— Ой! — вскрикнула старшая Дорин, кинувшись к ногам любовника. — Ты не поранился?
Однако тот поймал ее в объятия, выгибая спину приглядывающейся к его ступням женщины и тут же поцеловал в губы.
С другой стороны улицы донеслось сразу несколько вздохов. А горе-работник лишь притиснул вдову ближе, кладя руку на ее затылок да углубляя поцелуй.
— Доброе утро, — насилу оторвавшись, Дрейг произнес настолько нежно, насколько только мог его грудной бас, и лучисто улыбнулся, заставляя вдову забыть обо всем на свете, в том числе упрек за прилюдный поцелуй.
— Д-доброе, — пролепетала она отстраняясь.
— Я за черепицей, одна нога здесь, другая там. — И уже убегая, Алан тут же остановился и спросил, полуобернувшись: — Ты что-то хотела?
— Шляпу надень да рубашку накинь!.. — нашлась Саяна, прижимая пальцы к пылающим губам, растянувшимся в мечтательную улыбку. Дрейг же лишь усмехнулся, кивнул и исчез за углом дома.
— Ну дела… — услышала она тут же у себя за спиной.
— А… это ты Айк, Рияны сегодня еще не было, — не оглядываясь, ответила хозяйка приюта, узнав коллегу дочки по голосу.
— Ну тогда я пошел. Вы только не забудьте послать ее в контору, ладно? Там у нас целое пастбище, полное ослов, ее дожидающихся.
— Что-что? — уточнила женщина, удивленно оборачиваясь. Однако Морана и след простыл, точнее тот уже скрылся за высоченной оградой зажиточного соседа, продолжая надменно шествовать по тротуару.
Вернувшись с мешком и подвязанной к нему веревкой, Дрейг действительно натянул шляпу, однако плечи его так и остались непокрытыми. И потому, заметив вопросительный взгляд хозяйки приюта, как бы извиняясь, проронил:
— Боюсь снова испачкать или, того хуже, порвать вещи твоего покойного мужа.
Нечаянно напомнив ночной разговор «по душам», Дрейг никак не ожидал увидеть в глазах Саяны слезы. Спустив мешок на землю, он сутуло подошел к отвернувшейся тут же вдове. И стал неумело извиняться, коря себя за бестактность:
— Прости, не знал… Я же, наоборот, глупый, только и рад, что твоя рука и сердце свободны… Ой… Точнее…
— Да позови ты ее уже замуж! — крикнула с другой стороны улицы Мулья, занявшая выжидательную позицию на лавочке у чужого дома. Следом раздались хлопки раскрываемых дверей и окон.
— Да! — проорала визгливым голосом еще одна соседка, соглашаясь с прорицательницей, а затем уже за ней нестройными рядами голосующих обозначилась целая дюжина так или иначе наблюдающих за развитием событий в детском приюте.
Серьезно кивнув, Алан развернул Саяну к себе, вызывая смущенный возглас хозяйки:
— Ой, да бросьте вы все!..
— Нет, я действительно готов. Нет. Я хочу…
И встав на одно колено, инициируя скрипучий звук рвущейся ткани, охотник взял руки вдовы и прижал их к своим теплым губам, продолжая начатое предложение:
— …попросить твоей руки. Выходи за меня, Саяна Дорин!
И прежде чем хозяйка приюта успела хоть что-то ответить, с той стороны улицы пронеслось разными голосами:
— Она согласна! Да соглашайся уже!
А какой-то мужик и вовсе крикнул возмутительное:
— Возьми ее прям тут!
И судя по звукам, получил тут же смачный шлепок по шее, сопровождаемый женским ворчанием: — Я те дам… извращуга старый!
Саяна между тем залилась краской стыда и не спешила с ответом. Однако рук не отнимала, что, безусловно, не могло не радовать охотника, с благоговением ждущего своей участи.
«Жаль только, что не смог дотерпеть до вечера и прикупить кольцо в лавке», — подумал он с сожалением.
И, прочитав, похоже, мысли Алана, старшая Дорин все-таки высвободила свои ладони, правда, чтобы снять с себя цепочку с кольцом вместо кулона, и, расстегнув замок, выудила его — полудрагоценное изделие с маленьким, прозрачным, словно слеза, камешком — на ладонь.
Приняв из рук возлюбленной колечко, Дрейг за какое-то лишь мгновение успел сменить угрюмую мину на счастливое выражение лица с белозубой, широкой, душевной улыбкой, заставившей кумушек, вышедших из своих домов на тротуар, как по команде охнуть и прислонить ладонь к щеке.
