну, сам видишь, я немножко не в себе, так что извини.
Я сцапала льняную салфетку и направилась к разбитой тарелке, собираясь прибрать за собой, но Влад оказался проворнее. Не вставая, он дернул меня к себе.
— Ты что делаешь? — огрызнулась я.
Он усилил хватку, так что я почувствовала легкую боль.
— Беру свою плату кровью.
Я еще успела напрячься, прежде чем губы Влада припали к моему горлу и клыки прокусили кожу.
У меня вырвался крик, но не крик боли. Влад потянул сильнее, всасывая больше крови. С каждым его глотком по телу расходилось пульсирующее тепло. Вампирский яд. Не причиняет вреда, но вызывает обманчивое, очень приятное ощущение тепла.
— Влад, хватит.
— Нет, — глухо промычал он, — еще.
И притянул меня ближе. Теперь я полулежала на нем, а сосал он как будто прямо у меня из позвоночника.
Влад провел рукой по моим рукам. Я задохнулись. Ладони у него были горячие, без обычного для вампиров холода. Должно быть, это его пирокинез. Моя кровь их так быстро согреть не могла.
Так же внезапно, как поймал, Влад меня выпустил. Я оперлась на стол, колени подгибались пуще прежнего.
— Теперь у тебя будет о чем подумать, кроме него, — сказал он.
— Не будет, — глухо вырвалось у меня, и я вдруг расплакалась. — Я все равно люблю его, Влад. Может, и ненавижу тоже, но… все равно люблю!
Его пристальный взгляд не дрогнул.
— Это пройдет.
«Пройдет?»
Я не сказала этого вслух, да и не нужно было, Влад и так меня услышал.
— Я уже сыта, — только и сказала я, покидая столовую.
Позже, ночью, когда я уже спала, кровать подо мной качнулась. Я испуганно раскрыла глаза, но к моим губам прижался чужой палец.
— Это всего лишь я. Хочу поговорить.
Я уже не спала. Люди, как правило, не забираются в чужую постель для разговора, а Влад занимался именно этим.
— В самом деле? — съязвила я.
Он пренебрежительно махнул рукой:
— Не комкай простыни, Кэт, я не собираюсь тебя насиловать.
— Там, где я росла, люди для разговоров не ложатся. — Чтобы подчеркнуть свою мысль, я села. Да, простыни я здорово помяла в кулаках. — Тебе, мягко говоря, недостает сдержанности, дружище.
Влад пристроил под голову подушку и рассмеялся:
— Ты прямо идеальная картина ярости, Смерть, но мы с тобой знаем, как легко мне испепелить эти простыни. Ну ладно, если забыть о твоем суровом воспитании в стиле Среднего Запада, есть возражения, чтобы я вот так устроился рядом с тобой?
Я выпустила край простыни. Он был прав по нескольким пунктам. Влад был намного сильнее меня, так что, даже не поджигая постельного белья, мог взять меня силой, если бы захотел. Плюс излишняя забота о приличиях, после того как он выпил из меня добрую пинту, была бы здорово похожа на ханжество.
— Ладно. О чем ты хотел поговорить?
— О твоем будущем.
Я насторожилась:
— Ты хочешь меня выставить. Ладно, я…
— Ты и впрямь думаешь, что я пришел сюда, что бы вышвырнуть тебя из дома? — перебил он. — Плохо же ты меня знаешь.
— Извини. У меня выдалась, э-э-э, трудная неделя.
— Да, — без ложной жалости согласился он. — Твоя самооценка серьезно пострадала, а ты очень уязвима. Будь я в настроении, соблазнить тебя было бы проще простого.
— Ты так переполнен собой? — фыркнула я. — Но ты трясешь не то дерево, если думаешь, что мне нужен пистон из милости.
Он скривил губы:
— Я уже говорил, что не питаю к тебе романтических чувств. Я пришел потому, что ты мой друг, а друзья достаются мне куда труднее, чем пистоны.
То, что я к нему испытывала, тоже не имело отношения к влечению, хотя Влад был весьма притягателен. Нет, я испытывала странное чувство сродства.