Безымянный палец Саяны, однако, за последние годы слегка исхудал, потому надетое Аланом непослушное кольцо тут же слетело, падая обратно на ладонь охотнику. Однако он не сдавался.
— Я сейчас, — пробурчал Дрейг, забирая с собой вредное изделие, и скрылся за углом дома, оставляя недоумевать не только хозяйку, но и бдящих через дорогу и из кустов своих участков, а кто по-прежнему из окон.
Скучковавшись, соседки же начали сыпать предположениями.
— Не судьба? — спросила одна.
— По ходу, — покивала ей другая.
— А может, прокляли нашу Сайку-то?
— Саяну, — тихонечко проронила хозяйка приюта, недовольствуя, и тут же с досады развернулась и прошла обратно в дом, чтобы уже в дверях услышать крик одной сердобольной: — Ты бы это, к бабке бы своей сходила, проверилась от сглаза-то?!
И все же войдя в дом, вдова наткнулась на Гафу, спешащую обратно на кухню от окна в гостиной.
«И эта туда же?» — с досадой подумала хозяйка, усаживаясь за стол подле послушно уплетающего кашу Махти.
— И чего это с детьми?
— А… это? — спросила Гафа, кивая в сторону буфета. — Вон постоялец твой сдобы напек с утра, вот я и в воспитательных целях…
— Я все! — воскликнула обычно молчаливая Дайна. На что служанка погладила ту по голове со словами: — Умничка, держи свою плюшку.
— Ура-а-а! — прокричала та, слезая со стула и перехватывая булочку, к которой уже успел протянуть свои ловкие ручонки озорник Махти, и тут же убежала в гостиную к любимым раскраскам.
— Саяна… — В дверях кухни со стороны двора показался Дрейг, проронив следом смущенно: — Мы могли бы продолжить наш разговор?
— А-а? Да… — произнесла она, выскакивая, будто уголь из топки, на веранду и увлекая за собой Алана, подальше от глаз любопытной служанки и не менее любопытных деток.
В этот раз охотник не стал терять времени, а тут же раскрыл ладонь, демонстрируя свои труды со словами:
— Я тут его немного укатал, правда, камень треснул, потому и вот…
Переняв кольцо из его рук, Саяна удивилась причудливому орнаменту, украсившему ныне сплошное круглое колечко, подмечая на тыльной его стороне какие-то слова. А приглядевшись, прочла в голос: «Пре-дан на ве…»
— …на веки вечные, — за нее завершил Дрейг, обнимая свою любимую и заглядывая в ее бездонные лучистые глаза, наполнившиеся слезами. — Это клятва, от которой я не откажусь никогда, только согласись стать моей женой!
— Да! — не удержалась и выкрикнула Гафа с кухни, подгоняя свою хозяйку: — Да скажи ты ему уже — да!
— Согласна, — еле слышно проронила Саяна, кидая тут же строгий взгляд на бессовестную помощницу, высунувшуюся в окно. И буквально в следующее мгновение, пользуясь согласием своей невесты, Алан наконец надел кольцо на ее палец и поднял женщину на руки, чтобы скрепить будущий союз крепким поцелуем.
— Ну-ну, дети же… — заверещала хозяйка, на что Алан только лишь развернулся спиной к окну и двери кухни, дабы повторно склониться своими губами к сладким устам бывшей вдовы, а ныне будущей госпожи Дрейг.
Глава 27. Подготовка
Ирвинтвед. ЦАМТ. Ведьма Агата Макфеевна
— Та-а-акс. Одну ужма пристроила, — Довольная ведьма похлопала в ладоши и тряхнула своей ныне омоложенной и оттого наигустейшей гривой, беспрестанно лезшей на глаза, скрывая уркулус из виду.
И, переведя магическую картинку на посапывающую в обнимку с каким-то мужчиной старшенькую из внучек, ведьма развеселилась еще более.
— Ага-сь, Риянка на подходе, — загнула палец она, вновь меняя картинку. — А, Касьяна все с книженциями своими. Спит, корпит, ест да снова корпит и баиньки. Эт где ж ей взять-то червя книжечнова под стать?
— Да внук у меня из ивоной лаборатории не вылазит, — проворчала помолодевшая Деуровна не из нужды, а скорее по привычке корячась на лестнице в подвал Макфеевны.
— А ты какмо тута оказалася?!
